Почему и нет? Часть вторая - Александр Головчук

  Ювелир, а по совместительству агент - человек пожилой, степенный и неспешный. Он очень внимательно рассмотрел старинную римскую монету, которая, кроме своей ценности золотого эквивалента, служила еще и паролем.

  - Я бы просил оценить данную монету, пан ювелир.

  - Это моя работа, ваша милость. Вы хотите ее продать?

  - Еще не решил, она у меня случайно - карточный выигрыш. Так как?

  - Желаете во франках?

  - Да, желательно.

  - Могу предложить вам двести франков. Монета действительно редкая.

  - Могу продать за триста, пан ювелир, и то если вы не будете торговаться.

  - Увы, но я за такие деньги ее не возьму, хотя в Вене вы продали бы ее и дороже. Варшава несколько легкомысленно относится к античным вещам. Не модно.

  Если ваша милость располагает временем, то через два часа у меня будет клиент, который ценит подобные вещи больше меня.

  - Хорошо. Я подойду. В...?

  - К шести часам. Пана устроит?

  - Вполне.

  Вот так фокус. Это кто мне рандеву назначает? Отзыв на пароль был правильный 'Вена', но приглашение на вторую встречу - явно что-то вне плана. Знака провала, отсутствия звоночка над дверью, не было. Тренькало, когда входил, но все равно, надо подготовиться. Мало ли...

  Но обошлось. Когда я, подстрахованный тремя вполне вооруженными и очень опасными личностями, вошел к ювелиру, то неожиданно получил массу положительных эмоций. Агент сообщил, что рандеву назначил мой командир по этой операции Валентин Борисович Черкасов собственной баронской персоной. Правда, персона была не совсем целая. Подранили нашего барона. Впрочем, ему еще повезло. Троим из шести человек группы Черкасова, включая агента Изю, посчастливилось меньше.

  Ювелир проводил меня прямо к раненому в комнатку, благо в том же доме, что и мастерская.

  Случайность, в общем-то. Патрулей не должны были встретить. Их попросту не было на левом берегу Вислы, куда переправилась группа. Хотели по-тихому засветиться, а получилось шумнуть очень громко. Уж слишком долго нам везло, и судьба решила скомпенсировать везение скоротечной дорожной стычкой, столкнув группу прикрытия с фельдъегерской императорской почтой, следующей в сторону Парижа.

  Офицер-фельдъегерь и четверо сопровождающих конников открыли стрельбу сразу, согласно устава. Видимо, сочли бешено мчавшихся всадников, выскочивших из лесной дорожки на тракт, нападением. Наши, естественно, ответили. Увы, результат стычки - двое убиты, а двое, включая барона, ранены. Счастье еще, что не слишком тяжело. Изя, как проводник, поймал самую первую пулю в грудь. Сразу наповал. Фельдъегерей же со злости положили всех, почту забрали как трофей и, заложив петлю, незамеченными вернулись к Висле. Хоть этот заячий скок удался. Со своего следа погоню сбросили.

  Ночная обратная переправа прошла неудачно. Раненого в бедро Черкасова поддерживал уцелевший боец, второй берег трофейные бумаги, а третий, раненый в руку, переправлялся сам. От помощи он отказался, просто плыл, уцепившись за гриву коня, но не рассчитал своих сил. Не доплыл. То ли не удержался, то ли потерял сознание, но не выгреб парень. Висла - река широкая и коварная, а в темноте и не увидел никто. Конь на берег вышел сам. Так-то вот. Практически на ровном месте потеряли троих из шести, да барон ранение получил.

  Варшавская квартирка ювелира оказалась для Черкасова просто палочкой-выручалочкой. Раненого определили сразу в отдельную комнатушку на втором этаже здания, а бойцов поселили на чердаке. Здесь было можно отлежаться и подлечиться, что барон, в общем-то, и делал. С раной в воду лезть - чистое безумие, и ночная переправа икалась теперь барону сильнейшей лихорадкой. Но тут вышла дополнительно еще своя история.

  В письмах, что вез фельдъегерь, оказался интереснейший документ. Нечто вроде отчета Варшавского Сейма Парижу по всем связанным с внешней политикой делам его восточного соседа. Очень подробненький доклад, касающийся не только России, но и сопредельных ей стран.

  Прогнулись ли поляки, верноподданнически делясь такими сведениями, или преследовали какие-то свои цели, составляя трофейную подборочку, не знаю. Скорее второе. Проталкивала шляхта потихоньку свою политику возрождения Речи Посполитой от можа до можа.

