Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Так это была ты, — от холода в его голосе могло бы замерзнуть вино в бокалах. — Ночью тоже была ты?

— Нет, ночью не я. Я как раз хотела предупредить, что им нельзя оставаться на ночь во Дворце. Но они не послушались, и вот… — затараторила я, прижимая руки к груди.

— Кто же был ночью?

— Понимаете, госпожа Марта — ночная тень. У нее есть ученики. Ученикам надо тренироваться, оттачивать мастерство. Легионеры, которые напали на оазис, кончились, и ученики перешли на тех, которые во дворце. Если они не примут присягу, они тоже скоро кончатся, и тогда… останетесь только вы. А тут еще верные Владыке легионы на подходе. Ученики будут торопиться, — выложила я легенду и замолчала, хлопая глазами.

— Сколько у Марты учеников? — прорычал главный.

— Мне не велено говорить. Но мало, совсем мало. Меньше, чем пальцев на руке.

— На сколько меньше?

— Миу, молчи. А ты, уважаемый, не настаивай. Она же рабыня. Прикажешь — скажет. Сначала скажет, а потом убьет всех, кто слышал, — мягким голосом пообещал дядя Трруд.

Легионеры извинились и ушли в дом совещаться. Им было о чем подумать. Если у четырех учеников ночной тени за несколько дней "кончились" триста пятьдесят хорошо обученных легионеров…

— Миу, ты молодчина! Просто кусок золота! — услышала я в ошейнике голос хозяина. Линда когда-то объясняла мне, что цвет тут ни причем. Если кого-то сравнивают с драгоценным металлом — это похвала. Попыталась прикинуть, сколько стоит куча золотых монет с меня весом. Получилось очень много!

Вернулись бунтари.

— Мы готовы дать присягу Владыке, если он лично подтвердит ваши слова, — произнес главный.

— И не надейтесь! — воскликнул лекарь. — Я запретил ему вставать неделю! И поклялся, что не буду его лечить, если он опять нарушит мой запрет. Хватит с нас первого раза!

— Мы можем посетить Владыку в его резиденции.

— И узнать, где она находится… Исключено! Это тайная резиденция, — отрезал дядя Трруд.

— Тогда как же быть?

— Вы можете принести присягу мне в присутствии Главы Службы закона и порядка. А можете не приносить присягу. Тогда скоро в Столицу войдут легионы.

— Миу, твое слово! — прозвучал в ошейнике голос Стаса. — То самое!

Я вздохнула поглубже, выпрямила спину, закрыла глаза, постаралась сделать голос мужским, грубым.

— Воины! Сейчас моими устами говорит Владыка иноземцев. Вы пришли в Столицу связанные присягой, вы выполняли приказ. Вашей целью было убить Владыку, и посадить на его трон нового. Но Владыка жив, а ваш римм, наоборот, мертв. Его смерть освободила вас от присяги. В эту минуту вы стоите перед выбором — остаться верными трону и воинскому долгу, или превратиться в изменников. Решайте!

Несколько вздохов царила тишина. Осторожно открыла один глаз, потом другой, оглядела испуганные лица, сжалась, прижав локти к бокам, и обернулась к дяде Трруду.

— Я сейчас… — пискнула пойманной мышкой.

— Ты была голосом Владыки, — дядя Трруд погладил меня по голове. — Такое не каждый день увидишь.

Возвращались в полном восторге. Не знаю, кто больше радовался окончанию бунта — мы или легионеры. Если городские легионеры просто радовались, то дворцовые были готовы меня на руках носить и шерстку расчесывать. Они уже не надеялись остаться живыми, готовились принять смерть с достоинством. И тут — мы! Жизнь продолжается!

Странно только, что моему слову они верили больше, чем лекарю и дяде Трруду. А когда я достала звонилку и сообщила радостную весть в школу гвардии и в легионы, мне наговорили столько теплых слов, сколько никогда не слышала.

Лекарь и дядя Трруд решили, что обязаны лично доложить иноземцам о результатах переговоров. Поэтому мы залетели на минутку в оазис и взяли бурргунью тушу, свежую зелень и овощи с огорода. Ведь что за праздничный стол на одних консервах?

Народ в оазисе разбирал вещи, оставшиеся на пожарище и готовился к ночлегу. Из остатков навесов, разломанных песчаной бурей, сколачивали каркасы временных домов. Очень пригодились рулоны пластика, которым обтягивали крыши и стены. Но все равно, сарай есть сарай. И спать прямо на земле — это на любителя.

Дети носятся сломя голову и распевают: "Серый, серый, полосатый убил дедушку лопатой!" Ох! как бы мне за эту дразнилку от Линды не попало. Там же про рыжих говорилось. На серого я заменила. Только один раз мелкой на ушко напела, когда она, вся в слезах, на Прронырру обиделась.

Задерживаться в оазисе мы не стали. Рассказали новости, запаслись продуктами и полетели домой. Это сколько же у меня домов развелось? В Рыжих скалах дом, в оазисе дом, Дворец — дом.

Пока мы с Амарру готовили ужин, мужчины провели разбор полетов. Сошлись на том, что все прошло как задумано, и не было даже мелких ошибок. Потом слово взяла Паола и сказала, что завтра утром собирается ненадолго разбудить папу. В организме развиваются застойные процессы, нужна легкая физзарядка. Можно было бы ограничиться электростимуляцией мышц, но она не настолько хорошо разбирается в анатомии котов, чтоб проводить первые опыты на живом пациенте.

Я обрадовалась, а Амарру, наоборот, погрузилась в черную меланхолию. После ужина еще Прронырра ко мне подошел, шепнул, что не нравится ему настроение Амарру. Как бы она чего с собой не сотворила… Я, тоже тайком, поделилась с Паолой. Паола закрыла на минуту глаза, застыла лицом, а потом сказала, чтоб я ни о чем не беспокоилась. Она присмотрит за Амарру.

После праздничного ужина решила подключить еще несколько звонилок. Поднялась на вершину Рыжих скал, села над обрывом, свесила ноги, на колени положила планшетку. Начала с номера звонилки Шурртха. Ее бунтари в первый день бунта отобрали. Планшетка показывает, что звонилка жива. Слушаю длинные гудки. Ну, раз никто не отвечает, вызываю на экран карту с точками. Выбираю для звонилок розовый цвет.

Ничего себе! Розовая точка прямо в оазисе! Между автобусом и каналокопателем. Как такое может быть? Тут звонилка оживает.

— … кнопочку, когда хочешь поговорить. А эту — когда конч…

И раздались гудки отбоя. Проклятые пески пустыни! Это был голос Татаки! Торопливо набираю номер.

— Кто хочет говорить со мной? — мужской голос.

— Это я, Миу! Кто говорит со мной?

— Миу? Я Бугорр. Рад тебя слышать.

— Я хотела узнать, что случилось со звонилкой Шурра. Той самой, которая у тебя в руках.

— А, понятно. Твои ребята забрали ее у легионера. Звонилку, оружие, кошелек, доспехи. Добро не должно пропасть в пустыне. Я отложу ее в сторонку. Пусть Шурр прилетает и забирает.

— Спасибо, Бугорр! Привет Татаке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});