Пиар по-старорусски - Михаил Фёдоров

Тут же всё зашумело, зашевелилось, задвигалось. Замычали коровы, закричали петухи, зажужжали мухи. Воины, натягивая луки или замахиваясь топорами, недоумённо оглядывались – куда же подевался противник? Голландцы на своих дощаниках продолжали попойку, пихая друг друга локтями – мол, забавная ночка выдалась, не правда ли?

Киря направился к Докуке – объяснить, что произошло. И распорядиться, чтобы сражённого спиритусом вини Простомира перенесли в горницу… Наступал новый день…

Вася открыл глаза. Вокруг не было ничего. Тьма. Он вспомнил стену бело-синего пламени, очерченную волшебным посохом пентаграмму, непонятные слова заклинания, которые произносил Простомир. Потом – падение (или полёт?) непонятно куда. И вот – тьма. Только он, кажется, теперь не стоит, а сидит на чём-то. Чёрт-те что. На лес, откуда он отправился в мир Новограда, явно не похоже.

Постепенно глаза стали привыкать к полумраку, и он обнаружил, что сидит на какой-то коробке в маленьком помещении вроде чулана, который он видел в тереме Докуки. Но интерьер помещения был явно не из средневекового города. Похоже, Простомир забросил его обратно, в свой, привычный мир, в Россию двадцать первого века, но только не в лес, как обещал, а в город. Надо лишь разобраться, где он оказался.

Вася встал и обнаружил, что сидел на каком-то пластиковом контейнере. Пластик был странным – то ли белым, то ли перламутровым и, казалось, мерцал в полумраке. Вася пошарил по стенам в поисках выключателя, но ничего не нашёл. Отыскав на ощупь дверь, толкнул. Не заперто. Вася вышел из комнаты. Перед ним лежал коридор с дверьми, такими же, как и та, из которой он вышел. Окон не было, светильников тоже. Свет лился непонятно откуда, кажется, светился потолок, а может, и стены. Вася прошёл вперёд и толкнул первую попавшуюся дверь. За ней оказался ещё один коридор, брат-близнец первого, отличие было лишь в том, что в нём слышались какие-то звуки, в то время как первый был безмолвен, словно могила. Прислушавшись, Вася разобрал, что эти звуки – чей-то голос. Слов было не разобрать, и он решил подойти поближе, чтобы услышать, о чём идёт разговор. Может, это поможет ему понять, где он очутился.

Он оглядел себя. Боже, во что он одет! Наряд, естественный для мира Новограда, здесь выглядел диким анахронизмом. Хорошо ещё, что он не увлёкся тамошней модой и не напялил на себя какой-нибудь вычурный наряд, в которых любила щеголять новоградская молодёжь… Прислушавшись, Вася понял, что разговор идёт по-русски. Вернее, не разговор, а монолог, как бывает, когда человек говорит по-телефону.

– Что? На Гринвуд? Груз сандала? – орал голос. – А в гробу я их видал. Там такие отморозки, за невинно срубленное дерево расстрелять готовы, гады. Нет, не пойду я туда, ну их в задницу. Ну не знаю, ищи что-то поинтереснее. Ты диспетчер или почему? Тебе деньги за что платят? И я в том числе! Что? Есть предложение на пятьсот тонн мент… метнер… тьфу ты, язык сломаешь, мейтнериевой руды с Корка до Дубны? Я правильно понял? А сколько там переходов? Пять? И сколько обещают? Что? Ты не ошибся? Ну это совсем другое дело! Молодец, так бы сразу. А то затеял – сандал, Гринвуд. С этими травоядными никаких дел иметь нельзя. Совсем с катушек съехали там со своим экологическим равновесием. Всё, пока. Завтра буду на Корке. Приготовь там всё. Да, и груз и документы. Бывай.

Настала тишина. Похоже, этот говорун занимается перевозками, а это место – его жилище или место стоянки его транспорта. Док, гараж или ангар. А скорее, всё вместе. Только что значит странная реплика – «сколько там переходов»? Если это тот Корк, что в Ирландии и подмосковная Дубна, то это пару часов на самолёте. Ну, может, три. Ладно, сейчас узнаю… Вася толкнул дверь. Дверь открываться не желала. Немного повозившись, он понял, что та отодвигается в сторону. Задвинув дверь, Вася вошёл в помещение. Там за пультом перед большим экраном сидел человек в тёмном комбинезоне. Он повернул голову и изумлённо уставился на вошедшего.

– Это что ещё за сикось-накось? Эй, чушила, ты откуда тут нарисовался?

– Да так, проходил мимо… – неопределённо промямлил Вася. Не стоит объяснять этому человеку, кто он и откуда. А то ещё психушку вызовет.

Человек хмыкнул:

– Так-таки и проходил? А, может, пролетал?.. Да-а-а-а, говорили мне, что бывают такие случаи, да не верил, признаться. Садись, мил человек, говорить будем.

– Вы знаете, я, наверное, лучше пойду.

Васе начало разговора до жути напоминало его первую беседу с Докукой. Посему лучше отсюда уйти, и как можно скорее.

– Так уж и пойдёшь? А куда, можно поинтересоваться?

– Домой, конечно, куда же ещё?

– Да что вы говорите! – с издевательскими интонациями воскликнул незнакомец. – А где же твой дом?

– Точный адрес вам знать без надобности. Здесь, в Питере, конечно.

Незнакомец жизнерадостно рассмеялся:

– В Питере, значит?

– Ну да, – сказал Вася, начиная понимать, что опять вляпался во что-то эдакое, – а в чём, собственно, дело?

– А дело в том, что мы сейчас не в Питере и в ближайшую пару лет там вряд ли будем.

– А где мы?

– Ну если тебе это о чём-то скажет, то мы сейчас, – человек мельком взглянул на экран, – находимся в секторе дельта-эпсилон, по трёхмерной улитке девятнадцать, темпо сто двадцать четыре. Нет, уже по улитке восемнадцать. Скорость приличная.

– Да объясни ты толком, что происходит! – закричал Вася, чувствуя, что самые мерзкие, самые отвратительные, самые бредовые его предположения оправдываются.

– Мы в космосе, дружок. И до Земли – парсеков двести, я полагаю, не меньше. И находимся мы на моём сухогрузе «Белка и Стрелка».

Если Вася не упал после этих слов без чувств, то заслуга в том – его девяноста процентов коэффициента адаптации.

– А теперь, коль ты такой крепкий и в обморок не шлёпнулся, – продолжил владелец космического сухогруза, – то ступай к боцману, будешь ему по хозяйству помогать. Уж извини, пассажиров мы не возим. По коридору прямо и налево, дальше сам увидишь.

Вася понял, что сейчас спрашивать о чём-то бесполезно, и покорно побрёл, куда сказали…