Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

— А вот с этой. — Висслер качнул автомат. — Но вам не обязательно делать то, что я говорю. Я не возражаю, если вы немного прогуляетесь. А то и вправду залезайте на дерево.

Больше не сказав ни слова, он исчез в темноте. Штефан с большим удовольствием набросился бы на него сейчас и повалил бы на землю, чтобы затем с помощью кулаков убрать с его лица надменную улыбку. Но для такого поступка у Штефана не хватило мужества. Кроме того, нельзя было оставлять Бекки одну. Поэтому он ограничился тем, что мысленно обозвал Висслера мерзавцем.

— Как ты думаешь, он прав? — поинтересовалась Бекки.

— Насчет того, что нам нужно залезть на дерево? — В вопросе Штефана звучала насмешка.

Ребекка осталась серьезной, и Штефан мысленно спросил себя: увидит ли он еще когда-нибудь, как она улыбается?

— Насчет волков, — пояснила Ребекка.

Прежде чем ответить, Штефан положил руки ей на плечи и притянул ее к себе.

— Возможно, он прав, — сказал он. — Тот звук, который мы с тобой слышали…

— Это был не волк, — снова стала упорствовать Ребекка. — Я ведь не полная тупица и могу отличить вой волка от плача ребенка.

— Да, конечно, — согласился Штефан.

Он не испытывал ни малейшего желания снова вступать в дискуссию на эту тему. К тому же он панически боялся, что этот разговор опять может причинить его жене боль. Однако в действительности он вовсе не был согласен с мнением Ребекки по поводу услышанного ими тогда звука. Штефан, безусловно, знал, как плачет ребенок, но имел лишь расплывчатое представление о том, как может звучать волчий вой. Он кое-что знал о волках, правда, лишь по документальным фильмам, которые ему довелось посмотреть, да еще благодаря посещению зоопарка. Да и Бекки знала о волках ничуть не больше. Тому звуку, который они слышали, могли быть самые различные объяснения: от завывания ветра до — и в самом деле! — плача ребенка, находившегося от них чуть ли не за километр. Будучи жителями большого города, они привыкли к определенной гамме шумов, но Штефан понимал, что в данной местности распространение звуков подчиняется другим физическим законам.

— Это действительно был ребенок, — не унималась Ребекка.

— А я с тобой и не спорю, — сказал Штефан, стараясь быстрее закончить этот разговор.

Ребекка бросила на него гневный взгляд.

— Ты просто не хочешь об этом говорить. Думаю, ты считаешь меня помешанной. Но я точно знаю, что именно я слышала.

— Бекки, — произнес Штефан так нежно, как только мог, — мне кажется, что за последние годы я очень многое понимал неправильно, а многое попросту не замечал. Нам, конечно же, нужно это обсудить, но… прошу тебя, не сегодня. Думаю, я просто не в состоянии сейчас об этом говорить.

— Ты считаешь меня помешанной?

— Вовсе нет! — испуганно возразил он, однако тут же почувствовал: что бы он в данный момент ни говорил и что бы ни делал — все будет впустую. Душа Ребекки сейчас была для него на замке.

Штефана охватило отчаяние. Но это было не то отчаяние, от которого в кровь поступает адреналин и начинает бешено колотиться сердце — такое состояние ему уже доводилось испытывать, — а какое-то притупленное, мучительное чувство, растекающееся по артериям, словно расплавленный свинец. Ему и в самом деле начинало казаться, что его руки и ноги становились все тяжелее и тяжелее. По крайней мере в одном он был уверен: за последние годы он и впрямь очень многое либо не видел, либо просто не хотел видеть. И теперь он спрашивал себя, почему понимание этого пришло к нему именно сейчас.

— Возможно, ты и в самом деле права, — произнес он через некоторое время. — Хотя в это трудно поверить, но окружающая местность все-таки заселена. Сама долина — нет, но поблизости есть несколько деревень. Наверное, это ветер сыграл с нами злую шутку.

Ребекка ничего не ответила, но и по ее взгляду можно было понять, что она думает по этому поводу. Штефан даже обрадовался, увидев возвращающегося Висслера. Тот, похоже, отходил недалеко.

— Думаю, я нашел место, где мы могли бы схорониться, — сказал Висслер.

— Высокое дерево? — спросил Штефан.

— Что-то вроде того, — ответил Висслер, ухмыльнувшись. — Пойдемте.

Он сделал приглашающий жест рукой, и Штефан с Ребеккой поднялись, помогая друг другу. Это потребовало от Штефана гораздо больше усилий, чем он предполагал. После той физической нагрузки, какую ему недавно довелось испытать, он почувствовал необычайное утомление. Оно уже сейчас охватило все его тело. Он был уверен, что стоит ему только закрыть глаза больше чем на пять секунд — и он тут же уснет, независимо от того, угрожает его жизни опасность или нет. Ему даже показалась забавной мысль о том, что он может проспать свою собственную смерть. Но это было бы, по крайней мере, приемлемым выходом из сложившейся ситуации.

— Вы нигде не встретили волков? — спросила Ребекка.

— Нет, — Висслер ободряюще улыбнулся, хотя его взгляд говорил о другом. — Не переживайте, малышка.

— Не называйте меня малышкой, — резко сказала Ребекка. — Я старше вас.

— Всего лишь биологически, — невозмутимо уточнил Висслер. — Если хотите и впредь оставаться старше чем я, то разговаривайте чуть-чуть тише, а то ваш голос слышно за километр.

Ребекка бросила на него гневный взгляд, но не стала продолжать этот бессмысленный спор. То ли победило ее благоразумие, то ли дало сбой ее упрямство — в этом Штефан не разобрался. Однако он прекрасно знал, в каком душевном состоянии сейчас находится Бекки. Ее реакция на происходящее не так уж отличалась от его реакции. То, что вызвало у него резкую вспышку гнева, в ее душе породило тлеющий огонек. Но результат мог быть одним и тем же.

Штефан пошел чуть быстрее и как бы невзначай оказался между Ребеккой и Висслером, стараясь не допускать, чтобы они могли посмотреть друг другу в лицо.

И вдруг Висслер остановился и предупреждающим жестом поднял руку.

— Что… — начал было Штефан, однако Висслер тут же поднял руку еще выше, и Штефан замолк. Несколько секунд он напряженно вслушивался, но так и не услышал ничего, кроме завывания ветра.

Висслер сжал автомат обеими руками и настороженно осмотрелся по сторонам. Штефан старался смотреть туда же, куда вглядывался Висслер, но не увидел ничего особенного. Тем не менее Висслер, похоже, что-то заметил: он повернул налево и осторожно двинулся вперед, показав им выразительным жестом, чтобы они оставались на месте.

Впрочем, пойти вслед за ним у Штефана сейчас не хватило бы духу, даже если бы он и захотел. Но ему этого и не хотелось. Однако еще меньше ему хотелось оставаться вдвоем с Ребеккой в темноте. Хотя эта мысль и была для него ненавистной, он был вынужден признаться себе, что уже согласился воспринимать Висслера как своего защитника. Теперь он стоял с колотящимся сердцем и ждал, когда Висслер появится вновь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});