Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Братик, ты не ушибся?

— Слезь с меня!

Вскакиваю и бегу в тот угол, который облюбовала себе Амарру. Она и сейчас там сидит. Увидев меня, поднимается и на ладошках протягивает мне охотничий нож иноземцев. Хватаю его… и не знаю, что делать. Амарру принимает позу покорности. Отдает свою жизнь в мои руки.

Подбегает Шурр и встает рядом. Смотрит на нож в моих руках. Вытирает кровь из разбитого носа.

— Не смей! Сначала судить.

Отдаю ему нож и, всхлипывая, бреду назад, к папе.

Пуррт уже сидит на стуле рядом с коконом папы. Паола, встав на колени, бинтует его ступню специальным эластичным бинтом.

— Так зачем ты взял вину на себя? — спрашивает папа.

— Долг чести. Ктарр сейчас далеко, не может сам защитить ее. Я обещал Ктарру беречь жизнь Амарру. Глупо вышло. Это была моя мечта — убить тебя. Но еще в Амфитеатре приметил, Миу просто светится от счастья, когда видит тебя, Владыка. Решил выяснить, почему. Стал следить за вами. А Амарру подумала, что я выбираю момент. Надумала убить тебя чтобы спасти меня.

— Действительно глупо, — развеселился отец. — Ничего глупее я в жизни не слышал! Убить Владыку чтоб сохранить жизнь рыжему рабу! Нет, какая наглость, но какой размах! Этот случай войдет в анналы истории!

— Владыка, у меня есть слова для тебя! — воскликнула я, упав на колени.

— Говори, рыжая.

— Эти слова только для тебя, мой властелин, — склонилась еще ниже.

— Кхм… Оставьте нас наедине, — удивился папа.

— Папа, не убивай Амарру. Она не знала, что ты — мой отец. Теперь знает, и будет верно служить тебе.

— Она знает, что ты моя дочь, и ты просишь сохранить ей жизнь? Ты понимаешь, что речь идет о выборе между ее и твоей жизнью?

— Такого выбора больше нет, пап. Моей жизнью распоряжается Владыка иноземцев. Он в силах защитить меня от любой опасности.

— Выбора нет по другой причине. Ты носишь ребенка, который взойдет на трон!

— Вот видишь, папа! Пройдет время — и ты сам объявишь на весь мир, что я твоя дочь.

— Действительно… Но момент еще не настал. Кто, кроме Амарру, знает тайну?

— Все, кто был в пещере, папа.

— И лекарь, и дети… Плохо, дочь моя. Я недоволен тобой. Но ты носишь наследника. Твоя жизнь дороже золота. Остается вопрос с ее жизнью. Почему я должен пощадить рабыню, которая хотела убить меня?

— Мама тоже хотела убить тебя! Пока не узнала ближе…

Отец зарычал, и я замолкла на полуслове. Сердито глядя на меня, отец надолго задумался.

— Твоя жизнь бесценна, — наконец, произнес он ровным голосом. — Теперь тебе нужны преданные слуги и верные телохранители. Я сохраню Амарру жизнь. Есть у тебя еще слова для меня?

— Есть, Владыка. Но тайных больше нет.

— Тогда зови остальных.

Я подошла к двери, но ни ручки, ни зеленой кнопочки… Постучала кончиками когтей, и через полвздоха дверь раскрылась. Все население пещеры собралось перед кораблем иноземцев. Амарру тоже была здесь. Шурр надежно скрутил ей локти за спиной.

— Владыка хочет говорить с вами, — произнесла я с поклоном.

Вначале был суд над Амарру.

— Ты, бестолковая женщина, покусилась на мою жизнь. Но перед этим ты ее спасла. Что мне с тобой делать? — грозно вопросил Владыка.

— Дай мне легкую смерть, больше ни о чем не прошу.

— Нахулиганила, а теперь хочешь избежать расплаты? — неожиданно усмехнулся отец. — Десять плетей на конюшне. А потом, до самой смерти будешь служить Ррумиу. Наказание приведешь в исполнение ты! — ткнул пальцем в Пуррта.

— Сделаю, Владыка, — ударил себя кулаком в грудь и поклонился с каменным лицом.

А потом папа заявил, что должен присутствовать на присяге.

— Начинается… — закатила глаза Паола. — Умереть хочешь?

— Можно поставить большие экраны, — предложил Богдан. — Устроим видео.

На это папа согласился. Решили, что папа будет сидеть в кресле при пониженной гравитации. А за его спиной фоном пустим картинку с видом пальм из оазиса. Пьяная от счастья Амарру предложила перебинтовать папины раны, чтоб бинты были видны из-под распахнутого халата. А то прозрачная наклейка иноземцев не производит впечатления. Паола хихикнула и с энтузиазмом взялась за дело. Для начала выгнала лишних и полностью отключила вес. Бинтовал лекарь, по всем правилам, а мы с Паолой ему помогали. Когда закончили, Паола капнула на бинты темно-красной жидкостью напротив раны на боку. Папа очень развеселился.

Богдан принес откуда-то мягкое кресло, богато украшенное золотой чеканкой. Справа и слева от кресла установил шесты от пола до потолка, чтоб папа мог за них держаться, когда вставал и садился. А напротив кресла установил большой экран, на котором будет видна городская площадь.

Затем мы на корабле иноземцев слетали в оазис и привинтили к стволу пальмы видеокамеру, чтоб она давала красивый вид на рощу. Попросили не бегать перед камерой. Я посмотрела, что получилось на экране — как будто папино кресло стоит в пальмовой роще. Это называется "видеоэффекты". Хоть Богдан и ругается, что "из-за проклятых ограничений на высокие технологии" не можем показать настоящий "эффект присутствия", получилось очень здорово. И быстро — в долю стражи уложились.

Затем слетали в город и установили на площади, в тени здания, металлическую раму. А к ней прикрепили большой экран, да еще повернутый на бок. Он получился как дверь, больше двери! Когда включили, я увидела на экране кресло на фоне пальм. Объяснила чиновникам, что в этом кресле будет сидеть Владыка. Они засуетились, и вскоре справа и слева от экрана, на шаг позади, на ковровой дорожке выстроились ряды подушек для сиденья. Другие чиновники прямо на мостовой мелом разметили линии, где выстроятся легионеры, где будет оркестр, где знаменосцы, где зрители. В общем, работа пошла. А мы улетели домой, к Рыжим скалам.

Не успела выйти из корабля, как прибежала мелкая и сообщила, что меня хочет видеть хозяин. На самом деле, не хозяин, а Мухтар, и интересовался он делами в оазисе. Потом лекарь позвал присутствовать при наказании Амарру, чтоб могла доложить Владыке о том, как оно исполнено. Плетку узнала сразу. Эту пыльную резную рукоять видела в доме Шурра.

Думала, Пуррт будет вполсилы бить. Но он отвесил Амарру десять настоящих полновесных ударов. Хорошо, что это плетка, а не бич. Иначе без крови не обошлось бы. Амарру, закусив щепку, переждала боль, вытерла слезы и улыбнулась нам, радостная. А потом достала откуда-то ошейник с кольцом, защелкнула на шее и бухнулась мне в ноги.

— Но это мой ошейник! — возмутилась я.

— Ошейник твой, и я твоя рабыня. По велению Владыки, с этого дня и до дня смерти, — ответила мне Амарру.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});