Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— Мой тоже, — отозвался Гедимин. — И это генераторы, а не реакторы. Садись. И вы, пятеро, тоже. Всем надеть респираторы!

…С кнопками они освоились быстро. Только это и успокаивало, — попытки объяснить, что как устроено, Гедимин бросил с третьего раза. Выходя из генераторной, «атомщики» снова назвали ирренциевые РИТЭГи реакторами, — но сармат почему-то был уверен, что уже завтра все кнопки на всех прогонах будут нажаты верно.

— Как дела, сеньор Джедмин? — Хавьер лично спустился за бригадой. Гедимин сдержанно кивнул.

— Память хорошая, очень стараются. За неделю освоятся. А электрики толковые у вас есть?

— Есть, как не быть, — обрадовался «правитель». — Только вот… внутрь реактора они не полезут. И я им не прикажу.

— Правильно. Нечего там лазать, — буркнул Гедимин, устраиваясь за пультом. Ему оставалось ещё два часа дежурства, пока Иджес его не сменит. «Ничего. ЛИЭГи не взрываются. А неисправный… зря мы тут, что ли, под каждым рыли туннель? Открыть люк, сбросить, закрыть. Люк залить меей. Справятся…»

19 ноября 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо

— Мой номер, — Гедимин протянул шестёрке «атомщиков» руку с передатчиком. Их смарты синхронно пискнули.

— Если что — сигнальте. Буду через пять секунд.

Он видел, как начальник смены косится на аварийную часть щита — защитное поле над генераторной, отдельный купол над операторской, экраны над каждым из ЛИЭГов и — на блокировке — рычажки, открывающие сбросовые люки. «Главное, чтоб не дёрнули на нервах,» — думалось Гедимину, когда он закрывал за собой операторскую. Канал связи остался открытым — и двойное защитное поле не помешало бы сигма-сигналу выйти наружу и добраться до сармата. «Здесь всё спокойно. Пусть поработают, им надо привыкнуть. Может, так и легче — когда знаешь только кнопки и не думаешь, что там, за стеной…»

Внизу монтировали миниатюрную медчасть; за работой следил Эркенгер. Увидев Гедимина, он слабо махнул ладонью. Сармат кивнул в ответ, присмотрелся к оборудованию, — кое-что из инструмента к концу дня надо было бы подрихтовать…

— Полиция? — сверху донёсся голос Маккензи; сармат был чем-то очень недоволен, но сдерживался. — Говорите — они там под контролем городской полиции?

— Si, сеньор Маккензи, — отозвался Хавьер; судя по интонации, его тоже что-то сильно раздражало. — «Всё мирно — украшения ко Дню студента, не волнуйтесь, команданте Альварадо!»

Последняя фраза прозвучала так, будто он кого-то передразнивает.

— А ваши люди видели эти… украшения? — спросил Маккензи. — Или только полиция? Не хочу сказать плохого о полиции Маракайбо…

— А я хочу, — буркнул Хавьер. — Но вы правы, сеньор, — моих людей туда не пустили. И мне возня напротив парка очень не нравится. Но полиция — значит, разрешение… от мэра, совета, — главное, что нам туда не сунуться. Как бы ни хотелось подогнать бронеход.

Гедимин не думал, что за разговором его заметят — по лестнице он шёл на цыпочках — но у Маккензи всегда был острый слух.

— Дже… Гедимин! В генераторной всё нормально?

— Работает, — сармат пожал плечами. — Что у нас там напротив парка? Опять… соседи?

Хавьер криво ухмыльнулся.

— Оставайтесь внизу, сеньор Джедмин. Здесь вы в безопасности. Там подозрительная возня, и я в принципе не доверяю этим умникам… да вы сами читали, что они пишут! Они не в своих районах, вот что ещё подозрительно. Их туда пустили. Интересно, с чего бы…

— Если вы не собираетесь стрелять в ту сторону, — медленно проговорил Маккензи со странной надеждой в голосе, — мы с утра укрепим купол над парком. Если бы у шахты были ворота, всем было бы спокойнее, — их не возьмёшь связкой петард…

— Привозить сюда что-то, пока не пройдут гуляния… — Хавьер поморщился. — Плохая идея, сеньор Маккензи. Двадцать второго, не раньше. Если только двадцатого не придётся звать чёрный отряд. Они уже на низком старте — я сразу сказал им про ядерные установки…

Кенена передёрнуло.

— Н-надеюсь, вы предупредили людей, — пробормотал он, глядя в сторону. — И местную полицию, и… тех, кто делает украшения. Что будет с районами после работы чёрного отряда. Вообще — часто ему приходилось тут… работать?

— У нас в Треугольнике всегда было тихо, — нахмурился Хавьер. — И мы умеем не лезть под ноги. Но молодёжь, знаете ли, всегда считает себя бессмертной. А в этих районах мало кто доживает до старости…

Передатчик робко пискнул — пришло сообщение с центрального яруса, там подключали цепь термопластин — и Гедимин направился туда. Ему было не по себе. «Разговоры такие, будто готовятся минимум к осаде. Не знаю, что такое „День студента“. Надеюсь, какой-то повод для большой местной пьянки. Если кто спьяну и схватится за бомбу — сам и подорвётся.»

Часть 8

21.11.08−05.05.07. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо — ИЭС «Эстагол» — гетто «Эль Сокорро» — убежище «Ксолат» — Северный Атлантис, Ураниум-Сити

21 ноября 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо

— Buenos dias, сеньорес!

Гедимин приподнял руку в приветственном жесте — в операторскую цепочкой заходила утренняя смена.

— Buenos dias!

Командир ночных операторов обнялся со сменщиком и шагнул в сторону от щита управления.

— Как прошла ночь, сеньорес?

— Тихо-тихо, хвала святой деве! Сеньор Джедмин подтвердит — ничего даже не мигнуло!

Утренние операторы занимали места, ночные, пряча зевки под респираторами, выбирались наружу. Гедимин одобрительно кивнул новым «атомщикам», проверяющим показания, и вышел. Смен всего было три, утренняя пришла в девять, — сармат давно был на ногах, но особой работы для него не находилось. Он в задумчивости подождал операторов у санпропускника и за ними поднялся по лестнице. Эта смена была с верхнего яруса и «домой» поехала на транспортёре, — сарматы немного доработали его для «пассажирских перевозок», так что в пути кто-то даже задремал. Гедимин проследил, чтобы его разбудили