Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

в вестибюле.

Он не проронил ни слова, пока мы шли гуськом по маленьким улочкам, заполненным людьми. Я выбрала иной маршрут, нежели вчера, на случай если кто-нибудь узнает меня, особенно когда мой преследователь тоже находится в Зарлоре.

Проходя по этой улице, я всегда испытываю клаустрофобию. С балконами, навесами и развешанной вдоль зданий одеждой не остается ни единого свободного дюйма, через который мог бы просочиться солнечный свет. При такой влажности запах нечистот особенно яркий, я не знаю, как местные жители его выносят.

На Гидеона никто не обращает внимания, хотя он возвышается над всеми вокруг и выглядит так, словно может убить кого-нибудь одним лишь взглядом. Кажется, его уязвляет тот факт, что никто от него не шарахается. Я знаю, что должна быть благодарна за то, что ему каким-то образом удается избегать внимания, но взгляд мельком в его сторону говорит мне, что под всем этим гневом он так же сбит с толку, как и я.

Когда шум и суета маленькой улочки перетекают в большую, с моих губ срывается тихий вздох, потому что мне нечем дышать. Я бросаю еще один взгляд назад, чтобы убедиться, что Гидеон все еще следует за мной, и останавливаюсь как вкопанная.

Я резко втягиваю воздух и наблюдаю за ним: он стоит посреди улицы с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу, словно греется в его лучах. Он выглядит величественно, даже божественно. Каким-то образом ему удается выглядеть не таким бледным в золотистом свете, как будто у него идеальный загар от знакомства с солнцем.

Его грудь медленно вздымается, и меня захлестывает аромат ванили. В его глазах не бушует гнев, когда он открывает их. Вкус корицы смешивается с ванилью, и, клянусь, я замечаю едва уловимый намек на печаль, окутывающий его, как будто реальность причиняет ему боль.

Мои ноги начинают двигаться против моей воли, а пальцы болят от желания прикоснуться к свету, который мерцает на его коже. От пристального взгляда, устремленного на меня, у меня перехватывает дыхание, отвлекая меня на мгновение, прежде чем напомнить о том, что этот мужчина – сплошная неприятность.

– Я так давно не чувствовал солнечного тепла, – шепчет он, разрывая наш зрительный контакт и снова любуясь солнцем. – Может, у луны много лиц, но у солнца их больше. Оно хаотично и разрушительно, но, не ощутив ожога от его прикосновения, ты не сможешь почувствовать себя по-настоящему живым. Жизнь расцветает везде, где оно касается, и, несмотря на свою мощь, оно делит небо с луной даже в самые ясные дни, – мягкость его голоса создает диссонанс с образом мужчины, который только этим утром сжимал пальцами мое горло. Как может тот, кто видит красоту в солнце, нести с собой тьму, подобную калиаку?

Может, его слова и поэтичны, но я решительно с ними не согласна. Моя кожа очень часто приобретала почти ярко-красный оттенок из-за этой штуковины. Но солнце на этом не останавливается. После того как вы обгораете, ваша кожа шелушится независимо от того, сколько бы целебной мази вы ни извели на нее.

Увы, я ничего не говорю. Ему необязательно знать, что я – творение ночи. Может, у меня и есть то, что Венсен называет «поцелованной солнцем кожей», но я жажду мрака.

Безмолвие все еще кажется уютным, когда он вздыхает и начинает свой путь по улице в направлении дворца, и все это время на его лице скользит беспокойное выражение. Моя кожа покрывается мурашками, когда мы приближаемся к дворцу. Мои мышцы сопротивляются моим приказам, напрягаясь и сокращаясь в спазмах. Обычно я делаю все, чтобы избежать даже взгляда на замок, не говоря уже о том, чтобы проходить мимо него. Как будто мои кости хранят воспоминания о моем пребывании во Дворце Луны, и они трепещут от мысли о том, чтобы снова оказаться внутри.

Мы находимся на расстоянии вытянутой руки, когда проходим мимо группы чернокровников, которые только что прошли через ворота с выражением полного самодовольства на лице. Раньше по Зарлору никогда не слонялось столько представителей Черной Крови. Я могу только предположить, что они, вероятно, получили больше свободы передвижения. Похоже, это веяние королей: продаваться и быть изменниками. Либо предавать богов, либо свой народ. Или всех и сразу.

– С каких это пор Зарлор в связке с Ренлорком? – спросил Гидеон, как будто сама мысль об этом вызывает презрение. Меня потрясает то, что кто-то вообще задал такой вопрос, но, конечно же, он не в курсе. Ему не пришлось выживать, когда мир погрузился в хаос.

– Когда Рэйлсон, король Хиниксуса, убил Коллаю, а Нодиси, король Волдукана, и его последователи убили остальных богов и пришли к власти. С тех самых пор они и сторонники Зари Безупречности вцепились друг другу в глотки. Все остальные королевства были вынуждены принять чью-то сторону. – По крайней мере, это часть нынешней политической обстановки. Я не собираюсь упоминать, что, несмотря на то что некоторые королевства выбрали чью-то сторону, они в мгновение ока ополчатся друг на друга, если это поможет им заполучить меня.

– Король Зарлора всегда был алчным ублюдком. – Гидеон качнул головой, хмуро разглядывая дворец, как будто король действительно мог его увидеть.

– Черная Кровь завоевала его расположение благодаря…

Передо мной выскочил рослый торговец, размахивая каким-то декоративным украшением перед моим лицом.

– Миссис, за полцены, только сегодня! – гремит он, вторгаясь в мое личное пространство.

– Не интересует. – Я хлопаю по его руке, уводя ее от своего лица, и крепче прижимаю к себе сумку. Вполне возможно, что он и в самом деле хочет продать мне свой товар, но я проделывала подобный трюк достаточно часто: один человек отвлекает, другой лезет в карман.

Я пытаюсь протиснуться мимо него, следя за тем, чтобы он не расплющил мой живот и не осознал, что он ненастоящий, но он отступает в сторону, чтобы оказаться прямо передо мной.

– Это ручная работа, оно изготовлено из лучшего в Зарлоре дуба и безопасно для детей, если они захотят его пожевать. Ради такой хорошенькой леди, как вы, я…

Гидеон отпихивает меня в сторону, вытягивая руку, чтобы схватить мужчину за горло, но она проходит прямо сквозь него. Боль пронзает черты Гидеона, когда он растерянно глазеет на свою руку. Торговец даже не вздрагивает при попытке нападения, не сводя с меня глаз, одержимый желанием продать мне какое-нибудь украшение.

– Она сказала, что ей это неинтересно, – рычит он с раздражением.

Торговец никак не реагирует на него и продолжает говорить.

– Пойдемте, миссис. Продемонстрирую вам весь ассортимент. – Он пытается подвести меня к своей небольшой палатке.