Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь (СИ) - Лоринова Екатерина

Он сделал шаг вперед, я инстинктивно отступила – по счастью, за спиной не оказалось ничего, обо что можно споткнуться.

– Не… ненавижу, – почему-то было важно прояснить этот момент. Глаза сверкали слишком странно, полностью преобразив снарра в опасного незнакомца, – но с твоей стороны было глупо считать, что я питаю теплые чувства. Ты играешь на моем желании жить – раз. Толкаешь на преступление – два. Хочешь государственного переворота – три.

Я говорила и поражалась самой себе. Вряд ли у меня хватило бы смелости на такое еще неделю назад. Словно вся храбрость, данная мне на жизнь, сложилась в единый монолит – мощный и неуязвимый, в общую сумму. Как соломинки, легко преломляемые по одиночке, и несгибаемые, когда их целый сноп.

– Догадалась про переворот, кузнечик, – из посмертной маски лицо снова стало живым и привычным. Красивым, признала я скрепя сердце, – если для тебя это важно – птенцу ничего не угрожает.

– Осталась такая малость – угроза империи, – язык пора было придержать, но я не могла остановиться. Словно и гнев копился все восемнадцать лет и теперь собирался обрушиться на главного обидчика, – зачем я тебе? Хочешь полюбоваться, как я проведу месяц агонии в тюремных застенках? Ни за что не поверю, что нет лучших кандидатов на эту роль.

– Ученицы со способностями пестователя, которая «своя» даже для грифонши—матери, и которой нечего терять. Такую я найду нескоро, а детеныш со дня на день раззявит глотку.

– Ты ошибаешься.

– Ты недооцениваешь свои силы.

– Нет. Я не о том. Ты ошибался, когда сказал, что мне нечего терять, – снарр теперь точно смотрел как на насекомое, не подходящее ни под один реестр, – у меня осталась семья. Друзья. Доброе имя. Память. А что можешь предложить ты? Где гарантия, что не избавишься от меня сразу, как только получишь яйцо? Насколько хватит одной порции крови? Неужели согласишься быть донором, пока я не состарюсь?

Неведомая сила проходила сквозь меня, накрывала с головой и грозила сбить противника с ног. Вот только им был снарр.

– Ты слишком напряжена для конструктивного разговора, – только и обронил он, – пора поесть, и я отведу тебя в одно уютное заведение. Уверен, оно бы заняло почетное место в твоем списке желаний, если бы ты о нем знала.

Еще одна насмешка над моим списком! Посмотрела бы я на него, смертного. Увы, это из разряда фантазий. У кого-то беспомощность способствует покладистости, но во мне рождает протест. Мог бы и понять, раз рылся в моей голове.

–Я. Никуда. С тобой. Не пойду, – после затянувшейся паузы пришлось озвучить очевидное решение.

– Веришь или нет, но я предусмотрел такой поворот, – снарр улыбался как мальчишка, которому удалось перехитрить взрослого. Надо сказать, заразительно. Или дело в том, что он впервые демонстрировал такую эмоцию? – Давай договоримся – если за завтраком мне не удастся тебя убедить, я уйду.

– Так просто? Насовсем? – в груди столкнулись разочарование и облегчение, и как результат этой алхимической реакции, возникла тихая грусть. Я уйду, но без лишних глаз и язвительных слов, и провожать меня будут только самые близкие люди. А уж точно не этот раздражающий тип.

– Не буду скрывать, твое упрямство может стоить мне лишних затрат и нервов – в лучшем случае, – голосом дельца ответил эльф, – пятнадцати лет ожидания – в худшем.

У снарров бывают проблемы с нервами! Я чуть не расхохоталась – подозреваю, потому что у меня эти проблемы уже начались.

– Пойдем, все разговоры потом, – не иначе, как остроухий посчитал меня совершенно неспособной воспринимать информацию, – обними меня.

Ччего?! Вместе с разумом мне отказывает слух?

– Телепортируемся, глупышка.

