Пиар по-старорусски - Михаил Фёдоров

– Да нормально всё, – сказал слегка порозовевший Простомир. – А что, уже кончилось?

Парацельс горестно кивнул головой.

– Ну, нет так нет. Ладно, пошли Васятку домой отправлять.

Они зашли в Докукину усадьбу, прошли через двор, усеянный телами новоградцев. Тела сиртя исчезли, их сейчас готовили к погребению в нижнем мире.

Подходя к двери, ведущей внутрь терема, Простомир дунул – и все запоры попадали. Они беспрепятственно прошли в помещение. Отыскав Васю и Кирю, волхв щёлкнул каждого по носу, и те пришли в себя. Время для них снова текло как обычно. А Парацельс незаметно, так же, как раньше другие волхвы, исчез. Наверное, пошёл снова спиритус вини добывать. Или философский камень. Или искать тайну китайского фарфора – что там у них в Европе сейчас самое насущное?

Очнувшиеся недоумённо оглядывались по сторонам, не понимая, что случилось и куда подевались жестокие сиртя.

– Всё хорошо, мы победили, – сказал Простомир, – Филипп бежал за море, прихватив с собой только один бочонок золота. Остальное его богатство пусть отойдёт Господину Великому Новограду.

– Значит, это он тех маломерок сюда привёл? – спросил Вася.

– Не он, но по его воле и по его приказу. Тот, кто привёл, наказан по заслугам.

– Тот шаман, что меня в плен брал?

– Да. Он теперь не шаман, а простой смертный. И имя у него теперь другое, позорное. Но вам его знать без надобности, вы с ним уже никогда не встретитесь.

– А что теперь мы делать будем? – спросил верный Киря.

– Ты, Киря, продолжишь обучение у меня. Твоя служба у Докуки – это было что-то вроде испытания. Испытание ты прошёл хорошо и достоин того, чтобы перейти на следующую ступень на бесконечной лестнице познания. Готовься, скоро мы попрощаемся с Докукой и Федей. Когда мы в следующий раз появимся в Новограде, их уже здесь не будет. Что поделать, жизнь волхва много длиннее жизни обычного человека.

Он повернулся к Васе:

– Ну а ты. Ты сейчас отправишься обратно в свой мир. Как я и обещал, ты волен требовать любую плату. Тем более что довелось тебе испытать здесь такое, чего я даже представить не мог.

Вася замотал головой.

– Спасибо, конечно. Но не возьму я ничего. Разве что безделицу какую-нибудь на память. Вот, например, посох твой.

Простомир засмеялся:

– Не прост ты, Вася, ой не прост! Знаешь или догадываешься, что не обычный это посох, а волшебный. Не могу я тебе его дать. А то ещё набедокуришь чего-нибудь – похлеще всякого Песца. Проси что-нибудь другое.

Вася задумался.

– У Докуки в гостиной видел я золотую висюльку на кожаной тесьме. Понравилось очень. Вот её бы!

– Бери, – просто сказал волхв, – Докука возражать не будет. Я знаю.

Подождали, пока Вася сходит за золотой штуковиной.

– Теперь пошли на двор, домой тебя отправлю. Ты куда хочешь – на охоту или в дом? И в какое время?

– А можно на охоту, когда я в волка стрелял? Чтобы никто ничего не заметил?

– Можно, – сказал Простомир.

– А ещё такой вопрос, – замялся Вася, – даже не знаю, стоит ли?

– Спрашивай, – разрешил Простомир.

– Я вот всё время думаю – я вот здесь уже почти месяц, да? Здесь всё реально, но в то же время здесь – сказка. Всякие существа живут, которые у нас только в сказках найти можно. И мой, привычный мир – тоже реальность. Как же они могут существовать вместе? Где находится этот мир и где – мой? И как можно попасть из одного в другой?

– Да я и сам точно не знаю, – вздохнул Простомир, – хотя путешествовать могу в обе стороны.

Вася изумлённо вытаращил глаза.

– Не удивляйся, Вася. Думаешь, кто был тем волком, из-за которого ты в лесу на охоте заблудился?

– Неужели…

– Да-да. Именно так. А что поделаешь? Работа такая. Как перемещаться туда и сюда – хоть убей, не скажу. Просто не знаю. Есть особые волховские приёмы, с помощью которых мы и путешествуем. А на понятном тебе уровне попытаюсь объяснить. Вот у тебя в школе по физике какая оценка была?

– Четвёрка. Но честная, заслуженная, – гордо ответил Вася.

– Молодец, хвалю, – насмешливо прищурился Простомир, – а раз так, то должен знать, что вещество состоит из атомов. Так?

– Так. Об этом любой школьник знает.

– А ещё ты должен помнить, коль четвёрка у тебя действительно честная, что размер ядра атома и размер электронов, которые вокруг него вертятся, ничтожно малы в сравнении с расстояниями между этим самым ядром и орбитами электронов. Иными словами, атом – не монолит, а достаточно разреженное вещество. Так?

