Дети войны. Народная книга памяти - Коллектив авторов

Во время размежевания я устал и сел отдохнуть на солому. Рядом со мной лег Петр. Он показал мне повестку, написанную карандашом. Я, по своей малограмотности, не разобрал, что там написано. А вскоре узнал, что он ушел в село Дерюгино и поступил на службу к полицаям. Он приходил в нашу деревню на зачистку во главе группы полицаев. Он был при конфискации у нас коровы, при аресте Васи Цыганкова.

До появления партизан в нашем селе к нам из волостного центра Дерюгино немецкие оккупанты приезжали грабить население. Распространялись немецкие сообщения о победоносных наступлениях немецких войск. Население было введено в заблуждение. Все думали, что Красная армия разгромлена. Я не верил этим сообщениям. Только появление партизан дало понять населению, что все обстоит далеко не так, что Красная армия не дрогнула.

В один из зимних вечеров 1942 года к нам в гости заглянули партизаны: брат невестки – Ваня Ефимочкин и Вася Ермаков. Я передал патроны, которые нашел, и получил за это листовки и газеты, доставленные самолетом с Большой земли. Из них я узнал о разгроме немецких войск под Москвой и о зверстве немецких захватчиков.

В нашем Дмитриевском районе партизанское движение активизировалось все шире и шире и этим беспокоило немецких оккупантов.

С начала зимы 1942—43 годов ожидался приход советских войск, наступающих после уничтожения немцев под Сталинградом. В нашем селе из партизанских листовок было уже известно о совершении крупного в истории сражения с разгромом большой немецкой армии и о начале освободительного наступления наших войск.

Мы узнали и о том, что Красная армия уже ступила на древнюю курскую землю в районе г. Валуйки, подходила к Дмитриевскому району.

До появления партизан в нашем селе к нам из волостного центра Дерюгино немецкие оккупанты приезжали грабить население. Распространялись немецкие сообщения о победоносных наступлениях немецких войск. Население было введено в заблуждение. Все думали, что Красная армия разгромлена.

В то время я с соседкой ходил за 12 километров в село Дерюгино, возя на санках зерно для обмена на соль. Если память не изменяет, один стакан соли стоил двух пудов зерна. После продажи я навещал своего двоюродного брата Николая Новикова. Каждый раз я получал у него по стакану соли.

До войны Коля служил в пограничных войсках на западной границе. Дослужился до старшего лейтенанта.

Как в лесу, так и в нашем селе Черновка партизаны готовились к отправке в село Клишино. Там предстоял штурм немецкого гарнизона, участие в котором приняли Дмитриевские партизаны совместно с другими партизанскими отрядами, а также с частью Красной армии. Кроме того, к партизанам из села Дерюгина стали переходить сами полицаи, почуяв крах немцев и приближение Красной армии. Среди них был мой брат Николай Новиков.

Прежде чем перейти к партизанам, полицаи из села Дерюгина послали своего человека к партизанам на переговоры, а те потребовали захватить полицаев с оружием, до того как они перейдут к партизанам.

Затем Николая Новикова назначили командиром роты и поручили ему сформировать роту. По деревне ходили слухи, что Новиков был разоблачен и казнен.

Прежде чем перейти к партизанам, полицаи из села Дерюгина послали своего человека к партизанам на переговоры, а те потребовали захватить полицаев с оружием, до того как они перейдут к партизанам.

Я был потрясен этим известием и не верил в измену брата. Сколько раз я возил в село Дерюгино на санках зерно на продажу за соль и навещал Колю Новикова, которому предлагал уходить в партизаны. Я подарил ему игральные карты собственноручной работы, а Коля, в свою очередь, подарил мне темно-синие шаровары, которым я и мои домашние были очень рады.

В январе-феврале 1943 года к нашему Дмитриевскому району приближались освободительные советские войска, которые после разгрома немецких войск под Сталинградом вступили в Курскую область.

В последний день перед приходом Красной армии в нашу хату вошла пара немецких офицеров. Взглянув на меня, они обратились к невестке, что-то ей сказали. Та велела мне взять лопату и пойти с немцами, объясняя мне, что после работы я вернусь домой. На проселке собрались пригнанные молодые люди, включая женщин.

Нас заставили чистить от снега дорожки между укрытиями. Кругом, особенно в восточной стороне, бесконечно вспыхивали многочисленные разноцветные ракеты, включая осветительные. Закончив работу, мы благополучно возвратились домой. После ужина к нам ворвалась пара немецких офицеров и приказала освободить горницу для немецких солдат, а нам перебраться в переднюю. Это были отступающие немецкие солдаты.

На следующий день утром в селе уже не было ни одного немца. К утру следующего дня в наше село с севера, со стороны села Лубашева, вступали первые бойцы освободительных советских войск. Жители нашего села Черновки с радостью встретили воинов-освободителей.

Однако они в селе не задерживались, на ходу спрашивая о немцах, бойцы все в инее, замерзшие от сильного утреннего мороза, стремительно шагали вперед и вперед, на запад, в сторону села Неверь. Бедные бойцы! На их плечи легла тяжесть войны и тяжелые зимние условия. Вслед за ними в нашем селе остановилась последняя часть наших войск. В нашей и соседней хатах остановилось по пять бойцов. У нас остановился их командир.

В это время мой младший дядя вышел из укрытия, в котором прятался от угона немцами на каторжные работы. Он укрывался под сеном в хлеву и продержался до прибытия Красной армии. Дядя Андрей был участником Первой мировой войны, как и старший брат Сосипатр, бывший царский офицер.

Я с племянником Сашей побежал в сторону села Гладкое на место минувшей ночной перестрелки. На полпути между нашим селом и селом Гладкое были расположены покинутые немецкие снежные будки. Мое внимание привлекла пуля, лежащая на насту, пробив какую-то преграду, она упала на наст. Пуля была уже холодная. Под ней снег не подтаял. Мы принесли домой немецкую гранату. Командир бойцов, заметив у меня гранату, немедленно отобрал ее, сделав суровое лицо.

А когда наступили сумерки и у бойцов был отдых, я подошел к командиру и завязал письменную беседу. Я написал, что знаю устройство гранаты и какую опасность она представляет. Командир не согласился. Я сообщил ему, что был в партизанах и знаю все оружие. Тот спросил невестку. Та подтвердила и поведала о ряде моих приключений.

Мы принесли домой немецкую гранату. Командир бойцов, заметив у меня гранату, немедленно отобрал ее, сделав суровое лицо.

В этот момент к нам пришла со слезами на глазах одна из дочерей дяди Андрея и сообщила о трагедии, произошедшей в их хате. Командир вскочил.