Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В последующие дни и недели предпринял я экскурсии по окрестностям. Поначалу копал я в Пасси, затем в Булони и Версале, в конце концов систематически перекопал весь Париж от Сан-Клу до Венсенна, от Жантильи до Монморанси, и не было случая, чтобы я не находил раковин. А если мне не попадались раковины, то попадался песок или камень с идентичной субстанцией. В речных отмелях по всему течению Сены и Марны прямо на поверхности лежали в огромном числе раковины, а в Шарантоне, под подозрительными взглядами надзирателей тамошнего приюта для умалишенных, мне пришлось выкопать шурф пятиметровой глубины, прежде чем мои поиски увенчались успехом. Из каждого раскопа я забирал домой несколько экземпляров раковин и вмещавшей их породы и дома подвергал их исследованию. И каждый раз получал тот же результат, что и в случае с моей первой раковиной. Различные раковины моей коллекции отличались друг от друга только размерами, а от породы, с которой они срослись, – только формой. Результат моих опытов и экскурсий поставил передо мной два фундаментальных вопроса, и ответа на них я равно желал и страшился.
Во-первых, каковы размеры подземного распространения раковичной породы?
Во-вторых, как и почему возникли раковины? Иначе говоря, что понуждает аморфный или, во всяком случае, произвольно сформированный кусок камня принимать чрезвычайно искусственную форму раковины?
Пусть мой неизвестный читатель не перебивает меня на этом месте восклицанием, что уже великий Аристотель занимался подобными вопросами, и что обнаружение раковин не является ни оригинальным, ни потрясающим открытием, и что этот феномен известен уже тысячи лет. На это я могут возразить лишь одно: терпение, друг мой, терпение!
Я отнюдь не утверждаю, что являюсь первым человеком, нашедшим каменную раковину. Каждый, кто наблюдает природу, уже когда-нибудь видел ее. Но далеко не каждый об этом задумывался и еще никто не задумывался об этом с такой последовательностью, как я. Разумеется, я знаю и знал труды греческих философов о возникновении нашей планеты, континентов, ландшафта и т. д., где встречаются указания на каменные раковины. После завершения практической части моих исследований я заказал в Париже все книги, от коих ожидал, что они прольют хоть какой-то свет на данную проблему. Я прочел от корки до корки все труды по космологии, геологии, минералогии, метеорологии, астрономии и всем родственным областям знаний. Я читал всех авторов, писавших о раковинах, от Аристотеля до Альберта Великого, от Теофраста до Гроссетесте, от Авиценны до Леонардо.
Из этого чтения почерпнул я лишь то, что великие умы хотя и обладали достаточными познаниями о залежах раковин, об их форме, составе, распространении и пр., но, однако же, все без исключения оказались не в состоянии объяснить происхождение, внутреннюю сущность и собственно назначение раковин. Так или иначе, проштудировав их книги, я смог ответить на вопрос о масштабах распространения раковин. Памятуя о том, что нет нужды отправляться в кругосветное путешествие, дабы убедиться, что небо повсюду голубое, я уже тогда предположил, что раковины есть повсюду, где можно выкопать яму, дабы их разыскать. Отныне я начал читать о находках раковин не только в Европе и далекой Азии, на высочайших горных вершинах и в глубочайших речных долинах, но и о раковичных известняках, раковичном песке, раковичном камне и отдельных огромных раковинах, найденных на недавно открытых континентах – в Северной и Южной Америке. И тем самым подтвердил опасение, возникшее у меня уже во время моих парижских находок, то есть мысль о том, что вся наша планета заминирована раковинами и раковичной субстанцией. То, что мы рассматриваем как собственно форму земли – луга и леса, моря и озера, сады, пашни, пустыни и плодородные равнины, – все это есть не что иное, как тонкая оболочка жуткого ядра. Если удалить эту тонкую оболочку, наша планета будет выглядеть как серо-белый шар, слипшийся и сросшийся из мириадов каменных раковин, каждая размером с луидор. На такой планете всякая жизнь была бы уже невозможной.
Открытие, что земля, в сущности, состоит из раковин, можно было бы рассматривать как некий не имеющий значения курьез, если бы речь шла о неизменном и завершенном ее состоянии. Увы, это не так. Мои всесторонние штудии, на подробное изложение коих у меня более не остается времени, показали, что распространение раковин на площади всей земли – процесс стремительный и неудержимый. Уже в наши дни земная оболочка мира повсеместно истончилась и стала весьма хрупкой. Во многих местах она повреждена и изглодана раковичной субстанцией. Например, у древних мы находим описания острова Сицилия, северного побережья Африки, Иберийского полуострова как самых благословенных и плодородных областей тогдашнего мира. Ныне же, как известно, эти области, за малыми исключениями, покрыты только пылью, песком и камнями, каковые суть не что иное, как ранние стадии образования раковин. То же самое относится к большей части Аравии, к северной половине Африки и, судя по новейшим сообщениям, к еще далеко не изученным частям Америки. И даже в нашей стране, каковая считается превосходной по сравнению с другими территориями, можно наблюдать постоянный процесс засорения раковинами. Вполне вероятно, что кое-где на западе Прованса и в Южных Севеннах земная оболочка уже сократилась до толщины пальца. В настоящее время площадь Земли, зараженная раковинами, в целом значительно превосходит площадь Европы.
Причиной непрерывного увеличения количества раковин и раковичной субстанции является непрерывность круговорота воды. Ибо точно так же, как для нормальных, живущих в море раковин, так и для каменных раковин вода является теснейшим союзником, даже средой обитания. Всякому образованному человеку известно, что вода находится в вечном круговороте, вызываемом солнечными лучами: она поднимается над морем, собирается в тучи, гонимые ветром на огромные расстояния, над сушей они открываются и проливаются в форме дождевых капель. Вода пропитывает землю вплоть до мельчайшей песчинки, после чего снова скапливается в родниках и желобах, в ручьях и реках и, наконец, снова устремляется к морю. Проникая в почву, вода способствует формированию раковин, а именно постепенно растворяет, прямо-таки разлагает землю и смывает ее прочь. Затем вода просачивается еще глубже, пока не попадает на раковичную каменную породу, и оставляет на ней извлеченные из земного царства
- Творческий отпуск. Рыцарский роман - Джон Симмонс Барт - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза
- И в горе, и в радости - Мег Мэйсон - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Три судьбы под солнцем - Сьюзен Мэллери - Русская классическая проза
- Виланд - Оксана Кириллова - Историческая проза / Русская классическая проза
- Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц - Патти Маккракен - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Русская классическая проза
- Жрец морали - Эльмира Хан - Культурология / Прочее / Русская классическая проза
- О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр - Разное / Науки: разное
- Искусство игры в дочки-матери - Элеанор Рэй - Русская классическая проза
- Одна душа на двоих. Часть 2 - Светлана Богославская - Русская классическая проза / Справочники
- Восемь причин любить тебя сильнее - Федра Патрик - Русская классическая проза