  Ведь именно в это время Наполеон планировал компанию 1812 года. Нужно было определиться с направлением главного удара. Преимущество предоставлялось двум планам. Первый из них, что и был впоследствии реализован, заключался в быстром походе на Москву, разгроме российской армии и заключении выгодного для Франции мирного договора.

  Второй план предусматривал отобрать у России украинские и литовские губернии, расширить Польшу от Балтики до Черного моря, захватить Киев, укрепиться на линии Двина-Днепр и продолжать после этого наступление на Москву. При этом учитывалась и Турция, которая должна сковать армию на юге.

  Планы нападения на киевском направлении Наполеон обсуждал именно в эти дни с военным руководством Варшавского герцогства - Юзефом Понятовским (польский князь и генерал, маршал Франции, племянник последнего короля Речи Посполитой Станислава Августа Понятовского) и Михалом Сокольницким (польский генерал, в 1811 году командовал Радомским военным округом, талантливый штабист и топограф).

  Понятовский, подчеркивая важное стратегическое значение территории Украины, настаивал на немедленном походе на Волынь и Подолье. Сокольницкий предлагал разделить будущую войну на две кампании: во время первой - войти на территорию Правобережной Украины, овладеть Киевом, присоединить Левобережную Украину и восстановить Польшу в границах 1772 года, а во второй - бросить все силы на овладение Москвой.

  Целая пачка документов в виде переводных списков (копий) с документов заверенных высшими русскими сановниками и самим Александром I. А также переводы некоторых шведских и турецких документов. Вся эта макулатура должна была весьма укрепить доводы польских генералов.

  Ой, течет где-то на наивысших этажах власти моей державы. Этакую прорву нарыть - надо здорово постараться. Да и народу задействовать полякам пришлось немало. Работы для нашей контрразведки - море. Но самым важным в этих бумагах было иное.

  В отчете, в числе прочего, Бонапарта уведомляли об изменении в ближайших планах Турции в военных действиях против России. Также заверялось, что русское командование пока не осведомлено о турецких планах, поскольку отдало приказ об отправке части войск из Валахии в Россию.

  Как уж эти сведения поляки добыли - неизвестно, хотя у них всегда с Турцией торговля была неплохо поставлена, оттого и разведка наверняка на уровне.

  Данные для России - чрезвычайно ценные и требующие немедленной доставки командующему Дунайской армией Кутузову. Он должен быть осведомлен об изменениях в планируемом походе видинского паши Измаил-бея на Малую Валахию, пока визирь с основной армией будет стоять против Дунайской армии русских, отвлекая ее на себя.

  Путь янычарам паши Измаил-бея на Журжу - крепость отданную турками в 1810 году, и являющуюся ключевым пунктом компании этого года, преграждал лишь немногочисленный отряд генерала Засса и Дунай. Здесь турки могли совершить маневр с выходом в тыл Дунайской армии. А это почти наверняка поставит наших в очень трудное положение. Отбивать одновременные атаки с фронта и фланга ослабленной недавней отправкой части войск армии будет очень трудно. Тут уже не о победе надо думать, а как бы не потерпеть поражения. Следовательно, мира в этом году от Турции не добиться. России же в следующем году придется воевать на два фронта.

  Плохо...

  Зато, если знать, где и когда паша будет переправляться, то даже небольшими силами можно сорвать или значительно затруднить переправу. А в бумагах как раз было указано - и где, и когда, и каким количеством войск будет действовать видинский паша. Даже пункты, куда он будет выдвигаться после переправы, и как впоследствии согласовывать свои действия с Великим визирем.

  Ценнейшие сведения. Молодцы поляки, спасибо им, постарались.

  Но отправить-то данные как? Сам барон - пораненный и не ходячий. И что делать? Не бойцов же посылать. Черкасов все свои аристократические ногти изгрыз. Ну, некого послать с известиями немедленно, хоть плачь. Нет, найти надежного человека можно, но время, время.... Известно, что ложка дорога к обеду.

  И вдруг - такая удача, Сережа Горский нарисовался. Вот тебе и готовый гонец. Надо было только решить, куда его направить, то ли как положено по команде - до Смоленска, или сразу в Дунайскую армию. Начальство к таким вещам относится весьма ревниво, а русский генералитет - тот еще змеюшник. Правильнее было бы сразу на Дунай, хоть и более рискованно, да и по шапке руководство могло настучать. Но время поджимает. Значит, и 'быть по сему', на Петровский манер решил Вадим Борисович.