Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Мы не сторонники мелких государств. Мы за теснейший союз, но именно для того, чтобы этот союз был добровольным, русский рабочий, не доверяя ни на минуту ни буржуазии русской, ни буржуазии украинской, стоит сейчас за право отделения украинцев, не навязывая им свой дружбы, а завоёвывая её отношением как к равному, как к союзнику и брату в борьбе за социализм»[753].

Это был подход, прямо противоположный кадетскому и «керенскому». Ленин признавал право Украины отделиться от России, но лишь для того, чтобы протянуть руку Украине во имя прочного государственного объединения.

Это была та же линия, которую он проводил в дискуссиях с Арманд… Поскольку женщина была в тогдашнем обществе юридически неравноправна с мужчиной, Ленин стоял за свободу развода. Но при этом он не только не призывал женщин по получении такого права тут же начать поголовно разводиться, но был, напротив, сторонником прочного равноправного брака.

Под давлением буржуазного Петрограда буржуазный Киев согласился отложить вопрос об автономии до Учредительного собрания. Но что показательно – как только в Петрограде произошла Октябрьская революция, Центральная Рада, готовая войти в буржуазную Всероссийскую парламентскую республику, тут же объявила себя верховным органом отдельной «Украинской Народной Республики» – УНР, и заняла крайне враждебную позицию по отношению к Советской России.

А кадет Милюков, в 1917 году выступавший за «единую и неделимую Россию», находясь в 1918 году на Украине, оккупированной немцами, вкупе с украинскими националистами пытался науськивать немцев на Республику Советов.

Но это так, к слову.

Возвращаясь же в июльский Петроград 1917 года, мы находим здесь возмущённый 1-й пулемётный полк. Стоявший на Выборгской стороне, в рабочем районе, он утром 3(16) июля решил выступить с требованием свержения Временного правительства силой оружия.

Крупская, которая сотрудничала с культурно-просветительной комиссией пулемётчиков «сговорилась, – как она пишет, – собраться в понедельник для обсуждения некоторых вопросов культурной работы», но из полка никто не пришёл, и Надежда Константиновна двинулась во дворец Кшесинской, нагнав полк по пути на Сампсониевском проспекте.

Ей запомнилась такая сцена. С тротуара навстречу строю сошёл старый рабочий и, поклонившись в пояс, громко сказал: «Уж постойте, братцы, за рабочий народ!»

Такое не придумаешь – Крупская явно описывала виденное. В «доме» же Кшесинской – штабе большевиков, ей запомнились тогда Сталин и Лашевич. Пулемётчики, подойдя к дворцу Кшесинской, отдали честь и двинулись к себе на Выборгскую – строить баррикады.

А к дворцу подходили другие части и рабочие…

В 4 часа дня было созвано заседание ЦК, на котором решили от выступления воздержаться. Это решение поддержала и проходившая в те дни вторая Петроградская общегородская конференция большевиков.

События июльских дней через восприятие руководства большевиков весьма подробно описал Сталин 27 июля (9 августа) 1917 года в отчётном докладе ЦК на VI съезде РСДРП. Сталин сказал тогда:

– 3 июля. 3 часа дня. Заседает Петроградская общегородская конференция нашей партии. Обсуждается безобиднейший вопрос о муниципальных выборах. Появляются два представителя одного из полков гарнизона и вносят внеочередное заявление о том, что ту них «решено выступить сегодня вечером», что они «не могут больше молча терпеть, как полк за полком раскассируются на фронте», что они «уже разослали своих делегатов по заводам и полкам» с предложением присоединиться к выступлению. В ответ на это представитель президиума конференции товарищ Володарский заявляет, что «у партии имеется решение не выступать, что партийные члены данного полка не смеют нарушать постановление партии»[754]

Из дальнейшего рассказа Сталина (а он ведь говорил это, во-первых, на закрытом собрании, а, во-вторых, говорил аудитории, среди которой были и участники событий) непреложно следовало, что выступление масс оказалось для руководства РСДРП(б) неожиданным. Исходный импульс дали то ли начавшийся разброд на фронте, то ли намерение властей удалить ненадёжные части из столицы, то ли – умелые провокации «правых», а скорее всего – всё вместе.

В частности, на страницах истории лета 1917 года мелькает имя Сергея Багдатьева, очень тогда активного большевика, причём в критические моменты – активного до подстрекательства и игнорирующего указания ЦК. Правда, в данном случае всё, возможно, объясняется горячей южной кровью тридцатилетнего Багдатьева – на самом деле Саркиса Багдатьяна (1887–1940). Зато весьма подозрительно выглядят действия некоего прапорщика Семашко – однофамильца будущего советского наркома…

Впрочем, на страницы писаной истории далеко не всегда попадают те, кто так или иначе влиял на её ход. Скажем, в источниках попадаются сведения и о том, что 1-й пулемётный полк находился также под влиянием анархистов, а уж анархизм и провокация – родные брат и сестра!

Надо учесть и то, что в исторических монографиях, учебниках и мемуарах, всё выглядит иначе, чем это происходило в реальности. Революция – время бурное, а после коллизии с «Тулоном» Бонапарта, быстро ставшего из артиллерийского капитана генералом, любая революция – это ещё и время надежд для разного рода поручиков и капитанов, как в форме, так и без оной…

В курсах истории КПСС Ленин образца июля 1917 года подан как непререкаемый вождь масс, а в реальном масштабе времени он едва успевал справляться с потоком стихийной активности масс (нередко провоцируемых на активность), с «инициативами» ответственных, полу-ответственных, а то и рядовых партийных функционеров. Тот же «синдром Багдатьева», который «делал революцию» на свой лад, не очень-то считаясь с Лениным и ЦК, вполне показателен.

Не реагировать на происходящее ЦК партии не мог – иначе партия утратила бы непросто наработанный авторитет у рабочих и солдат.

Но как реагировать?

Послали в Мустамяки за Лениным.

Впрочем, заранее было ясно, что разжигать страсти ещё больше, значит пойти на поводу у не очень-то понятных событий.

Крупская пишет: «Я помню, как долго лежал на диване в Выборгской управе т. Лашевич (член ПК и Военной организации. – С.К.), который вёл работу в этом полку, и смотрел в потолок, прежде чем выйти к пулемётчикам, уговаривать их прекратить выступление. Трудненько ему это было, но таково было постановление Центрального Комитета»[755].

Повторяю: такое не придумаешь!

3 июля (по старому стилю) 1917 года поэт Александр Блок записал в дневнике:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});