Позолоченная луна - Джой Джордан-Лейк

локомотив.

Но это будут перемены. Перемены, к которым она должна быть готова.

Поезд засвистел снова. Ей показалось, что на бегу она слышит и перестук его колес, поршней, осей: Что-то грядет, грядет, грядет. Что-то…

Глава 11

— Так, значит, сегодня, — размышляла Лилли, — мы наконец увидим. — Сквозь окно гостиницы «Бэттери Парк» светило утреннее солнце, рассыпая на мраморном полу лепестки яркого света.

Эмили пожала плечами.

— Я счастлива, что Джордж покажет нам Билтмор, но, должна признаться, я до сих пор в потрясении от того, что случилось на станции. Этот несчастный репортер…

Слово смерть осталось невысказанным.

Лилли была бы не прочь пожать плечами, как Эмили. Или — тоже как сделала Эмили — прослезиться из-за несчастного Арона Берковича. Но она ощущала себя просто парализованной. Оцепеневшей.

И, пожалуй, напуганной — что не часто себе позволяла.

Конечно, она сделала все необходимые распоряжения. Она приняла на себя заметный риск, пытаясь спасти семейное имя. Она разъяснила, как именно надо к этому относиться. Но это …

Эмили выпрямилась, приподнимая длинную левую полу амазонки, чтобы можно было идти.

— Полагаю, ты поняла, что говорил вчера вечером мистер Грант, что есть причины подозревать нескольких человек — и даже расследовать, что мистер Беркович мог быть замешанным в чем-то таком, что спровоцировало этот несчастный случай.

Лилли заставила себя кивнуть.

— Я понимаю, иногда репортеры заходят слишком далеко. Властям, наверное, лучше знать.

Эмили слабо рассмеялась.

— Господи, Лилс, да я и не припомню, когда это ты в последний раз соглашалась с мнением властей.

Заставляя себя дышать ровно, Лилли сдвинула шляпу набок еще более вызывающим образом. Что сделано, то сделано, и как бы плохо ни вышло, она не может позволить себе паниковать. Конечно, она должна полностью дистанцироваться от этого. Но убежать она не могла.

— Ну что, поехали смотреть Билтмор?

Когда они проходили мимо стойки служащего, там стояла молодая женщина в синей саржевой юбке и белой блузке — которые сидели неплохо, хотя и вышли из моды пару лет назад. Она говорила:

— Да, я понимаю. У вас сейчас нет работы.

После чего удалилась — высоко держа голову. Лилли одобрительно посмотрела ей вслед. Быть в отчаянии иногда приходится; выглядеть же так — непростительно.

Волосы молодой женщины выбились из некоторого подобия косы и просто свисали прядями. Она была довольно хорошенькой — ну, если ее пригладить и навести лоск.

От стойки направлялся в их сторону и Мэдисон Грант.

— Как приятно снова видеть вас в этом сезоне, мистер Грант, — сказал служащий ему вслед.

Повысив голос больше необходимого, как будто хотел, чтобы все лобби — включая молодую женщину с гор — услышали и обратили внимание, он добавил:

— Как жаль, мне так и не удалось уговорить управляющего нанять больше персонала.

Джон Кэбот, следующий за ним, нахмурился и пробормотал:

— Вот вечно он сам напрашивается на неблагоприятный для него исход.

Но если Грант и услышал это — что, конечно, должно было случиться, ведь он стоял очень близко, — его улыбка даже не дрогнула.

— Мистер Грант, — вмешалась Эмили. — Как любезно с вашей стороны предложить свою помощь этой бедной девушке с гор.

Все четверо вышли из парадной двери гостиницы к уже ожидающим их лошадям.

Грант взгромоздился на долговязого гнедого, который не нравился Лилли по той же причине, по которой она отвергла как минимум одно предложение — разные части тела были непропорциональны. Она не придиралась к мелочам. Но от собственного мужа она ожидала не только значительных средств, но и приличного вида. Это же не слишком много.

— Я, — объявил Грант, — сделал лишь то, что должен был сделать каждый порядочный джентльмен. — Слово, которое он выделил, было явно брошено Джону Кэботу в качестве вызова.

— Мы встречаемся с Джорджем у ворот, — только и ответил Кэбот, но, как отметила Лилли, более резким тоном, чем требовалось в этот момент.

Она кивнула конюху, подводившему к ним коня, заметно превосходящего лошадь Гранта. По крайней мере, хоть это было облегчением. Лилли не выносила посредственности в лошадях — или в мужчинах.

Поставив ногу в сложенные ладони конюха и взлетев в седло одним изящным, ловким движением, она оглядела сзади обоих джентльменов: Мэдисона Гранта с его порядочностью и безупречными, занудными манерами. Он уже начинал действовать ей на нервы. Контрастом ему был Джон Куинси Кэбот — она заметила породу уже по самому имени — с этими взлохмаченными, вечно спадающими на один глаз волосами и газетой под мышкой. Как только в беседе наступала пауза, он тут же утыкался в нее, вместо того чтобы общаться с остальными.

Он, судя по всему, происходил из некой бостонской семьи с Бикон Хилл, голубая кровь — хотя он неизменно бледнел, стоило ей спросить у него что-нибудь про семью. Сначала он показался ей довольно симпатичным. Вот только он был к ней до странного равнодушен. Ну, и сам стал ей скучен.

Они как раз проезжали мимо девушки в синей юбке, и он посмотрел на обочину дороги.

Лилли наклонила голову.

— Сочувствуете девице в несчастье, мистер Кэбот?

Дернувшись, он повернулся к ней.

— Я… Пардон?

— Ну, эта девушка, которой только что отказали в найме на работу. Мне казалось, мистер Грант говорил, тяжелое положение местных горцев вызывает у вас особый интерес?

Ее глаза встретились с его тяжелым, непроницаемым взглядом, и она увидела в нем злость, которой не ожидала.

Впереди появился сам Джордж Вандербильт, машущий им рукой.

Лилли с облегчением уже поднимала руку, чтобы помахать в ответ, как вдруг из тени выступила фигура, и ее лошадь, испугавшись, запнулась.

— Мне надо с вами поговорить, — произнес низкий голос. — Насчет станции.

Лилли развернула лошадь лицом к нему — а потом резко отвернула в сторону.

— Не приближайся ко мне на людях. И вообще. Совсем. И не смей меня останавливать.

Она пинком послала лошадь вперед. С непривычно дрожащими руками она догнала остальных и ни разу не обернулась.

Вдоль дороги и под каменными мостиками журчали ручьи. Вчерашнее серое небо над головой сменилось бриллиантовым… вернее сказать, сапфировым. Лилли не была склонна к восторженности, но она никогда в жизни не видела такого неба.

У ворот, прямо перед тем как выехать на широкую лужайку впереди, Джордж Вандербильт придержал коня.

— Мистер Олмстед, планируя и размечая такую длинную и извивающуюся дорогу, надеялся добиться некоторого нарастающего предвосхищения, ведущего, — и он указал рукой туда, где они теперь могли увидеть дом целиком, — вот к этому.

Потрясенная тишина.

Затем:

— Je ne peux pas y croire, — выдохнула Лилли.

Тут, среди склонов Аппалачских гор… настоящий