Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь (СИ) - Лоринова Екатерина

Снарр говорил со мной как с равной, и оттого было куда более стыдно за свою недалекость, чем если бы он позволил себе снисходительность.

– Скажу больше – даже если в моих руках будет вся магия империи, а за спиной – лучшие наемники, нельзя войти в зал советов широким шагом и смести все на своем пути. Это и приведет к войне. Каждый лорд потянет за собой свою часть лоскутного одеяла, ныне единые солдаты встанут под разными флагами. Узел нельзя рубить, его надо распутывать.

– И его никак не распутать без вмешательства… в естественный процесс? – признаться, эльф взял за привычку меня впечатлять. Ему бы на трибунах ораторствовать.

– Нет. Я, увы, не всесилен, – он развел руками и плеснул себе вина, – но переполох в курятнике ослабит бдительность лордов, алчность всегда застилает взор…

– То-то я и вижу!

– Милая моя девочка, – в изумрудных глазах блеснули задор и насмешка, а мне предельно ярко вспомнилась наша беседа в парке, когда он сорвал месть Лайзиенне. И прикосновение его руки к моей щеке… Так, что кожа прямо сейчас начала гореть, – говори, что тебя смущает.

– Твое якобы желание сплотиться с лояльными к людям, – проговорила я, стараясь не думать о второй вещи, смущающей не меньше первой, – в чем твоя выгода?

– Всего лишь хочу, чтобы моя раса не исчезла с лица Ниариса, – на его лице не дрогнул ни один мускул, – Вас много, и однажды может статься так, что вы пойдете на Селестар. Я не могу этого допустить.

Хм. Звучало правдоподобно. Эльф не превозносил благородство, что совсем не вязалось бы с его шантажом, а открыто говорил о своих интересах. И определенно в его словах было зерно истины. Но что, если клубок запутается еще сильнее? Так, что рубить придется несколько узлов?

– Пожалуй, с тебя достаточно, – снарр поднялся из-за стола и подал руку, – идем, верну тебя домой. И подумай, хочешь ли ты лучшей судьбы не только для себя – для своего народа.

В голове отчаянно зазвенело.

– Подожди!

– Да, Сайерона? – от обертонов его голоса я была готова полюбить свое эльфийское имя, – что-то не так?

– Почему я? – вырвался на волю давно мучавший вопрос. Отчасти ответ на него был – мать-грифонша не выносит мужской энергетики, но ведь я отнюдь не единственная студентка, – ты мог бы поманить ту же Лайзу, например… Любая достала бы для тебя яйцо и даже расписала, как на праздник жизни. Не тратил бы время на лекции и убеждения.

– Все просто, – он ошеломительно улыбнулся, – у твоей Лайзы сноровки не хватит. Как и у всех остальных.

***

Эльф оставил меня на площади – той самой, куда вывела арка с Арены. На вопрос, почему переместил именно туда, он пояснил, что площадь как точка приема втрое экономит энергию кристалла. Ну да и гхар с ней. Снарр исчез в новой вспышке, привлекая внимание прогуливающихся, и я добрела до кованой скамьи с орнаментом циклонии – символом бывшей императорской власти. Красивый маленький цветок, нежнее цветущей вишни, вот только края лепестков заостренные, как шипы, и такие же колючие. Помню, в детстве поранилась о такой, когда из чистого любопытства лезла через увитый циклонией забор в среднем городе. В нижнем она не росла и с тех пор всегда ассоциировалась с богатыми домами.

Откинувшись на покатую спинку, я прикрыла глаза, ощущая себя не двадцатилетней, а по меньшей мере ровесницей моего знакомого эльфа. Тень большого клена укрывала естественным шатром, защищая от яркого снартарийского солнца и от посторонних глаз. Можно было спокойно поразмыслить обо всем, что поведал снарр.

