Мадонна будущего. Повести - Генри Джеймс

— Ого! Да вы, я вижу, совсем не в восторге от миссис Солтрам!

А с какой стати, скажите на милость, мне быть от нее в восторге?! Нет, мисс Энвой на деле олицетворяла собой девическую неискушенность… Подыскивая в уме подходящее обоснование моего нерасположения к названной леди, я сослался на часто употребляемый в светском обществе резон, а именно: все услышанные от миссис Солтрам истории давным-давно известны мне наперечет. Заметив скользнувшее по лицу мисс Энвой недоверие, я поспешил добавить:

— Истории, в которых она повествует о своем супруге.

— Ну да, да… Но ведь наверняка есть и свежие?

— Только не для меня… Новизна была бы настоящей отрадой!

— А разве недавно мистер Солтрам не отличился на редкость безобразным поведением?

— Любые выходки мистера Солтрама мало что значат, — ответил я. — Все они определяются одной-единственной причиной. Я называл ее вам, когда мы в тот вечер его ждали, да так и не дождались. Чего ж вы хотите? Этот человек лишен чувства собственного достоинства.

Мисс Энвой, представлявшая гостей друг другу со свойственной ей американской непосредственностью, обвела ободряющим взором небольшие группы, на которые она рискнула разбить собравшихся.

— Как жаль, что я не могу с ним увидеться!

— Вы хотите сказать, Грейвнер вам не позволит?

— Джорджа я и не спрашивала. Он позволяет мне делать все что угодно.

— Но ведь вам известно: он знаком с Солтрамом и недоумевает, что именно иные из нас в нем нашли.

— Мы не говорили с Джорджем о мистере Солтраме…

— Пусть он как-нибудь отвезет вас к Малвиллам!

— Я думала, мистер Солтрам порвал с ними…

— Да, разорвал все отношения — и бесповоротно. Но это ничуть не помешает ему укорениться там вновь и распуститься пышным цветом, подобно розе… Этак месяца через два, не больше.

Мисс Энвой задумалась.

— Что ж, с ними стоит познакомиться.

На губах ее заиграла лукавая улыбка.

— Еще как стоит! Ни в коем случае не упустите этой возможности.

— Я обязательно уговорю Джорджа захватить меня с собой, — продолжала она, но тут к нам подошла миссис Солтрам, намереваясь вмешаться в разговор. Мисс Энвой улыбнулась ей с той же сердечностью, с какой только что улыбалась мне. — А как насчет лекций? Удастся ли мне попасть хотя бы на одну из его изумительных лекций? Объявлен ли новый курс?

— Новый курс? Да их штук тридцать объявлено! — воскликнул я и, уходя, почувствовал, как крошечные глаза миссис Солтрам буравчиками впились мне в спину.

Через несколько дней до меня дошла весть, что бракосочетание состоится очень скоро — сразу после Троицы, однако приглашение задерживалось, и я заподозрил неладное. Вскоре подтвердилось, что свадьба отложена: произошло, по-видимому, нечто серьезное; по всей видимости, болезнь леди Коксон приняла опасный оборот. Я повторил свой визит на Риджентс-парк, но мне не удалось повидать ни самой владелицы, ни мисс Энвой.

Сегодня мне уже не припомнить в точности ни той последовательности, в которой развивались тогдашние события, ни того момента, когда у меня внезапно перехватило дыхание: меня осенила мысль, что ход действия, смена и чередование эпизодов точь-в-точь напоминают развертывающуюся по всем правилам драму. Дело, по-видимому, зашло слишком далеко, да и суть в общем-то была не в последовательности событий. Случилось только то, что некая загвоздка предопределила ожидание, для которого следовало запастись терпением.

То же самое, собственно, сообщил мне при встрече и Джордж Грейвнер, но только с совершенно невозмутимым видом. Леди Коксон нуждалась в постоянном внимании — и прочая и прочая… Похоже, за престарелой леди и в самом деле требовалось присматривать неотлучно: снова явившись на Риджентс-парк, я и на этот раз не смог встретиться с племянницей. Благоразумие подсказывало уклониться от третьей попытки.

