Гунны - Арман Аскаржанович Умиралиев

хотелось. Да и семь тысяч потенциальных верных мне воинов сейчас бы не помешало. До чего же сейчас Ужаса не хватает. У него бы спросить совет. Зря я его отправил вместе с согдийцами», – посетовал я.

– Гунны числом в пять тысяч юрт, принадлежат родам, которые всегда были верными твоему отцу. Кокан пытался убить старейшин этих родов, а их членов смешать с другими родами, – продолжал Угэ.

– И что, их тоже мне нужно будет расселить на землях канглы? – поинтересовался я, но увидев недоуменный взгляд Угэ, понял, что брякнул не то. Как Ужаса не хватает.

Тут в «зал» вошли Иргек и Ирек, за ними впорхнули с десяток девушек, которые стали живо расстилать дастархан и заставлять его блюдами.

– Ну, что каган! Принимай своих первых иноземных послов! – произнесли одновременно близнецы.

Глава

VI

– Это невероятно! И это все придумал юнец, которому всего тринадцать лет?

– Да мой царь. Но имейте в виду, что кочевники становятся воинами и в более раннем возрасте. Его младший брат Тегын, которому всего девять лет, участвовал в сражениях при защите города, метко поражая воинов страны Чин из своего лука. Я натягивал его лук и пробовал стрелять из него. Тогда как за это же время, которые я возился с его луком и прицельно выпустил всего три стрелы, он опустошил весь свой колчан и поразил с расстояния двухсот шагов повешенную мною на столб меховую шапку. При этом он ни разу не промахнулся.

– О том, что они грозные воины я знаю. Но как он смог уничтожить многократно превосходящую армию под командованием опытного военачальника? Солдаты страны Чин вот уже триста лет ведут борьбу с гуннами. Я не думаю, что полководцы Чин были настолько глупы, чтобы не подготовиться к такому далекому от своих западных границ походу. Тем более ты говоришь, что они смогли захватить и уничтожить первую стену.

– Да мой повелитель. При этом они тяжело ранили кагана гуннов Шоже. Командование перешло к Богра после того как его отец уже не мог принимать участие в битве. И вот с этого началось невероятное. Кочевники говорят, что во время битвы в его тело вселился дух предка – Великого кагана и основателя Державы Гуннов Модэ.

– Хм. И ты веришь в это?

– Мой повелитель, я встречался с ним и разговаривал. Что бы там ни говорили, это обычный юноша, хотя незаурядного для его возраста ума. Я видел его все еще детскую робость перед послами и вождями кочевников, хотя он успешно смог скрыть это от других. Уверен, каган Модэ вел бы себя по-другому.

– Да-а, от тебя ничто не ускользнет, мой верный слуга.

– Благодарю мой повелитель за похвалу. Хочу добавить, что, не смотря на молодость, он смотрит далеко. Шесть тысяч кочевников по его приказу во главе с принцем усуней Буюком направились в Согд, помочь возвратить последним Селеквидам трон, узурпированный вождем саков Ишкашем.

– Это те трое оставшихся Селеквидов, которых Ишкаш передал в качестве откупа гуннам три года назад?

– Они самые. Но их теперь двое. Остались Парман и Фарух. Фархада оставили в качестве заложника в лагере солдат страны Чин. После их поражения он бесследно пропал. Каган Богра предложил им свободу и помощь в возвращении власти над всем Согдом.

– И это несмотря на то, что они хотели предать гуннов и открыть ворота ночью для армии Чин. И он все эти решения принимает сам, без советников?

– Мой повелитель, советники у него есть. Они все хотят войны. Но он отказался нападать на усуней. Послы Парфии предлагали союз против кушан, но он им тоже отказал, вопреки тому, что все требовали войны и у его отца была договоренность об этом с царем парфян Фраатом. Кушаны тоже предложили союз против Парфии, но и им отказал, хотя сам предложил союз против страны Чин.

– Думаешь, он настолько миролюбив?

– Мой господин, я долго изучал его и увидел в нем страх. Он боится. И думаю, что сейчас его миролюбие связано с его неуверенностью в надежности канглы и страхом перед будущими поражениями. В отличие от других гуннов он боится умереть. Но я заметил в нем что-то еще, пока непонятное для меня. Сейчас он только хочет вернуть власть над всеми гуннами, убить своего дядю Кокана. Об этом требует мать его отца Тураки-хатун. После этого он сможет объединить все кочевые племена. И тогда, как только кочевники перестанут истреблять друг друга, то страшнее врага для благодатных земель Хорезма не будет. Пророчества Заратустры воплотятся в лице кагана Богра. Зло придет с ним на земли ремесленников и хлебопашцев. Он истребит нас, даже не заметив, и поведет свои орды от страны Чин уничтожая все страны и города на своем пути до самой Индии и даже Рима. И никто уже не сможет его остановить.

– Тогда его нужно остановить сейчас и начать необходимо с того, чтобы помешать укрепиться его рабам в Согде.

– Слушаю и повинуюсь мой царь, – ответил Фарасман, главный советник царя Хорезма Артавы.

* * *

Я сидел в «конференц-зале» на очередном «совещании». Несмотря на то, что в этот раз присутствовали только вожди родов канглы, усуней, гуннов, саков и темники кочевой армии, зал был битком набит этими властителями Степи. Сыпались взаимные оскорбления и угрозы. Канглы наезжали на усуней и саков занявших их степи, которые я им выделил к востоку от Таласа. Саки и усуни уже успели поссориться друг с другом, вспомнили обиды вековой давности. Гунны сохраняли молчание. Хотя один их молчаливый вид был красноречивее угроз. Меня никто здесь ни во что не ставил. На совете, собранном по случаю решения политических и дипломатических вопросов все единодушно решили, что из меня только военачальник вышел толковый, а политик и дипломат никудышный. В принципе с ними я был согласен, судя по тому, как я, не успев начать править, умудрился сразу же нажить врагов в лице дахов, тохаров, сарматов и хорезмийцев. Все они ушли недовольные. Тохарам и дахам я отказал вовлечь себя в их разборки друг с другом. Сарматам отказал освободить от своего «покровительства» кочевавшие на севере от берегов Аральского моря племена аланов. Посол Хорезма тот вообще крайне неприятный тип. Ничего не требовал, а только выразил свое сочувствие и приветствовал меня как нового кагана гуннов, при этом все время пилил меня взглядом и, как мне доложил Угэ, потом ходил по городу и общался с кочевниками. Сразу было понятно – профессиональный разведчик.

Спор среди вождей становился все громче. Громче