Начнем с информации о нем самом. Ничего нельзя проверить, а значит и верить пока не стоит. Тем более имя он скрывает. Знаем только то, что он глава рода, один из «теневиков», затеявший глобальный переворот вместо обычной предвыборной борьбы. Предыдущие выборы я не помнила из-за малого возраста, но деда как-то рассказывал, что все приближенные ко двору – мелкое дворянство, старшины цехов и главы гильдий – в определенный день приходили в храм и опускали монетку в непрозрачный сосуд с гербом кандидата. Сосудов было тридцать два, выданных монет – двенадцать. По большей части лотерея, но каждый всячески стремился склонить народ на свою сторону. Когда кампания начиналась, под флагом того или иного рода проходил парад увеселительных действ – турниры, ярмарки, представления, на которые съезжалась вся империя. От пятилетней меня в памяти запечатлелся пестрый калейдоскоп красивых одежд, иллюзорные бабочки и вкус мятного пряника. Каждый стремился перещеголять соперника в роскоши и расточительстве… это и сказывалось на казне, о чем толковал деда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Итак, вернемся к снарру. Фил, гхар его за пятку. Не мог придумать нормальное эльфийское имя, или честь не позволила? Как я уже убедилась, по отношению к своим у него имеются определенные принципы, а вот к людям… Хорошая причина не доверять. Однако, его доводы были разумны, этого я отрицать не могла. Скажи он, что хочет перебить всех, как свиней, и провозгласить себя единственным владыкой, я бежала бы подальше от такого безумца. Он прав, империя слишком велика, чтобы подмять под себя трон и не встретить сопротивления. Жертв не хочет, это давало еще одно очко в пользу снарра. А что, если мы и правда станем жить лучше?

Поломав голову над этой дилеммой с полчаса, я не нашла лучшего решения, как пойти к ближайшему колодцу гаданий. Таковой имелся на каждой площади. Никогда не верила в его правдивость, но мне был необходим хоть какой-то совет.

Мраморная беседка с округлым куполом, пропускающим свет ровно посередине – прямиком над колодцем, обнаружилась быстро. На уровне пояса была вырезана ниша, в которой всегда лежали обтесанные деревянные прутики – кидаешь такой в воду (обязательно через плечо), и если всплывет, то ответ на твой вопрос положительный. Ежели потонет – то и так ясно.

Неловкими пальцами я взяла прутик, растревожив аккуратную горку – очевидно, с самого утра посетителей не было, или было мало. Нишу наполняли на рассвете.

Левой рукой я бросила медную монетку – в знак почтения богу Солнца. Толща илистой воды лениво всколыхнулась и забрала подношение. Я крепче сжала прут. Только бы его не забрали так же…

«Нужно ли идти за яйцом?»

Сердце забилось пугливым зайцем. Ей-богу, словно от глупого колодца зависит моя жизнь. А жить хотелось. Так хотелось верить, что снарр говорит правду.

Я медленно развернулась, готовая бросить прут и узнать ответ – каким бы он ни был. Замах. Всплеск. Вздох.

Обернулась. Ветка лежала на воде и не собиралась отправляться на дно. Выдохнула. Но надо проверить – так сказать, закрепить результат. Я полезла в карман за второй монеткой. Что, во имя Солнца…?! На ладони лежало чистейшее золото. Да у нас с дедой даже серебрушки нечасто водились, а тут настоящий золотой, блестящий всеми гранями барельефа Селестара…

Я быстро осмотрелась по сторонам. В нижнем городе любили практиковать «подкидон»– в карман жертве подкладывали деньги, драгоценности, что угодно, а потом обвиняли в краже и требовали в два раза больше. Если отдать долг было нечем, его записывали в городскую долговую книгу, бывало что и на пожизненную выплату.

Вокруг никого подозрительного не наблюдалось – чинно прогуливалась пожилая пара, какой-то менестрель у дороги наигрывал на лютне, пару раз пробежал мальчишка с корзиной горячих булок. Ныне пустой постамент облюбовали голуби. Обычный будний день в хорошем районе. Но возможно, только на первый взгляд.

Загребла полную горсть – как я думала, медяков – так, чтобы не было видно с площади. На всякий случай.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чистейшие золотые. От непривычного блеска заболели глаза. Я засунула их обратно почти с суеверным страхом, и пальцы наткнулись на свернутый лист бумаги.

Записка. Губы невольно растянулись в улыбке. Знакомая печать Селестара – не ставит, хитрец, свою. Но доступ к государственной имеет…

«На траты для твоего списка. Ф.» – лаконичен, как никогда. На углу улицы, примыкающей к площади, взгляд выхватил яркую вывеску салона. Так вот почему он телепортировался сюда, и вовсе не в целях экономии кристалла – а может, совместил полезное с полезным.