Опасные волны - Катя Брандис

урагана в открытом море. У неё была похожая дыра в боку. Довольно странно, если задуматься. Есть ли в море животные, способные нанести такие раны? Может быть, нарвал с его бивнем как у единорога. Но эти киты живут на несколько тысяч миль севернее. Я задавался вопросом, что стало с незнакомой акулой. Жива ли она ещё? Наверное, я никогда этого не узнаю.

– Вы тоже волнуетесь? – Шари едва могла усидеть на месте. – Послезавтра, в воскресенье, уже первый день открытых дверей! Но я слышала, есть одна проблема со школьной группой.

– Что такое? – встревожился я.

– Вообще-то поёт Крис, а я у него на подпевках, но мы оба будем нужны во втором обличье, – сказала Шари, грустно разглядывая жалкие остатки своей коллекции ракушек, которые постепенно выбрасывало волнами на берег.

Ох. Я потрясённо уставился на неё. Без солиста наша группа выступать не сможет.

– Я на замену не гожусь: мне медведь на ухо наступил, – помотала головой Финни, взъерошила свои синие волосы и скорчила гримасу.

– Обо мне и говорить нечего! Когда я пытаюсь петь, все называют это кошачьим концертом, причём это явно не похвала, – сказал Караг. – Тикаани, а как насчёт тебя?

Его подруга расстроенно посмотрела на нас:

– Я бы с удовольствием, но из-за этой дурацкой простуды я охрипла!

– Элла уже предложила свою кандидатуру, – пожала плечами Шари, которая, как обычно, переживала меньше всех. – Но мы что-то сомневаемся.

– Я помню, как на моём дне рождения она испоганила песню леди Гаги, – вмешалась Холли. Им с Ноем стало любопытно, и они подошли ближе. – Вообще не орехово. Беличьи ушки способны выдержать такое не больше нескольких миллисекунд!

– Пумьи уши тоже, – поддержал её Караг.

Я кивнул:

– Ну да, если Элла начнёт петь, туристы тут же уйдут.

– Кто ещё мог бы заменить Криса? Может, кто-нибудь из старшеклассников? – Ной был растерян не меньше других.

– Из них, кажется, никто заявок не подавал, – сказала Шари.

Ноэми с любопытством подняла лоснящуюся чёрную голову:

– Я люблю музыку – может, я смогла бы спеть? Когда Боб… ну, тот парень, у которого я жила в качестве домашнего животного, включал музыку, я тайком подпевала… мысленно.

Шесть пар глаз уставились на неё, а потом Финни ослепительно улыбнулась:

– Дорогая Ноэми, тогда пора попробовать, как это будет звучать по-настоящему!

– Я тоже так считаю, – сказала Шари и вскочила. – Пойдёмте!

– Куда? – спросил я. Должен признаться, иногда я туго соображаю.

– Ну, к мистеру Гарсии, чтобы он научил Ноэми превращаться – прямо сейчас.

Кошачий концерт

Мы обнаружили мистера Гарсию в школьной мастерской, где он возился со сломанным подвесным мотором «Турборыбы» – так назывался быстроходный белый школьный катер (надувная шлюпка с мотором, тоже принадлежащая школе, называлась «Зодиак»). Вспотевший, бранящийся и в перепачканной машинным маслом футболке, он не очень походил на учителя и члена Совета.

– Чёрт побери, я не могу собрать его обратно! – прорычал он, увидев, что мы вместе с Ноэми вошли в мастерскую, и швырнул на стол отвёртку.

Я с любопытством разглядывал подвесной мотор:

– Как школа может позволить себе такой быстроходный катер? «Турборыба» наверняка стоила не менее пятидесяти тысяч долларов.

– Угадал, – кивнул мистер Гарсия, отирая пот со лба. – Вообще-то катер мой. Выиграл его в пари. Но это отдельная история. Чего вам?

– Ноэми готова превратиться, – объявила Финни. – Правда, круто?

Каким бы строгим мистер Гарсия ни был на уроках, в свободное время он был очень милым.

