Европейские поэты Возрождения - Коллектив авторов

МИКЕЛАНДЖЕЛО БУОНАРРОТИ

ДЖОВАННИ, ТОМУ САМОМУ, ЧТО ИЗ ПИСТОЙИ

Я заработал зоб, трудясь, как вол,И смахиваю зобом на породуЛомбардских кошек, пьющих дрянь — не воду,Но это лишь начало в списке зол,

Затылок место на хребте нашел,И борода простерта к небосводу,И волей кисти, брызжущей по ходу,Лицо мое — как мозаичный пол.

Бока ввалились, будто с голодухи,А задница — противовес спины:Не видя ног, недолго оступиться.

От натяжения вот-вот на брюхеПорвется кожа, — что до кривизны,То лишь сирийский лук со мной сравнится.

Как тут не покривитьсяИ разуму, когда кругом изъян?Не меток искривленный сарбакан.

Джованни, все обман:Я не художник в этом гиблом месте.Спаси меня, прошу тебя по чести.

* * *

Один пылаю в бесконечной мгле,Когда лучи закатные померкнут,И, скорбью — не в пример другим — повергнут,В слезах ропщу, простертый на земле.

* * *

Порою шар, холодный наш приют,Без Фебовых объятий остается,И если чувствам свет не поддается,В народе ночью этот свет зовут.

Но вспыхнет факел малый там иль тут —И ночь в смертельном страхе прочь метнется,Настолько призрачна, что в клочья рвется,Едва огнивом в темноте взмахнут.

Земля бы никогда не породилаЕе одна: земля приемлет тень,Но образуют тень лучи светила.

О ночи пишут все, кому не лень,И большинство при этом позабыло,Что даже в светлячке ей мнится день.

* * *

О ночь, не спорю — ты черным-черна,Но ты зовешь к блаженству и покою,И мудрый восхищается тобою,А похвала глупца — исключена.

Твоей прохлады нежная волнаДарует сон и, овладев душою,Возносит над безрадостной землеюТуда, куда мечта устремлена.

О призрак смерти, что любым невзгодам,Врагам сердец и душ, кладет предел,Последнее спасение от муки,—

Ты сушишь слезы, и с твоим приходомМы от насущных отдыхаем делИ ни забот не ведаем, ни скуки.

* * *

Для мастера не может быть решеньяВне мрамора, где кроется оно,Пока в скульптуру не воплощеноРукой, послушной воле вдохновенья.

Так для меня надежды и сомненья —Все, Госпожа, в тебе заключено,И тут уже искусству не даноОборонить меня от пораженья.

Меня убьют не чары красоты,Не холодность твоя сведет в могилуИ не судьбы превратной торжество,

Но то, что смерть и состраданье тыНесешь в себе, тогда как мне под силуЛишь смерть извлечь из сердца твоего.

* * *

Молчи, прошу, не смей меня будить.О, в этот век преступный и постыдныйНе жить, не чувствовать — удел завидный…Отрадно спать, отрадней камнем быть.

* * *

Он зрел картины божьего суда,Он побывал в чистилище и, зная,Дорогу в рай, достиг при жизни рая,Чтоб молвить правду, воротясь сюда.

Зачем, зачем горит его звездаИ над моим гнездом, не угасая,Когда на свете нет такого края,Где злее бы к нему была вражда?

О Данте речь. Его могучей лиреНеблагодарный не внимал народ:Издревле слава недостойных — шире.

Когда б достиг я Дантовых высот,И я бы счастью в этом злобном миреЕго печальный предпочел исход.

* * *

Не правда ли — примерам нет концаТому, как образ, в камне воплощенный,Пленяет взор потомка восхищенныйИ замыслом, и почерком резца?

Творенье может пережить творца:Творец уйдет, природой побежденный,Однако образ, им запечатленный,Веками будет согревать сердца.

И я портретом в камне или в цвете,Которым, к счастью, годы не опасны,Наш век могу продлить, любовь моя,—

Пускай за гранью будущих столетийУвидят все, как были вы прекрасны,Как рядом с вами был ничтожен я.

