Kurohibi. Черные дни - Gabriel

а парни с хохотом уже отошли от тела в поисках следующей жертвы.

Блондин в этот момент уже забавлялся с новой девственницей, лишая ее оной прямо не телах подруг — вырвав из группы девушку, он бросил ее сверху и, даже не срывая с нее трусиков, вонзил в киску свой восстановившийся после оргазма член, разорвав ткань и забив ее глубоко в окровавленное влагалище. Алые капли забрызгали по телам взвывших от ужаса подруг под ней, сама ученица протяжно и глубоко завыла навзрыд, но вырваться ни ей, ни подругам не позволяли крутящиеся перед их носами биты подчиненных лидера.

Бомж, что-то сладко приговаривающий, уже забрался на тело учительницы, только кверху ногами, аккуратно по пуговичкам расстегнул ее блузку, снял юбку и нижнее белье и начал раздеваться сам, не переставая елозить по ее распластавшемуся телу. Его пах оказался прямо на лице женщины, а голова с алчно растянувшейся похотливой улыбкой — между бедер. Быстро стянув с себя тряпье и обноски, бомж предстал полностью обнаженным — грязным, вонючим, покрытым отвратительными язвами — хотя это его совершенно не смутило, и он тут же стал целовать бедра девушки, быстро сместившись к ее киске и утопив в нее свое бородатое лицо. Учительница отчаянно завизжала, но мгновенно запнулась, когда член бомжа налился в эрекции и стал тыкаться в ее щеки, волосатыми яичками начав елозить вдоль глаз. Не выдержав тошнотворного запаха пота и помоев, женщина в накатившей тошноте выплеснула изо рта немного жижи, и между губ тут же проскользнул уже довольно крепкий и напряженный пенис, скользнув вдоль языка прямо в горло. Застонав и заохав, мужчина забил в ее глотке членом, исторгая из нее порции рвоты и заставляя женщину залиться давящимся хрипом, а сам утопил лицо в киску и стал вылизывать ее ровную розовую плоть, с шумом всасывая сок, словно это были остатки крепкого зеленого чая на дне чашки.

К группе учениц начали подключаться и прочие гопники, поскольку охранять больше никого не оставалось. Найдя двух девушек, в ужасе обнявших друг дружку и зарыдавших на плечах подруг, они вытащили обеих, сорвали с них одежду и насильно, сквозь дикий плач и мольбы, приставили их киска к киске, заведя ноги крест-накрест, и затерли их телами, держа за широко разведенные в стороны колени. Мягкая и разделенная надвое узкой щелочкой плоть заелозила о такой же бугорок подруги, начав стискиваться, вминаться и раскрывать дольки половых губ, а когда на бледной кожице появились первые капли влаги, гопники под опустошенные вопли подруг нагнули их на четвереньки, приставили друг к дружке попа к попке и расположили между ними две найденные на полу эстафетные палочки. Круглые пластиковые трубки легли прямо напротив ануса и размятых кисок и под синхронным рывком крепких рук одновременно проникли прямо в оба отверстия каждой из девушек. По нижней палочке из обеих дырочек влагалищ засочилась ярко-алая кровь, закапав на пол, а верхние, вмяв тугую кожицу, углубились в попку, и ягодицы подруг под их болезненный стон сомкнулись вместе, отверстие к отверстию, целиком проглотив трубки и скрыв их за мягкими округлостями плоти. Гопники за плечи и животы начали одновременно двигать их телами, и обе щелочки девушек заскользили вдоль стержней, в криках, плаче и натужных рывках до момента их сокрушенного бессилия сделавшись одним целым.

В другом углу зала уже заканчивалась оргия с еще одной орущей в нечеловеческой агонии ученицей, чью забитую спермой киску теперь кто-то залеплял расплавленным пластиком, капая им из подожженной зажигалкой ручки скакалки. Другая группа забавлялась со сжавшейся клубочком девушкой, чью сомкнутую челюсть свело от страха, и вместо минета один из гопников с гоготанием кончил прямо ей в ноздри, заставив ту разразиться надрывным кашлем и все-таки заглотить член. Рядом захлебывалась от плача еще одна девушка, сначала описавшись от страха, а потом, когда ее попку разорвал мощный пенис парня и после пары минут ударов в нее закачал до предела спермой, нагнув ее тело над лицом, опорожнилась липкой бурой массой прямо на себя. Кто-то чуть поодаль насаживал бьющуюся ученицу влагалищем на кегль, кто-то запихивал бейсбольные шарики в попку другой, проталкивая уже явно далеко не первый мяч в раскрывшееся отверстие, а позади них третья, давясь от тошноты, отвращения и плача, под угрозами побоев и продолжения насилия слизывала с пола выплеснувшуюся изо рта и влагалища сперму, попутно периодически макаемая в нее лицом гогочущими быками. Баскетболист тяжело сидел на полу, с отдышкой смотря на тело лишившейся всех чувств и сознания Намико, чьи дырочки на попке и киске к тому моменту напоминали две глубокие распоротые скважины, внутри бурлящие невообразимой массой спермы.

Синдзи едва мог дышать. Мари все-таки добилась от него эрекции и бойко ласкала поднявшийся член своими ловкими пальчиками, заведя вторую руку себе между ног. Под наполненным криками страха и боли воем, стонами и рыданиями, слившимися в один ор по ту сторону окна, он с трудом держался на ногах. Его порывало сорваться с месте и кинуться в зал. Он не знал, что это за чувство и почему сердце изливалось горечью, но был уверен — подобного не должно было случиться. Не с этими подонками.

«Они мои. Эти мудаки забрали моих девушек. Мою собственность».

— Я… — выдохнул Синдзи, вдавив пальцы в виски. — Я не…

В зале раздался звонкий хлопок.

— Антракт, друзья мои, — весело прогорланил блондин, подняв руки вверх и захлопав в ладоши. — Отличная работа, джентльмены, но нам нужен перекур. Мои ребята стали выдыхаться, а у нас еще чуток недотраханных девиц осталась. В общем, господа.

Он обратился к притихшим ученикам, кто еще находился в сознании от побоев.

— А почему бы вам тоже не развлечься? Забудем обиды, все мы мужики, все мы любим ебаться. Смотрите — мы уже подогрели почву, отодрали самых сладких сучек, но там еще полно, кто может двигаться, и даже пара нетронутых осталось. Давайте, говнюки, не стесняйтесь — берите любую и трахайте, сколько сил есть.

В зале воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь приглушенными мучительными стонами.

— Вы чё, не поняли, мудло? Это не предложение, это приказ. Кто сейчас не сдвинется с места — будет отметелен моими ребятами, пока кости в муку не перемелются. Вот ты, лузер.

Он обратился к тому парню, чью подружку изнасиловали одной из первой.

— Быстро, встал и оттрахал любую из этих шлюшек. Тебе персональное условие — свою дражайшую драть нельзя. Она вроде приходит в сознание, так пусть полюбуется, что называется,