– Так, – уже не очень уверенно сказал Вася. Честно говоря, он и представления не имел, какие расстояния существуют между ядром атома и электронами.

– А коли так, то должен понимать, что, скажем, дубовое бревно из этого мира и дубовое бревно из твоего мира, хотя они и тяжёлые, и плотные, пройдут друг сквозь друга и даже не заметят этого. Поскольку ядра и электроны вашего атома пройдут через здешний атом, не встретив препятствия. И наоборот. Ясно?

– Ясно.

– Так же и человек из твоего мира не увидит, не услышит и никаким другим способом не ощутит наш мир, поскольку все его органы чувств настроены на то, чтобы ощущать свой, привычный мир. Исключением из этого правила являются, пожалуй, лишь дети лет до трёх – трёх с половиной. Они просто ещё не знают о том, что не могут видеть наш мир, вот и видят его. Своим воспитанием вы убиваете у них эту способность. Ясно тебе?

– Да ясно, ясно, – начал раздражаться Вася. Он терпеть не мог нравоучительного тона собеседника.

– Да, пожалуй, ещё душевнобольные могут видеть наш мир. И некоторые гении. Но им, конечно, никто не верит. Так вот, колдовство переноса тебя из твоего мира в наш – это всего лишь настройка твоих органов чувств на восприятие нашего мира. А вообще-то, если ты не конченый дурак, то должен уже понять, что мы существуем вместе, рядом. Я бы даже сказал, мы – внутри друг друга. И поэтому должны друг друга беречь.

– Если я правильно тебя понял, – встрепенулся Вася, – то существует вероятность, что таких миров не два, а больше?

– Верно, быстро соображаешь. Молодец. Да, таких миров – много. И в каждом – свой, прости уж за тавтологию, мир, свои обитатели, свои проблемы. Хотя миры эти и похожи, но есть и некоторые отличия – прежде всего в истории. Думаю, ты обратил внимание, что мир Новограда отличается от мира Господина Великого Новгорода из вашей реальности не только наличием нечисти и существованием фактора волшбы, но и некоторыми историческими фактами?

Вася промолчал. Историю он знал недостаточно хорошо, чтобы отмечать анахронизмы. Да и не до этого было, в конце концов!

– Ну ничего, ничего, – понимающе закивал Простомир, – ты же истфак не заканчивал. Ты другим силён.

– Ты… А ты – откуда это всё знаешь? – не удержался от вопроса Вася. И опять замялся, не зная, как поделикатнее озвучить свой вопрос.

– Ты хочешь сказать, что удивительно, откуда старый волхв из Новограда знает столько интересных вещей, о которых ты раньше не задумывался?

– Ну, что-то вроде того, – признался Вася.

– Я довольно часто путешествую между мирами. И занимаю в каждом них довольно высокое положение. Нет, не правителя. Волхвы очень редко становятся правителями, только в самом крайнем случае, когда без этого – катастрофа. Скорее – советниками, наставниками, юродивыми, святыми. В вашем мире я, например, преподаю философию в Сорбонне и подрабатываю богом в одном маленьком племени южноамериканских индейцев. Через некоторое время человеку, родившемуся в этом племени, предстоит сыграть значительную роль в жизни вашего мира.

Простомир остановился и взглянул на небо. Уже почти полностью рассвело.

– Ну, тебе пора, Вася. Думаю, путь твой будет нетрудным.

От выпитого впервые за сто шестьдесят семь лет хмельного у него сильно кружилась голова, и он торопился отправить гостя домой, пока не завалился спать… а тут ещё эти расспросы, этот Вася с его неуёмной любознательностью. Простомир привычными движениями начертил на земле двора пентаграмму остриём вверх и велел Васе встать посередине. Потом начал ходить вокруг него, что-то бормоча себе под нос, временами спотыкаясь, как будто забывая и снова вспоминая слова заклинания. Пентаграмма начала светиться сине-белым светом, едва заметным в лучах восходящего солнца. Простомир остановился у Васи за спиной и стал громко произносить заклинания на незнакомом ни Васе, ни Кире языке. Свечение стало сильнее, границы пентаграммы, казалось, выросли вверх и стали светящимися стенами пятиконечного клочка земли, где стоял готовый к перемещению Вася.

Простомир торопился. Спиритус вини овладевал его сознанием, и надо было спешить, пока он не овладел разумом окончательно. «Эх, зря я, наверное, послушался немца, – подумал Простомир, – как бы этот спиритус мне не помешал».

Голос его стал громче, он уже почти кричал. Слов уже было не разобрать. Казалось, это просто шум ветра, уханье филина, далёкие раскаты грома. Внезапно громкий вскрик – всё озарилось сиянием света ярче самой яркой молнии. Пятиугольник, где стоял Вася, весь засветился синим пламенем и тут же погас. Вася исчез… Простомир издал протяжный вздох и рухнул на месте, как сломленный косой колос.