Через пламя и ночь - Анастасия Александровна Андрианова

обхватила руками плечи Илара. Купава всем телом прижалась ближе, и его бросило в жар. Он обхватил её за талию, целуя так жадно, как мечтал поцеловать уже очень давно. В голове бились мысли: это неправильно, они в чужом доме, Купава недавно пережила ужасное от ублюдка-чародея – но Илару не хватало сил остановиться. Слишком долго он этого хотел, пусть и боялся признаться даже самому себе.

Рука Купавы скользнула под одежду, прошлась по груди Илара. Он спешно стянул рубаху через голову и бросил на пол. В комнате будто бы стало жарче, словно натопили печь. Купава немного отстранилась, глядя на Илара горящими глазами.

– Всё-таки осталось немного шрамов. После того случая.

Она провела пальцами по мелким ожогам, которые вспухли на мышцах после ночной битвы с упырями в Сонных Топях. Покровители, как давно это было… Да и с тех пор на его теле явно прибавилось самых разных отметин.

– Купава…

– Если ты собираешься снова всё портить, то я не позволю. – Она перекинула ногу через колени Илара и села ему на бёдра. Платье задралось, обнажая нежную кожу. Илар положил ладонь на её колено, и Купава улыбнулась.

– Не собираюсь, – хрипло прошептал он. – Ты лучше знаешь, что делаешь. Надеюсь, что знаешь.

– Знаю. – Купава перебросила волосы на одну сторону и, подхватив подол, сняла платье. Платок тоже упал, и теперь её тело совсем ничего не скрывало, а сумерки лишь подчёркивали плавную округлость груди, острые ключицы и покатые плечи. Илар как заворожённый положил руки ей на талию, а Купава направила их выше.

– Знал бы ты, Илар, как давно я тебя люблю.

Она снова поцеловала его, жарко и властно, больше не робея. Илару казалось, будто весь мир перевернулся с ног на голову, в очередной раз. Тело горело, в голове тяжело стучало. Что сказала Купава? Ему послышалось или нет? Не может же такого быть… Но он всё-таки ответил:

– И я тебя. Много лет.

– Что же ты молчал, сухарь?

Она оторвалась от его губ и провела пальцами по лицу, обводя спинку носа и очертания скул. Склонила голову, рассматривая каждую чёрточку. Коснулась едва заметного шрама на брови и нежно поцеловала в зажившую ссадину на лбу.

– Я не…

Купава снова приникла к нему с поцелуем и качнулась вперёд. Между ними совсем ничего не оставалось – ни одежды, ни расстояния, ни самообладания. Илар обхватил её за талию и бережно подался навстречу. Купава замерла, вдохнула, чуть откинув голову, и медленно опустилась на его бёдра.

– Ты точно…

– Ш-ш-ш… – Палец Купавы прижался к его губам.

Желание слишком сильно горячило кровь, в вены будто плеснули чародейского огня – а может, это их проклятая искра так отзывалась на тело Купавы. Илар выдохнул и припал губами к её груди. Купава обхватила его спину, заскользила пальцами, будто искала шрамы и там.

Они опустились на кровать, чёрные волосы Купавы разметались по подушке.

– Я к тебе и так, и так, – прошептала она. – Хожу вокруг уже столько. У Мавны спрашивала, нет ли кого у тебя. Иначе почему ты меня не замечал? Но она сказала, что никого нет. Просто одни упыри на уме.

– Глупая. Как тебя не заметить? Всегда замечал. Но боялся.

Илар навис над ней, не в силах отвести глаз. Как же она была прекрасна – вся, от чёрных бровей и припухших губ до тонких щиколоток. И вся она решила достаться ему. Купава закинула ногу ему на пояс и притянула голову Илара снова к своей груди.

– Такой суровый дозорный, гроза упырей, а девку испугался. Ну не дурак ли.

– Дурак, – подтвердил Илар, окончательно растворяясь в жару её тела.

Сумрачный вечер сменился тёмной беззвёздной ночью, и где-то за деревней жутко завывали упыри, которые никак не могли подобраться к ограде, защищённой чарами райхи Рдана. Купава дрожала, когда вопли раздавались особенно громко, но Илар прижимал её к себе, целовал в лоб, щёки, подбородок, в мягкие губы – и делал всё, чтобы она дрожала не от страха.

И утром, едва небо за окном зарозовело и первые петухи выдали хриплые крики, решение пришло само собой. Илар заворочался – осторожно, чтобы не разбудить Купаву, перевернулся на спину, убрав её мягкую руку со своего пояса. Мысль разрасталась, становилась чётче и понятнее. Теперь Илар понимал: если Мавна хотела уйти в болота, то и ответ нужно искать там же. Не ездить по весям, не ночевать по деревням. Нужно отыскать Купаве безопасное место, а самому – нырнуть на самое дно. Если там есть что-то помимо темноты и смерти, если Мавна не сошла с ума и правда была уверена в своём решении, то и он должен попытаться.

Илар полюбовался лицом спящей Купавы – румяным, нежным, с едва заметными веснушками на щеках. Легонько поцеловал обнажённое плечо.

Только главное – устроить всё так, чтобы Купава ни о чём не догадалась.

Глава 7

Вестник

Мавна не просила, но Ражд дал им в дорогу немного остывших зачарованных углей: отсыпал из кадила в глиняную миску, а Мавна завернула её в несколько слоёв ткани и привязала к седлу – получилось нечто вроде чародейского козлиного черепа, но не такое зловещее. Хотелось надеяться, что оберег райхи защитит от нежаков. Варде долго принюхивался, несколько раз чихнул, но всё-таки признал, что почти перестал чувствовать запахи крови и человеческого тепла. Это немного успокоило.

Они провели у райхи день и ночь. Мавна сомневалась, стоит ли так скоро отправляться в путь, и волновалась за Смородника и Варде, но они в один голос настояли на том, чтобы ехать дальше и не рассиживаться. Обоим, казалось, было неуютно оставаться здесь – по своим причинам, и Мавна жалела обоих своих попутчиков, притихших и хмурых, поэтому спорить не стала.

Они выехали ранним утром, но к полудню неожиданно разогрело, сквозь облака выглянуло солнце. Мавна уговорила, чтобы они взяли передышку именно сейчас: и Смородник, и Варде всё ещё выглядели неважно, несмотря на старания райхи, и ей не хотелось, чтобы они свалились ближе к вечеру, когда особенно нужны силы для поиска безопасного места для ночёвки.

«Хорошо, что у меня есть старший брат и я умею убеждать упрямых мужчин», – подумала она.

Смородник, едва привязал коня, растянулся на прогретой земле под ивой и положил на глаза отрез плотной ткани, не пропускающей солнце. Повозился немного и скоро заснул. Мавна хорошо видела рану на шее: он снял повязку, как только они выехали со стоянки райхи, и сейчас на коже подсыхала