Ранчо одиноких сердец - Лайла Сэйдж

зарождающихся во мне чувств.

– Разве Густ не отправил туда Брукса?

– Э-э… да. Я просто ему помогала.

– Что ж, у него куча дел в баре. Поэтому, наверное, он рад твоей помощи.

Уэст остановил квадроцикл перед зданием, в котором когда-то давно, еще до нашего рождения, жили владельцы ранчо. Этот дом, называвшийся некогда Большим, по размеру превосходил тот, где жили мы сейчас, и был несравненно более старым. Современный Большой дом выстроил отец больше сорока лет назад, обеспечив семью беспроблемными водопроводом и канализацией.

В отличие от нашего, этот дом был построен в традиционном колониальном стиле и больше походил на главный дом ранчо. Несмотря на поблекшую синюю краску на стенах и заколоченную досками дверь, он по-прежнему производил впечатление.

– Зачем мы здесь? – спросила я.

Уэст широко улыбнулся. От него почти осязаемо исходило возбуждение. Этот золотистый ретривер явно задумал что-то грандиозное.

– Здесь будет центр нашего гостевого ранчо.

– Подожди, постой, – проговорила я, пытаясь осмыслить его слова. – Папа с Густом согласились?

– Пока нет, но это лишь вопрос времени, – пояснил брат. – Когда они вернулись из Айдахо, Густ спросил, интересует ли меня еще эта идея. Само собой, да. Так что как-нибудь на неделе за ужином проведем голосование.

– Ну мое мнение ты знаешь.

– Знаю. Спасибо.

Я окинула взглядом прежний Большой дом. Мы по мере сил старались содержать его в приличном состоянии. Однако забота о старом доме никогда не стояла для нас на первом месте, поскольку вряд ли кто-то намеревался в будущем его использовать. Если бы нам понадобилась эта земля, отец вероятнее всего попросту бы его снес.

– Что ж, поведай мне, как ты собираешься превратить эту развалюху в жилое сооружение, где люди захотят на время остановиться?

– Ну, пройдет, наверное, по меньшей мере года полтора, прежде чем мы сможем принять первых гостей. Само строительство, как я надеюсь, займет от полугода до девяти месяцев, – ответил брат, который уже несколько лет мысленно прорабатывал этот план. – Весь дом придется переделать и усовершенствовать. А что касается планировки… В западной части дома есть шесть спален. Две из них превратятся в большие апартаменты, остальные четыре – в номера-люкс с ванными комнатами. Сделаем просторную кухню и столовую, а также гостиную, где люди смогут отдохнуть после долгого дня.

Когда наш мечтатель Уэст загорался какой-нибудь идеей, казалось, что она обязательно воплотится в жизнь. Вот и сейчас я словно воочию увидела все, о чем он рассказывал. Ни Густ, ни я так не умели.

– Мне нравится, фантастическое получится место! Я тобой горжусь, – призналась я.

– Спасибо, Эм.

– Не за что. Так зачем мы сюда приехали?

– Нужно войти в дом и оценить его состояние. Как только папа с Густом официально согласятся, я хочу сразу начать поиски дизайнера и подрядчика.

– Тогда вперед, – подбодрила я, и мы направились к двери.

– Ты когда-нибудь бывала здесь внутри? – спросил Уэст.

– Нет. В отличие от тебя, у меня нет привычки лазить по заброшенным зданиям.

Уэсту нравился адреналин. Именно эта черта порой доставляла ему кучу неприятностей.

– Как скучно, – заявил Уэст, отрывая лист фанеры от проема.

Я заглянула внутрь. Господи, какое плачевное состояние! Уэсту и тем, кого он наймет, придется изрядно потрудиться.

В доме мы обнаружили кучу грызунов, как живых, так и мертвых. После того как на нас чудом не рухнул кухонный потолок, мы с братом вышли на улицу и вновь заколотили дверь.

– Уэст, ты, конечно, справишься, я не сомневаюсь. Но, может, проще здесь все снести? – спросила я, качая головой. Теперь, увидев эту развалюху изнутри, я решила, что легче построить дом с нуля, чем отремонтировать этот.

– Ну нет, – улыбнулся мой брат, которого вовсе не смутило состояние дома. – Густ управляет ранчо, – продолжил он. – Ты уехала из Мидоуларка и сама нашла свой путь в жизни. А это мое.

Уэст сунул руки в карманы и вновь окинул взглядом дом. Он смотрел так, словно видел перед собой будущий дворец. Я всегда восхищалась его способностью замечать заложенный в вещах потенциал.

– Он будет прекрасным, Эмми.

– Знаю. Если кто-то и сможет привести его в порядок, то только ты.

И правда. Ни я, ни Густ ни за что не справились бы с подобной задачей. Более того, даже не стали бы пытаться.

Уэст обнял меня за плечи, и мы пошли обратно к квадроциклу.

– Кстати, о мечтах. Ты собираешься участвовать в соревнованиях, которые состоятся в Мидоуларке в следующем месяце?

Черт возьми. Неужели в этом городе ничего нельзя утаить?

– Откуда ты об этом знаешь?

– Писали в газете.

Конечно, кто бы сомневался. Наверное, только в Мидоуларке из всех городов по-прежнему процветала местная пресса. Выпуск газеты финансировался государством, и каждый получал по экземпляру – независимо от того, сколько жертвовал на ее развитие. А Амос Райдер был крупнейшим спонсором нашей газеты.

– Хочешь услышать правду?

– Разумеется.

– Понятия не имею. Честно, Уэст, я уже не понимаю, чего хочу от жизни.

Уэст остановился. Я сделала еще несколько шагов, а после развернулась к нему.

– Ты разберешься. Как и всегда, – кивнул брат.

Да, обычно так и бывало. Увы, сейчас я не представляла, как отказаться от части себя и начать сначала.

– На этот раз я сомневаюсь.

– А я нет, – возразил брат. По его лицу я отчетливо видела, как сильно он за меня переживает. – Всему рано или поздно приходит конец, Эмми. Но независимо от того, решишь ты дальше участвовать в скачках или нет, мне бы хотелось, чтобы ты выступила в последний раз. В этом городе, который нас взрастил.

По пути назад он высадил меня возле семейной конюшни, и я занялась обычной дневной работой. Старательно гоня от себя мысли о том, как мне хотелось обсудить слова Уэста с Бруксом. И о тишине, царящей без него в стойлах.

12

Люк

Прошлой ночью я так и не смог заснуть. Проворочавшись несколько часов с боку на бок, я смирился и вылез из кровати. Натянул шорты для бега, взял кроссовки и направился к двери. Требовалось привести мысли в порядок.

Еще не рассвело – вероятно, было около четырех утра. Каждое утро я бегал по тропинке, огибающей мой дом и ведущей к «Сапогу дьявола». Я знал ее как свои пять пальцев, поэтому двинулся вперед, несмотря на темноту.

Эмми никак не шла из головы. Я не видел ее несколько дней, но казалось, что прошли недели. Что это было за чувство? Я не смог бы его назвать. Никогда еще женщина не нарушала так мой покой.

Слыша, как шуршат