Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов

дочку не станет, узнает — вернешься под папкино крыло. Или к жениху, если ему беглая невеста еще нужна будет.

Она облизывает пересохшие губы, стискивает ручку фонаря и выпаливает:

— Ты не скажешь им про меня?

— Не скажу. Догадаются сами — выгораживать тоже не стану. Пока не мешаешься в поисках, мне до тебя дела нет — мне одному здесь шпор никто не давал, я тебе не защитник, принцесса.

Она быстро кивает и вздрагивает, когда горячая стенка трясущегося в мокрых ладонях фонаря касается ноги.

— Ещё одно, — он опускает руку в карман и тут же достаёт вновь. — Побрякушка твоя. Снял с той девчонки.

Ада послушно протягивает руку, забирая из затянутой в перчатку ладони и сжимая в кулаке витой серебряный кулон, ещё утром висевший на шее теперь уже мёртвой служанки. Служанки, призванной отвлечь внимание от госпожи, а теперь вместе с убитым рыцарем лежащей в отцовской карете, дожидаясь, пока их найдут и вернут домой. Все для того, чтобы госпоже целой и невредимой встать под венец с незнакомцем, а не стоять посреди ночи во дворе дешевого постоялого дома у самого тракта, глядя в спину уходящему прочь теллонскому наемному убийце.

Она в растерянности переминается с ноги на ногу, прежде чем решиться и сдавленно крикнуть вслед:

— Спасибо!

Глава 7, или Транос

Транос — второй по величине после столицы портовый город Делориана. После перехода Гренны во власть Триады стал центром пиратской жизни в империи. Пираты здесь спокойно проворачивают свои дела и спокойно же разгуливают по улицам, не скрываясь и не боясь быть пойманными.

Историческая справка из архивов библиотеки города Венерсборга, столицы славной империи Делориан.

***

625 год от Прибытия на Материк

Последнюю милю пути солью пахла даже земля. Легкий морской ветерок доносился, перемешавшись с еще слабой сладковатой вонью гниющих водорослей. Невдалеке от городской стены главным стал иной запах — тяжелый смрад рыбных потрохов.

Прежде блаженно подставлявшая лицо дуновениям прохладного ветра Ада теперь ехала, плотно прижав к носу тыльную сторону запястья. Ричард и Коннор все то время стоически молчали, но вдыхать пропитавшийся вонью воздух все же старались через раз.

— Придется вам привыкнуть, девушки, — наконец оборачивается к ним возглавивший процессию Блез, — на этой почве даже сорняки растут через раз, рыба здесь — едва ли не единственная еда.

— Потерпим, — Монд наконец не выдерживает и на мгновение следует примеру Ады, но тут же вновь отнимает руку от лица, — если это нужно, чтобы найти меч.

— А я никогда не видела моря, — гундося признается девушка. По-видимости, чтобы оправдать перед собой собственные же мучения.

— Большая лужа, — равнодушно бросает Блез и пришпоривает кобылу, — ты разочаруешься, принцесса.

Она недовольно поджимает губы и пускает собственную кобылу следом за наемником. Все трое они нагоняют его лишь под аркой городских ворот, когда вороная теллонская кобыла переходит на шаг.

— Добро пожаловать в Транос, — Адан оборачивается к ним через плечо, — внимательней с кошелями.

***

В первый же час в городе стало ясно — столичные снобы, нарекшие Гренну клоакой империи, на своем веку попросту не бывали в Траносе.

Испещрившие город каналы с морской водой на вид были не прозрачнее киселя, а тянуло из них совершенно точно тиной и гнилью; дороги на пути к главной площади города были сплошь покрыты грязными, но сытыми котами, и костьми вперемешку с чешуей; попрошайки здесь выскакивали из каждой тени, стоило лишь приблизиться к ней: кто-то качал на руках детей, кто-то размахивал перемотанными тряпьем культями (в большинстве случаев откровенно фальшивыми), а кто-то попросту норовил остановить зазевавшихся прохожих, ухватив их за одежду. Немногие, впрочем, рисковали провернуть подобное с тремя вооруженными мужчинами и жмущейся к ним девицей.

Дома жались друг к другу будто сельди в бочонке, а почти половину улиц, облизывая мелкими волнами уже покрытые налетом соли стены, и составляли те самые зловонные каналы. Жители побогаче не тратили время на путешествия от моста к мосту, по городу передвигаясь на длинных узких лодках.

Блез оставляет их втроем уже на площади, чтобы, по его собственным словам, прощупать почву в городе. Разумно было предполагать, что не одни они сумели узнать содержание надписи из сокровищницы и теперь держали путь в главный пиратский порт империи.

Голосистые торговки наполняют галдящую людную площадь своими криками, силясь перекрыть истеричные вопли чьего-то ребенка, и Ада неосознанно прижимается к плечу идущего рядом Ричарда. Кажется, что свободного места здесь нет нигде, прилавки, бочки с ящиками и люди занимают каждый дюйм земли. Все вокруг них толкутся, распихивают друг друга, кричат и бранятся. Отвернись на мгновение — и больше не увидишь своих спутников.

Все трое они уже давно мысленно распрощались с нахальным теллонцем, оставившим их здесь.

Мимо них усталая одутловатая женщина в съехавшем на бок чепце тянет упирающегося и противно канючащего мальчонку:

— Ну дай поглядеть! Дай!

— Уймись, — она зло встряхивает его за руку. — Мал еще!

Ада удивленно обводит взглядом площадь, стараясь отыскать кукольника или иное развлечение, столь занявшее парнишку, и вздрагивает, разглядев на противоположной стороне площади общий интерес, собравший здесь всех людей. Тут же все происходящее обретает ясность, гомон вокруг обращается гудением потревоженного пчелиного улья, а сама толпа в мгновение становится еще более пугающей.

Заметивший то же самое, Коннор тихо озвучивает мысль, произнести которую девушка побоялась даже в собственных