Сцены из минской жизни (сборник) - Александр Станюта

Но тут вся эта карусель, летящая по кругу пирамида смуглых тел и флагов, замедляется. Отец увозит ее к бархатному голубому занавесу. Вдогонку им катится гул аплодисментов, и слышен голос объявляльщика:

– Людамонты на семи ветрах!..

Саша отобьет сейчас себе ладони.

– А почему Людамонты? Это фамилия такая?

– Только цирковая. Ну, для красоты. Когда-то в Минске было такое место, понимаешь? И для рекламы, для кассы…

– Да.

Музыка играет, барабаны бьют. Свет гаснет, вспыхивают маленькие лампочки, они как свечки в канделябрах.

Выходит шпрехшталмейстер. Набрав полную грудь воздуха, он кричит:

– Заслуженный артист Эс-Эс-Эс-Эр Эмиль… – многозначительная пауза. – Кио!

Оркестр, прожектора и зеркала вокруг манежа сходят с ума.

Кио непроницаем, человек без нервов. Не улыбнется, слова не проронит. Его ассистенты не теряют ни мгновения. Точно как Кио, одет парень рядом с ним. Точно так же влажно блестят его черные, зачесанные назад набриолиненные волосы. В проходе между рядами зрителей не сводит с манежа глаз очень похожий на Кио еще один парень, он тоже в очках.

– Смотри, эти ребята здесь тоже как главные, – Саша все замечает.

– Это его сыновья.

– Правда? Как интересно…

– Который возле него – Игорь. А там – Эмиль, он старший.

– Его зовут, как и отца?

– Да. Не пропусти сейчас.

Выбегает девушка, яркая блондинка. Ее быстренько укладывают в длинный узкий ящик, а ящик распиливают двуручной пилой. И Саша ахает:

– Напополам!..

Половинки ящика разъединяют. Тут же опять соединяют. Открывают. Целая блондинка выпрыгивает изнутри.

Скрещение, круговерть прожекторов. Музыка оглушает. Весь цирк бушует от восторга, хлопает, гудит.

На арену выезжает коричневая легковая машина, это «Победа». Вокруг Кио сгущается ночь, блистают молнии, он исчезает в дыму. Но вспыхивает свет, и «Победа» рывком вылетает с арены, куда-то в вестибюль. На заднем сиденье замечают исчезнувшего Кио, он в том же сером макинтоше, в очках и шляпе, только сильно поднят воротник.

– Как они делают все это? – Саша глазам своим не верит.

– Когда девушку распиливают, она уже только в одной половинке ящика. Гимнастка. Чудо. Как без костей, так группируется. И двойники. А главное, бешеный темп, зритель не успевает думать. И…

– И что еще?

– Не принято нам говорить.

Конец ознакомительного фрагмента.