Очень скоро, впрочем, меня отвлекли другие заботы: через Аделаиду Малвилл ко мне стали поступать известия, которые я лишь впоследствии сумел расценить как побочную комическую линию. Иногда я ездил в Уимблдон ради Фрэнка Солтрама, иногда — ввиду его отсутствия. Пуднеи, умыкнувшие изменника в Бирмингем, теперь постарались сбыть его с рук, и мысленно мы рисовали себе душераздирающие сцены, воображая, как несчастный опозоренный изгнанник скитается один, без крова, по дымным срединным графствам: ни дать ни взять — оскорбленный Лир, застигнутый на вересковой пустоши свирепой бурей. Комнату Солтрама наверху недавно отделали заново (мне так и слышалось похрустывание свежей ситцевой обивки), и этот бросающийся в глаза контраст только придавал еще большую трагичность перенесенным им ударам судьбы, не зажившим до сих пор синякам и кровоподтекам — и всем тем испытаниям, что приглушили ослепительный блеск его гения. Если ему и не довелось шествовать босиком по грязи, обувь его тем не менее не сходствовала с традиционной.

Мы с Аделаидой, как старые друзья, могли объясняться без помощи слов — и потому «беседовали» обо всем этом молча, пристально глядя друг на друга. Вслух мы рассуждали только об очаровательной невесте Джорджа Грейвнера, которую он привозил к ним в прошлое воскресенье. Знакомство, насколько я мог судить, оказалось как нельзя более удачным, иначе бы миссис Малвилл не произнесла своей неизменной в подобных случаях реплики: «Я ей понравилась». Именно так Аделаида выражала вспыхнувшую в ней новую симпатию, с присущей ей застенчивостью радуясь своему успеху. Все мы хорошо знали, как Аделаида обожает тех, кому нравится сама, поэтому завоевать ее сердце было куда проще, нежели снискать благоволение леди Мэддок.

VII

Вследствие жертв, которые Малвиллы приносили Фрэнку Солтраму, им пришлось отказаться от собственного выезда. Аделаида полегоньку катила в Лондон в запряженном одной лошадью зеленоватом ландо — произведении ранневикторианской эпохи, нанятом, по всей видимости, неподалеку, у разорившегося извозопромышленника, супруга которого страдала чахоткой. На экипаж Аделаиды все оборачивались, особенно если рядом с ней восседал ее подопечный, в мягкой белой шляпе, с наброшенной на плечи шалью, собственностью Аделаиды. Именно так, полагаю, мистер Солтрам и выглядел, когда однажды, июльским полднем, Аделаида нанесла мисс Энвой ответный визит. Колесо фортуны совершило новый оборот: череда затяжных, исчерпывающе красноречивых пауз, глухие терзания совести и встречная готовность к всепрощению, равно не выразимые никакими словами, привели к закономерному итогу — мистер Солтрам был вновь восстановлен в прежних правах. Распиравшее ли Аделаиду чувство гордости или, быть может, глубокое раскаяние подстрекнули ее сделать Солтрама своим неизменным сопровождающим лицом? Он, допустим, испытывал жгучий стыд за выказанную им черную неблагодарность, но и ей самой было впору стыдиться той легкости, с какой она сняла с грешника вину; так или иначе, Аделаида упорствовала в стремлении любовно выставить своего спутника напоказ, и он продолжал недвижно сидеть в ландо, пока она обходила лавки или навещала знакомых. Таким же манером, будто прикованный к позорному столбу, Солтрам провел целых двадцать минут и у дверей особняка леди Коксон на Риджентс-парк. Но было ли дальнейшим унижением для обоих визитеров самолично переданное ему появившейся вновь Аделаидой приглашение войти внутрь дома? И уж конечно, она и думать не думала о том, чтобы продемонстрировать, какую отчаянную совершила глупость, предоставив Фрэнку Солтраму возможность знакомства с молодой и неглупой, даже очень неглупой американкой…

В свое время я услышал рассказ об этом знакомстве из уст самой Аделаиды, но еще раньше, до того, в самом конце сезона, при содействии Грейвнера повстречал мисс Энвой в палате общин. Член парламента от Клокборо пригласил сюда на чашку чая целую стайку миловидных дам, однако Малвиллы званы не были. Едва мы с мисс Энвой вышли прогуляться на террасу, как почетная гостья торопливо воскликнула:

— А я его видела! Представляете?! Меня с ним познакомили!

Так мне стало известно о явлении Солтрама ее взору.

— И каков же он, как вы находите?

— Ой, он такой странный!

— Он вам не угодил?

— Не знаю. Надо бы поглядеть еще раз.

— Вам этого хочется?

Моя собеседница призадумалась, а потом выпалила:

— Да! Очень хочется.

Мы остановились: думаю, мисс Энвой заметила, что Грейвнер смотрит прямо на нас. Мы двинулись в обратном направлении к сбившейся в кружок компании, и я сказал:

— Изо всех сил постарайтесь его невзлюбить, а то я вижу, эта встреча задела вас за живое.

— Задела за живое? — переспросила мисс Энвой.

Мне показалось, она слегка покраснела.

— Ничего страшного! — засмеялся я. — От этого еще никто не умирал.