Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

То, что питерские народные массы демонстрировали почти исключительно под большевистскими лозунгами, признавал в своей эмигрантской книге даже жандармский генерал Спиридович.

Это, конечно же, лишь ещё более напугало как правых «социалистов», так и крайне «правых» из числа крупных собственников. Именно их не устраивало мирное развитие ситуации, потому что дополнительные политические «очки» набирал только Ленин, и набирал просто говоря правду – на митингах и в своих статьях в «Правде».

Легально действующий Ленин становился всё более опасным, а мирный и достаточно быстрый переход власти в его руки – всё более реальным. Прошедшая в начале июня Петроградская конференция фабрично-заводских комитетов показала, что за большевиками пошло три четверти делегатов.

Здесь было над чем задуматься лидерам российской имущей элиты – всем этим гучковым, терещенкам, коноваловым, рябушинским, бродским…

В тот же день 18 июня (1 июля) 1917 года, когда большевики манифестировали на Марсовом поле, на полях Галиции началось наступление русских войск – вначале успешное, но – лишь в первые дни, да и то потому, что на обеспечение первого успеха были брошены все те резервы, по исчерпании которых наступал крах.

Через полмесяца общее наступление действительно выдохлось, немцы и австрийцы перешли в контрнаступление – тоже не очень успешное. Официальные потери русских войск составили 60 тысяч человек.

Не очень большая цифра потерь объясняется, безусловно, тем, что солдаты не хотели умирать «за дядю», а ведь их вели в огонь именно за чужих «дядь», включая уже и «дядю Сэма»…

Немецкие солдаты тоже, впрочем, уже не горели желанием пасть за кайзера и прибыли Круппа и Сименса.

Пожалуй, небесполезно будет познакомить читателя с позднейшими оценками сути Первой мировой войны для России, которые дал Павел Милюков в своей статье «Моё отношение к последней войне». Статья была приурочена к 10-летней годовщине начала войны и опубликована в редактируемой Милюковым парижской эмигрантской газете «Последние новости».

В 1924 году Милюков однозначно осуждал – постфактум – балканскую политику царизма:

«Опыт 1912 и 1913 гг. (Балканские войны. – С.К.) показал, что балканские государства не соображаются с мнениями и интересами России. Казалось бы, что и России надо подумать о своих интересах независимо от интересов балканских народов… Европейская война, быть может, была неизбежна. Но она не должна была начаться из-за поддержки русского престижа на Балканах…»

Писал Милюков в 1924 году и вот что:

«Я не ожидал, что, так и не собравшись с силами, Россия пошлёт миллионы своих сынов в окопы за чужое дело… Война, которую мы начинали, – это было ясно и тогда – будет вестись не из-за русских интересов»[749].

Хорош «патриот»!

Понимал, что война России не нужна, а глотку драл за войну!

Да и лгал Павел Николаевич, ничего он в 1914 году не понимал, задним умом оказался крепок. Тем не менее, пусть и с иных, чем у Ленина, позиций, Милюков ненужность войны для России в 1924 году признал. А Ленин – со своих позиций – доказывал это же в 1914 году!

Не после драки (точнее – бойни), а до неё…

Милюков и в 1914 году, и в 1917 году смотрел на ситуацию в стране так же, как адмирал Нельсон смотрел в подзорную трубу на то, чего видеть не желал, – прикладывая трубу к выбитому глазу.

А Ленин смотрел на жизнь как горный орёл – сверху и точным взором. И приучал к такому – правде в глаза – взгляду всю Россию.

Хроника русского летнего наступления 1917 года даёт нам порой поразительные факты. Так, на Северном фронте 10(23) июля перешла в наступление 5-я армия. Заняв первую линию окопов, солдаты отказались продвигаться дальше и вернулись на исходные позиции.

9(22) июля войска 10-й армии Западного фронта после исключительно эффективной артиллерийской подготовки пошли в атаку, прошли церемониальным маршем две-три линии окопов, сняли с немецких орудий прицелы и… опять-таки вернулись в свои окопы[750].

Это ведь тоже была своего рода демонстрация – как демонстрация немцам своей готовности защитить революцию, если потребуется, так и демонстрация российским имущим готовности вообще покинуть окопы и церемониальным маршем пойти на Питер – вышибать из кресел «министров-капиталистов»…

В целом же действовал комплекс разноречивых факторов. Скажем, «правые» обвиняли в провале наступления исключительно пропаганду большевиков, однако я, не тратя места на опровержение этой лжи, отошлю читателя к четырём августовским статьям Сталина по теме: «Правда о нашем поражении на фронте», «О причинах июльского поражения на фронте», «Кто же виноват в поражении на фронте?» и «Союз жёлтых» (см. т. 3 Сочинений).

Из сталинских статей, полных ссылок на отнюдь не большевистские источники, следовало, что поражение планировали с далеко идущими целями, а именно: в рамках подготовки военной диктатуры.

Хитрый и подлый замысел был здесь в том, что те или иные русские успехи или неудачи на Восточном фронте не меняли общей картины войны – в европейской игре уже разыгрывались «американские» козыри, и исход войны решал миллион с лишним заокеанских «миротворцев», прибывающих на Западный фронт. А вот революционные карты из «российской» колоды надо было убрать как можно скорее, пока они окончательно не оказались в руках у Ленина. Наиболее же просто это было сделать, установив режим военной диктатуры.

А установить его можно было лишь на фоне обвинений большевиков в развале фронта, зачем «правым» и требовались как летнее наступление, так и его громкий провал.

Вообще-то, интересный это сюжет – не почему провалилось летнее наступление 1917 года (его конечный провал программировали все три года войны), а почему оно провалилось так, как оно провалилось?..

Но это уже, как говорится, другая история.

Фронт фронтом, а основная жизнь страны – это, всё же, жизнь тыла. 21 июня (4 июля) в Петрограде собралась третья Всероссийская конференция профессиональных союзов – первая в российской истории легальная…

211 делегатов представляли 1 400 000 организованных рабочих. Делегатов-большевиков было 73, то есть, как и на Съезде Советов – абсолютное меньшинство. Ленин, хотя и разболелся, руководил работой большевистской фракции, опубликовал в «Правде» статью о необходимости создания профсоюза сельских рабочих.

Профсоюзы, однако, были пока под влиянием меньшевиков, и предлагаемые Лениным резолюции не прошли – конференция склонялась к «нейтральности». В решительные дни «нейтральность» лишь синоним соглашательства, а на смирных воду возят…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});