* * *

Я побежден. К концу подходит путь.Ужель, Амур, себя, совсем седогоИ после стольких ран едва живого,Я вновь тебе позволю обмануть?

Ты пламень разжигал, чтоб вновь задуть,Ты снова убивал меня и снова.Не я стенаю: тень меня былогоСлезами скорби омывает грудь.

Я говорю с тобой о наболевшем,Для страшных стрел твоих неуязвим.Зачем же целить в пустоту из лука?

Что древоточцу в дереве истлевшем?И не позор ли гнаться за таким,Кому ходить — не то что бегать — мука?

ТЕОФИЛО ФОЛЕНГО

ИЗ ПОЭМЫ «БАЛЬДУС»

Квази во всех городах эст один обычай антиквус:Друг контра друга идут легионес мальчишек и бьютсяКамнибус; а из-за них интер взрослых случаются свары.Я не видебам еще, чтобы столько сшибал желудорумС дуба мужик, лаборандо шестом иль увесистой палкой,Ежели даре он хочет свиньям прожорливым корму,Сколько видере я мог камней, кум свисто летящих,Квандо баталиам вдруг затеют мальчишки, эт заститСветум дневной не туча камней, но истошные крики,И Стефанус сильней эт сильней бушует темнестой.Бальдус, как дикси уж я, в тех схватках частиссиме дрался;Семпер анте других сорванцов ин битвам летит он,Крутит суам пращам эт мечет круглые камни.Солюс такую порой он подымет пылищу, что пебоЗастит илла, а он, тесня врагов-инимикос,Их, словно фульмен, разит и орет «давай!» во всю глотку,Воплибус в души друзей возвращая доблесть-виртутем.Часто ломали ему черепушкам, как омнибус храбрымВоеначальникам, но не могли принудить монстрареЗад свой врагу: чуть завидит он кровь — плюс силы прибудет,Так, если перец толочь подольше — магис он пахнет,Выше деревья растут, если их подрезать дилигептер.Лучше суб груда камней согласен с витой расстатьсяБальдус, чем наутек пуститься и праздновать трусо.Только воротится в дом героус, кровью покрытый,Максимус вмиг учиняет грабеж он в курятнике, ибоЯйца потребны ему черепушкам лечить и утробам:Раны он клеит белком, набивает брюхум желтками.Мать ему в горе твердит (ведь пуглив амор материнский):«Сын мой, ми нате, зачем синяки ты и ссадины копишь?Богом тебя заклинаю, оставь, ноли тангере камни,Битвы покинь: ведь и так на диаболум рожей похож ты».Бальдус инквит в ответ: «Вы хотите, чтоб трусом прослыл я,Шлюхи отродьем, ослом, мужиком кухонным, ублюдком?Кредис, что я соглашусь повсеместную славам утратить?Есть ли бесчестье хужей? И вам, о матэр, неужтоДела и вовсе нет до гонорем нашего дома?Воло похвастаться вам, но не тем, что такой молодчинаЯ, а тем, что могу кум всемибус съесть потрохамиТех, кто ублюдком меня назовет эт вас дицет шлюхой!Разве родитель мой Берт — рогоносцис? За честь его цептумИ даже двести раз готов я с витой расстаться!Матэр, что толку реветь? Уступите, цедите сыну!Цедите камни швырять, подстрекандо к сраженью, дозвольте,Чтобы, возросши, носил я арма с доблестью вящей.Сурсум тормашками все летят, кого ухвачу яЗа волоса: не поможет им йам ни уменье, ни сила.Звант меня паладином одни, гигантом другие,Ибо мекум никто не сравнится ин битвис искусством.Всех впереди, я от градис камней увернуться умею,Санус я, здрав, невредим, молодец экс омнибус лучший,Люди найдутся всегда, что, видендо, как я снаряжаюсь,Все приготовят для нас, что потребпо ин потасовкам,Время ль сбираться на бой иль вести без фине сраженьяТе, что удачи несут и летиции много поболе,Нежели козы, которых пасу, или вестрэ гусыни».Так элоквентер он мать увещал, она же, внимандо,Горькие слезы лила и дульце ему улыбалась.

ФРАНЧЕСКО БЕРНИ