Журнал «Вокруг Света» №07 за 1972 год - Вокруг Света

— Теперь, — продолжает Австриец, — о том, как африканцы выработали настоящий развитый язык тамтама, позволяющий им вести друг с другом длительные беседы. Хочу подчеркнуть, что это не шифр, не условные звуки, не телеграфный код тип азбуки Морзе, где каждая буква представляет собой сочетание длинных и коротких звуков. Нет язык тамтама — это точное воспроизведение слов. Вот послушай...

Австриец говорит что-то нашим помощникам, те встают у тамтамов. Похоже, их весьма развеселило наше любопытство к таким бесхитростным вещам, как тамтам, они переглядываются и хохочут.

— О"Ку ме! — кричат они разом, пытаясь совладать со смехом. — О"Ку ме! — Потом начинают бить в тамтамы, и тамтамы подхватывают те же слова: «О"Ку ме! О"Ку ме!»

— Хватит, хватит, — прерывает их Австриец, — Понял?

— А что значит «О"Ку ме!»?

— Это призыв, нечто вроде «идите сюда!». Сейчас попросим их сказать еще что-нибудь.

Ребята начинают выбивать новую фразу. На этот раз она более сложная: Австриец попросил их передать первому попавшемуся старику приглашение подойти к нам.

— Ты правильно отметил, — продолжает Австриец, — что они произносят про себя слова, которые выбивают на барабанах. Это облегчает «перевод» на тональный язык тамтама. Правда, некоторые из тамтамистов утверждают, что они таким образом просто передают тамтаму все, что нужно сказать, а уж он произносит все сам... Теперь ясно?

Ясно-то ясно, но не все. Я понял, что язык тамтама имеет ту же основу, что и африканские диалекты. Но, допустим, есть два слова одной и той же тональности, как же тогда различить их?

— Да, такая проблема, конечно же, существует, но тут надо отдать должное смекалке этих людей. Слов, которые легко перепутать, довольно много. Допустим, к таким словам относятся слова «отец» и «луна». В этом случае прибегают к перефразировке: вместо слова «отец» говорят «человек, родивший детей», или вместо «луны» говорят «свет, который появляется на небе ночью», и так далее. Так что ошибки исключены. В конечном итоге смысл слова всегда определяется контекстом. Так случается и у нас, я имею в виду в индоевропейских языках — во французском, немецком, итальянском... Не говоря уж...

Австриец замолкает, будто чем-то пораженный, и вдруг разражается приступом смеха.

— Не говоря... не говоря уж, — заходится он, колотя себя рукой по колену, — об английском... — А сан смотрит куда-то за мою спину.

— В чем дело? — спрашиваю я, оборачиваясь.

Навстречу нам из-за деревьев направляется совершенно черный, как уголь, старик, облаченный в изодранную накидку — бубу. Не доходя до тамтамистов, он останавливается и что-то кричит им. «Услышал наш призыв!» — соображаю я. («Попросите первого встречного старика подойти к нам».) Ребята объясняют ему, в чем дело, и показывают пальцами на меня и Австрийца. Старик в ответ мягко улыбается и, кивнув головой, усаживается под деревом. Наша компания увеличилась.

— Может возникнуть и другая путаница, — продолжает, отсмеявшись, Австриец. — Уже не со словами, а с ситуациями. Допустим, что фраза «он вернулся домой» Может быть легко спутана с какой-то другой. Что в таких случаях делают? А очень просто — заменяют ее другой, где путаницы быть не может: «Он принес свои ноги в семью». Или, к примеру, можно двояко понять фразу: «Всю ночь шел дождь». Тогда ее заменяют на «Утренний дождь такой же, как вчерашний вечерний». Теперь понятно? Фразы эти я придумал для наглядности, но суть дела ясна. В результате язык тамтамов получается длиннее, чем обычный разговорный, но зато поэтичнее.

Тут мы услышали сигналы вызова далекого тамтама группы Шанны. Наши ребята отвечают, начинается разговор. Выясняется, что один из молодых ассистентов Шанны привел его в свой дом. Там Шанна встретил родителей парня и кучу его братьев и сестер. Шанна купил старую кожаную сумку и четыре маски. Он сфотографировал все, что хотел, и теперь направляется к нам. Обмен условными приветствиями — и сеанс связи окончен.

Если уж тамтам способен передавать такое слово, как «фотография»... Я призадумался. Впрочем, и до этого уже тамтам оперировал понятиями «машина» и прочими, если так можно выразиться, «цивилизованными» словами. Спрашиваю у Австрийца, как на местном диалекте звучит слово «фотография». Тот пожимает плечами и указывает ребятам на свой аппарат. Те тоже не знают. Похоже, такого слова в их языке еще нет, как нет, впрочем, и некоторых других, обозначающих вещи, не свойственные их цивилизации. Как же они передают эти слова?

