Пиар по-старорусски - Михаил Фёдоров

– Будешь нас ждать здесь три дня и три ночи, – сказал Простомир птице, – может, раньше управимся. Если же в назначенный срок не вернёмся, улетай куда сама захочешь.

– А как же обещанная плата? – заканючила меркантильная птица.

– Экая ты! – скривился Простомир. – Нас, может, уже и в живых не будет, а ты о плате беспокоишься!

Птица пристыженно умолкла, а Киря насторожился: Простомир раньше ничего не говорил об опасностях, которые могут подстерегать их в Олбанском царстве. Но волхв незаметно для птицы подмигнул Кире, и тот успокоился. Ясно, что Простомир всего лишь заставил таким образом птицу замолчать. А то разболтается глупая – объясняй ей, что и как!

Оставив птицу, Простомир и Киря пошли по дороге. Киря тащил котомку с едой, а Простомир – свою драгоценную шкатулку. Дорога была весёленькой. Если и попадался ельник – то не густой и не тёмный, если березняк – то непременно светлый и радостный, а если сосны – то прямые, величественные и торжественные.

– А долго идти до Олбанского царя? – спросил Киря. – До вечера успеем?

– Успеем, – ответил Простомир, – я ведь птичке срок в три дня и три ночи назначил – чтобы с запасом. На самом деле если всё будет как положено, то мы обратно до завтрашнего вечера обернёмся. Лишь бы траянских жуликов проскочить незаметно.

– А это ещё кто такие?

– Это такие паразиты. Залезут под кожу и сидят тихохонько. Ты и не знаешь, что они к тебе прицепились. А потом бац – и начинают тебя грызть, словно волки злобные. И нетути от них никакого спасения. Говорят, что одолеть их может только заморский волхв Гаспар. Но кто он такой и где живёт – я не знаю. По Олбанскому царству он – главный кудесник. А вот у нас в Новоградчине он даже с лешаком не справился бы.

Впереди послышался стук топора и показался редкий дымок. Простомир остановился, оглядывая окрестности. Потом решительным шагом пошёл на стук. Киря зашагал следом. На поляне, куда они вышли, стоял хилый шалашик, перед которым горел костёр, на котором висел котелок, где булькало какое-то варево. Невзрачный мужичонка размахивал невдалеке топором, пытаясь свалить высокую сосну. Увидев Простомира с Кирей, бросил своё занятие и сказал:

– Добро пожаловать, гости дорогие! Садитесь, сейчас обедать будем.

Путешественники сложили вещи и уселись возле костра. Простомир внимательно оглядывал окрестности, а Киря, наоборот, всматривался в лицо мужичка, пытаясь решить, чего больше оно вызывает – симпатии или неприязни. В конце концов решил, что, наверное, больше всё же симпатии. Лицо было хоть и некрасивым, но открытым и как-то сразу располагало к себе. И, поскольку особого ума Киря в его глазах не рассмотрел, то решил для себя, что мужичок – хоть и добродушен, но явно недалёк. Простомир вытащил из котомки хлеб и стал нарезать куски. Мужичок почему-то забеспокоился.

– Не утруждайте себя. Вы же мои гости, я угощаю!

Он приоткрыл крышку котелка, и на изрядно проголодавшихся путешественников пахнуло таким неземным ароматом, что Киря сглотнул густую слюну и подумал, что никогда в жизни ещё он не едал столь вкусной пищи. Даже, пожалуй, в тереме Докуки на праздники кормят поплоше. Интересно, из чего мужичок сварил такую похлёбку? А, впрочем, какая разница, раз угощает. Дарёному коню, как говорится, в зубы не смотрят. Он уже радостно потирал руки, предвкушая роскошный обед. А Простомир, как будто не слыша слов мужичка, продолжал спокойно нарезать хлеб.

Хозяин кушанья между тем сбегал в свой шалаш и притащил оттуда свой каравай и кисет с солью. Аккуратно порезал хлеб, взял щепотку соли и бросил в котелок.

– Щепотку, только одну щепотку, – сказал он, доброжелательно улыбаясь.

Простомир внимательно смотрел на него, ничего не говоря. Когда гостеприимный хозяин стал помешивать варево, он встал и направился куда-то в сторону, небрежно бросив:

– Пойду травку для приправы поищу.

И скрылся. А мужичок уже разливал похлёбку по мискам. Дожидаться возвращения Простомира он, похоже, и не собирался.

– Давай начнём без него, а он потом наверстает.

Радушие его было таким обезоруживающим, что удержаться было невозможно. Киря уже поднёс ложку ко рту, но что-то заставило его опустить её обратно в миску.

– Нет, так негоже. Вместе пришли, а есть – по отдельности? Нет, давай дождёмся.

Мужичок, видя, что гость не собирается отведывать угощение, словно взбесился. Глаза его побелели, волосы встали дыбом, рот оскалился, словно у бешеной собаки, и он вихрем налетел на Кирю, опрокинув его.

– Ешь, гад, пока кормят! – ревел он. – Ешь лучше сам, а то хуже будет, умрёшь ведь с голодухи, для тебя стараюсь!