Накатили обида и стыд – меня, одну из лучших учениц, макнули носом, как котенка. В школе никто бы не посмел произнести столь нелестный эпитет – а если и рискнул, я бы не сочла его нужным внимания. Так почему сейчас хочется провалиться сквозь землю? Могла же догадаться, что его не мои бренные мощи интересуют. Слышала же про телепортационные кристаллы, по своей баснословной стоимости доступные только знати. Эти снарры даже не перемещаются по людски. Вместо того, чтобы остроумно ответить, я выпучила глаза. А хотя… какое мне дело до его мнения? Эта мысль немного успокоила – ровно до того момента, как я встретилась взглядом со смеющимися глазами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну так что? Сколько мне ждать? – снарр даже не думал прийти на помощь и разрядить обстановку. Интересно, как долго он живет, что единственным развлечением стали смертные?

Благодаря частичную темноту за то, что скрыла мой румянец, я нарочито решительно преодолела расстояние между нами и твердой рукой обхватила эльфа за пояс. Раз он в данный момент – средство передвижения, то и относиться к нему нужно соответственно. И держаться как за поводья. Если снарр надеялся меня смутить, у него не получилось. Один-один.

Как апогей моего маленького триумфа, вокруг нас разлилась голубая вспышка – прекрасней северного сияния далеко за Арингардом. Я там, конечно, не бывала, но видела картины и фрески. И тут меня наконец догнала умная мысль.

– Мы куда?!

Что, если я вот-вот шокирую почтенную публику в какой-нибудь шикарной ресторации верхнего города?

Эльф, как и следовало ожидать, не снизошел до ответа – лишь хватка на моей талии стала крепче. Думает, что сбегу?

Когда вспышка стала рассеиваться, я подавила малодушное желание зажмуриться – уж лучше быть во всеоружии и, в случае чего, дать деру.

Открывшаяся панорама ошеломила. Отчасти потому, что еще шаг – и я полечу вниз с необозримой высоты. Клочок травы заканчивался вровень с носком моих сапог. Лазурная гладь блестела насколько хватало глаз, волны и течения едва различались бледными «лунками». Где же мы? Отвесный берег был только с одной стороны, за нами, и развернуться мешала хватка наглеца. Снарр хотел обеспечить мне яркие впечатления? Ему удалось.

– Красиво, не так ли? – он не спешил отходить. Убирать руку, по счастью, тоже. Нет, я не прониклась обществом снарра, просто пронизывающий ветер грозил смести меня с обрыва, как былинку, – красивая смерть, – от этих слов по шее поползли мурашки, волоски на затылке ощутимо приподнялись, – там смерть, а здесь я, – он прижал к себе еще ближе, так, что его пряжка до боли впилась в спину, – что ты выберешь?

Разумеется тебя – прибить мало! Я поняла его намек. Более чем.

Сердце бухало в груди почище барабанов во время моего выступления. Голова закружилась, воздуха перестало хватать.

– Это и есть твое «заведение»? – сказала я, лишь бы не думать о высоте, – очень оригинально.

– Правильно говорят, что женщинам лишь бы поесть, а прогулки под луной – для бедных, – его смех защекотал ухо.

– Отпусти меня! – и замерла, осознав, как это прозвучало. С него станется просто разжать руки, и привет акулам. И все же здесь поразительно красиво. Никогда не видела моря. Ирисса, наша столица, имеет порт на Риставии, там я однажды побывала, но река в каменных тисках не идет ни в какое сравнение с этим.

– Как скажешь.

Я все-таки зажмурилась. А когда открыла глаза, все еще была жива и смотрела на белые арки, воздушные купола, резные балконы и переходы… Селестар в миниатюре. Сравнение довершала стража в блестящих доспехах по обе стороны от впечатляющей лестницы.

– И ты поведешь меня сюда?! – да эти молодчики выкинут с обрыва прежде, чем я запачкаю первые ступени!

– Если ты еще не заметила, я тоже не в шелках и бархате, – эльф действительно был одет как простой обыватель. В серое, – и не забивай голову всякой ерундой. Нашему разговору никто не помешает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не посмеет, охотно верю. Но он даже не подумал, каково мне будет среди разодетых богачей. Впрочем, когда он задумывался о ком-то, кроме себя и своей выгоды?

Другого варианта, как довериться, все равно нет. Позади океан и никакого намека на дорогу, перед «дворцом» только круглая мозаичная площадка – размером с небольшую площадь. Не удивлюсь, если попасть сюда можно только с помощью телепортации. По периметру мозаики я разглядела фигурные бордюры, у которых можно любоваться видами без риска для жизни. Контраст с нашим перемещением на самый край обрыва всколыхнул волну не самых добрых чувств.