– Очень круто, – сказал он и присел перед пантерой на корточки, оказавшись лицом всего в половине вытянутой руки от её клыков. – Почему именно сейчас? Не торопись. Ведь ты ещё ни разу не принимала человеческое обличье.

– Она хочет узнать, как звучит её голос во время пения, – выпалила Шари.

– Я хочу услышать это от неё самой, – покачал головой мистер Гарсия и снова посмотрел на Ноэми.

Но пантера ничего не ответила. Она забеспокоилась и наморщила нос.

– Здесь воняет, – заявила она, повернулась и пошла к выходу.

Короткий получился эксперимент!

– Да, ты права, прошу прощения, пойду переоденусь в чистое. – Мистер Гарсия тоже направился к двери. – Встретимся немного погодя в холле, хорошо? Я сейчас!

Пантер бесполезно к чему-либо принуждать. Мы быстро заметили, что будем поцарапаны, если попытаемся подтолкнуть Ноэми в сторону холла. Поэтому Караг начал её уговаривать – ведь он почти её соплеменник:

– Слушай, Ноэми… Мы очень хотим услышать, как ты поёшь. Кроме того, нам так интересно, как ты выглядишь в человеческом обличье. А тебе разве нет?

– Мне это не так важно. – Ноэми встопорщила усы.

– Представь, что ты красивая девочка… Боб страшно пожалеет, что бросил тебя в Эверглейдсе, – пыталась убедить её Оливия. – И поделом ему, верно?

Тикаани и Холли закатили глаза.

– Какая разница, красивая она или нет, – возразила Тикаани. – К тому же он всё равно этого не узнает, потому что не должен знать, что она лесной оборотень.

– Ладно, – согласилась Ноэми. – Может, я прекрасно пою и прославлюсь? Быть знаменитой наверняка здорово.

– Наверняка, – вяло отозвался я, вспомнив, что Караг рассказывал о своих кошачьих концертах. В худшем случае Ноэми поёт как буй-ревун.

Мистер Гарсия прибежал обратно в чистой футболке без пятен от машинного масла и принёс большое цветное полотенце и распечатанные и заламинированные фотографии девочек – вроде тех, что мы использовали на уроках превращений. Он разложил снимки на полу, чтобы лежащая в холле пантера Наоми могла их по очереди рассмотреть.

– Сосредоточься на своих ощущениях… Чувствуешь покалывание?

– Да, немного, – ответила Ноэми и придвинулась мордой к одному из фото.

– Замечательно, тогда сосредоточься на фото и представь себя этой девочкой, – сказал мистер Гарсия.

Получилось! Когда тело Ноэми вытянулось, а лапы стали руками, я невольно втянул с присвистом воздух. Ноэми изумлённо разглядывала свои человеческие ладони, ещё покрытые чёрной шерстью, словно она была в толстых зимних варежках.

– Давай-давай, у тебя получится, – подбодрила её Шари – она лучше большинства из нас была знакома с неудачными превращениями.

– Ничему не удивляйся, продолжай смотреть на картинку, – посоветовал я, потому что хорошо помнил, как впервые стал акулой.

На голове Ноэми проклюнулись волосы и стали расти быстрее любой лианы, морда превратилась в лицо. Наконец наша пантера-оборотень, слегка пошатываясь, выпрямилась и завернулась в полотенце, которое подала ей Финни. Она не сумела превратиться полностью – но кого заботят когти на пальцах! Перед нами стояла стройная девочка с кожей цвета сливок, длинными чёрными локонами и гордыми зелёными глазами.

– Ух ты, откуда здесь Белоснежка? – брякнул Ральф, в человеческом обличье проходивший по холлу. Он был в толстовке с капюшоном и наушниках, а волосы он недавно осветлил и уложил в шипы как у панков.

– Это Ноэми, болван, – сообщила ему Финни, и у Ральфа пропал дар речи.

Шари обняла нашу одноклассницу, которую мы спасли в Эверглейдсе:

– Так океанисто, Ноэми!

– Да, очень пумно, – с улыбкой добавил Караг и дёрнул её за ухо, на котором ещё остался чёрный пушок. – Добро пожаловать в мир двуногих!

– А как