Киря не ожидал такого напора. Мужик лежал на нём, ловко сдавив ему руки и ноги – и не шевельнуть. Одной рукой нажал на основание челюстей так, что рот открылся сам собой. Другая рука с ложкой, полной мерзкой (в чём Киря теперь не сомневался) похлёбки, приближалась к лицу.

– Я тебя сейчас накормлю, – орал мужик, – век мою доброту помнить будешь.

Киря чувствовал, что сил для сопротивления осталось немного. Ещё чуть-чуть, и ему придётся съесть ужасное кушанье, и тогда произойдёт что-то непоправимое… Внезапно послышался звук, как будто деревянным молотком ударили по войлоку. Напор нападавшего сразу ослабел, и он повалился набок без сознания. Киря оглянулся и увидел возвышающегося над собой Простомира. В руке он держал свой посох, которым и успокоил негостеприимного хозяина. Киря с облегчением перевёл дух. Опасность миновала.

Простомир перевернул лежащего на спину и разрезал Докукиным ножом рубаху от ворота до пояса. На груди синела надпись: «Нету в жизни щастья». Чуть ниже – «Конь троянский». Простомир поднял его левую руку. Под мышкой был наколот целый столбец нерусских букв:

Back Orifice

NetBus

Pinch

TDL-4

Trojan.Winlock

– Что это? – испуганно прошептал Киря. – Кто это?

– Это, Киря, – наставительно сказал Простомир, – как раз один из этих троянских жуликов, про которых я тебе говорил. Вот съел бы ты его кушанье, и всё – залез бы в тебя троян. Всё бы о тебе вызнал, и делал бы ты всё, чего бы он ни пожелал. А как не нужен ты стал бы ему – сжёг бы твой мозг. Они это легко… Если уж заразился трояном, помочь только Гаспар может. Ну, ты помнишь, я говорил уже. Но где ж его искать-то?

Киря перевёл дух, только теперь поняв, какой ужасной участи он избежал.

– А что же нам с этим делать? Мы-то с ним справились, а вдруг те, кто после нас здесь пойдёт, не справятся?

Киря лишь пожал плечами. Что делать, он не знал.

– Я, конечно, не Гаспар, но всё же волхв. Пусть и не для здешних мест мои умения. Думаю, не зря у него под мышкой эти басурманские буковки накарябаны. Только вот сводить их – дело долгое и хлопотное. Мы пойдём другим путём.

Он вытащил из котомку клубок ниток, в который была воткнута толстая игла. Потом набрал золы из почти потухшего костра и, выплеснув из миски гнусное варево, набрал в неё воды из пробегавшего мимо ручья и развёл в ней золу. Намотал на иголку ниток таким образом, чтобы из мотка торчал самый кончик, и велел Кире держать троянского жулика, да покрепче. Сорвав с него рубаху, макнул иголку в воду с золой и принялся тыкать ею в буковки. Жулик задёргался, застонал, но Киря держал его крепко… Через некоторое время буквы исчезли, закрашенные въевшейся в кожу сажей. На их месте теперь располагалось чёрное пятно.

– Вот так, – удовлетворённо сказал Простомир, – думаю, этого будет достаточно. Теперь он надолго, а может, и навсегда потеряет способность пакостить людям.

Киря отпустил пленника. Тот уже пришёл в себя и сидел, скуля и размазывая сопли по лицу.

– Вот так-то, милок, – сказал ему Простомир, – это чтобы ты не безобразничал. А вашим передай, что расправился с тобой волхв Простомир. Пусть знают и боятся. Пошли, Киря, нам пора. Олбанское царство рядом уже. Видел, как у коня троянского слово «счастье» было наколото? То-то же. По-олбански наколото – «щастье». Это значит – недолго нам идти осталось, где-то рядом оно уже… Вон, гляди, что там такое, что написано?

На обочине дороги стоял полосатый столб, на котором была прибита доска с надписью нерусскими буквами: «Albany kingdom».

– Ну вот и дошли, – сказал Простомир. – Сейчас будем царя искать.

– Неправильное какое-то царство, – ответил Киря, – в доброй-то державе обязательно на границе – застава со шлагбаумом. Отряд стрельцов проверяет – кто и для чего в царство едет. А то мало ли… Ходят тут всякие…

– Олбанское царство – не такое, как остальные. Здесь не пашут, не сеют и не строят. Нет здесь ни ремесленников ни воинов, ни крестьян, ни бояр, ни купцов, ни каторжников…

– А чем тогда живёт эта держава? Если ни крестьян, ни ремесленников, ни воинов в ней нету? Кушать-то все хотят…

– Сдаётся мне, – неуверенно сказал Простомир, – что в Олбанском царстве только царь и есть. А больше никого. Вот на него никто и не нападает. Чего нападать-то, если ничего не награбишь? Да и царь Олбанский многим нужен. Он всё знает, за тем к нему и идут. А о том, чтобы завоевать – ни у кого и в мыслях нет. Наоборот, даже подсобят, защитят, если какой-нибудь неумный разбойничек здесь побезобразничать пожелает.