— Хм, — отвечает Австриец, — они вообще-то ни «фотография», ни «фотоаппарат» не передавали. Тут ты прав... Ты спросил у своего приятеля Шанны, сколько фотографий он сделал, верно ведь? А наши ребята передали просто: «Сколько он сделал?» Парень, который колотит в тамтам рядом с Шанной, знает французский. Получив послание, адресованное фотографу, к тому же обвешанному с ног до головы фотоаппаратами, он сразу понял, что «сколько он сделал?» относится к фотографиям. К чему еще это может относиться? То же самое с автомобилем. Шанна сказал: «Я оставил машину на обочине». Слово «машина» не передавалось, но, когда ребята перевели мне услышанную фразу, я сразу понял, о чем идет речь. Что он еще мог оставить на обочине дороги? Тут на помощь приходит контекст, ситуация.

Тем временем старик по-прежнему сидел, прислонившись к дереву. Он устроился уютно и благосклонно наблюдал за нами. «Он якуба?» — спросил я у Австрийца. «Нет, он вобе, — перехватили мой вопрос ребята. — Из деревни Тьени Сибли. Но он торгует с якуба и знает их диалект. Поэтому он понял наше послание». Можно представить себе, что получается, когда два разных тамтама пытаются договориться между собой — сплошная неразбериха. Все равно что включить одновременно две радиостанции, вещающие на разных языках. Но это случается редко: обычно тамтамы используются в границах территории, на которой живет племя. Как далеко передают тамтамы? Километров на восемь, десять. Но если разговор поддерживают «релейные станции», то есть цепочка тамтамов, расстояние может быть любым.

— А можно ли с помощью тамтама называть по имени? Ну, допустим, кого-нибудь зовут, скажем, Мока, как этот Мока поймет, что речь идет о нем, а не о каком-нибудь другом Моке?

— Ага, — оживляется Австриец, — понятно. В самом деле интересная штука, сейчас объясню. У каждого африканца есть второе имя, которое называется «имя для тамтама» или «тамтамное имя» — тут трудно дать точный перевод, у нас таких понятий нет. Это второе имя дается каждому ребенку, когда ему исполняется годика четыре, то есть когда он начинает понимать язык тамтамов, и оно остается за ним на всю жизнь. Теперь слушай внимательно. Это второе имя сложное и очень длинное, обычно оно делится на три части: первая часть — это имя, которое дается ребенку при рождении, вторая — наиболее характерный звук из «тамтамного имени» его отца, третья — название деревни, где он живет. Как видишь, ничем не уступает паспорту. Так что опасности перепутать человека нет.

— Ну а если ребенок, его отец и вся семья переезжают в другую деревню?

Австриец, услышав новый вопрос, только что не рычит:

— Ты, я смотрю, решил довести меня! Откуда я знаю?! Ну, изменят они всей семьей последнюю часть имени, ну, сообщат всем о своем переселении, ну, устроят новоселье... Откуда мне знать? Чего тебе надо от тамтама?

— Ну вот, — смеюсь я. — Ты же сам рвался продемонстрировать свои познания в африканской культуре? А сейчас на попятный? Давай, давай рассказывай, что они делают, когда переезжают?

— Делают то, что я сказал: меняют часть своего второго имени! Еще чего, надоеда?

— Белым тоже дают второе имя?

— Естественно. И причем такое, что рот откроешь! Африканцы всегда попадают в точку. Побудь здесь еще пару дней, и тебе тоже дадут какую-нибудь кличку. Тебя назовут Надоедой!

— А тебя они как прозвали?

— Хм... Ни за что не угадаешь. Когда я жил в Габоне, меня прозвали Шустрым. Они видели, что я всегда все делаю в спешке. Потом перебрался на Берег Слоновой Кости, тут говорят совсем на других языках, и я ожидал, что меня назовут как-нибудь иначе. И вот на тебе! И тут стали звать Шустрым...

Вскоре к нам присоединилась группа Шанны. Я присмотрелся к их тамтаму. В отличие от наших он не был обтянут шкурой, это был ствол с продольной щелью-ртом, способным издавать звуки двух тонов. Поэтому на нем играл один человек. Как рассказал мне работавший на нем «телеграфист», далеко не все в деревне умеют это делать, а только те, кто, обладая определенными способностями, с детства был отобран и обучен старейшинами. А вот понимают речь тамтамов все.

Тамтам, сказал мне еще парень, не принадлежит никому. Точнее, он принадлежит всей деревне. При этом есть тамтамы для сообщений, есть для танцев, а есть для похорон. Есть тамтамы для дня и есть для ночи. Тамтамы, прогоняющие злых духов, и тамтамы, вызывающие добрых. Последние считаются священными, и на них играют только колдуны. Их никогда не переносят с места на место, основание вкопано в землю, и духи поднимаются на поверхность через тело тамтама, чтобы поговорить с колдуном. Но, прежде чем вызвать духа, колдун должен сделать тамтаму подношения — облить его кожу пальмовым соком для очищения. Да и сам колдун для очищения должен выпить пальмового вина. Тамтам считается одним из самых святых и чистых предметов. Ему нельзя лгать. Если кто-нибудь передаст через тамтам ложь, обман, духи будут глубоко обижены и непременно накажут виновных. Потому-то колдун и выпивает пальмовый сок, повторяя при этом слова заклинания: «Я пью вместе с тобой этот напиток, и если я совру, ты можешь убить меня...»