Проша - Елена Ткач

«Вот вернусь из лесу и помогу бабушке, — решила Сеня. — И за молоком схожу. Завтра…»

И прихватив корзинку, она отправилась в лес. А по пути попыталась отвлечься от слабых уколов совести — и без них голова кругом идет. Надо расслабиться и хорошенько во всем разобраться — дела-то творятся нешуточные, тут не до молока и не до мытья посуды! Ей надо о важном подумать…

Сеня оказалась возле въездных ворот на участки. За воротами благоухала помойка. Железные контейнеры были переполнены: пустые консервные банки, бутылки, всякое тряпье и старье переваливались через край, грудами валялись повсюду и гнили, издавая тошнотворный запах. Тропинка к лесу проходила возле помойки и миновать её было никак нельзя. Сеня, зажав нос пальцами, вприпрыжку миновала помойку и оказалась на узкоколейке, выложенной бетонными плитами. По дороге изредка проезжали машины. За бетонкой был лес.

Сеня с лету ворвалась в это живое, дышащее пространство и тут же все её тревоги растворились в трепетной лесной свежести, все страхи смыло с души и радость переполнила всю, без остатка. Эта радость была такой яркой, внезапной, что Сеня, глуповато и счастливо улыбаясь, раскрыла руки, как будто хотела обнять весь этот зеленый мир, и помчалась вперед, не разбирая дороги. Кажется, при этом она что-то выкрикивала — сама не зная, не понимая, что с ней… Душа её взмыла и понесла, как на крыльях — душа ликовала!

До этого Сеня побывала в здешнем лесу только однажды — с дедом. Она не знала местности, но почему-то совсем не боялась заблудиться… Лес был такой светлый, такой приветливый, что девчонка даже мысли не допускала, что с ней может что-то случиться. Кругом пели птицы, сам воздух, казалось, звенел от радости, лес как будто говорил ей: забудь все плохое, дунь на него — и развеется! Погляди, какой любовью полнится мир, он живой, он любит тебя! И вправду, Сене казалось, что все цветы, все травинки и даже прошлогодние шишечки, усыпавшие землю, глядят на неё и знают о ней больше, чем все её близкие, даже больше, чем она сама…

Она шла и шла… Запрокинув голову, глядела в голубые озера небес над зеленым шатром, а то опускалась вдруг на колени, прижималась к траве рукой, щекой — душой, и та без слов сообщала благие вести. Как же хорошо жить! Как хорошо, когда на сердце светло и ничто тебя не гнетет, не мучит… И лес рассказывал ей о том, что можно жить так — в ладу с собой и в гармонии с миром. Он знал это, он это умел! И одаривал всех, кто вступал под зеленый полог, этим знанием.

Сеня позабыла о времени, о расстоянии… Шла вперед, не думая ни о чем и всю себя раскрыв светлой радости окружавшего её мира. И он раскрывался ей: временами она узнавала очертания лиц в узоре ветвей и листьев, эти лица — смутные, но угадываемые, были повсюду — в кустах, в траве, в вышине сомкнутых крон… Они приняли её, они открывались ей, и она шла среди них духов леса, потрясенная чувством общности с этим братством.

В траве, среди ландышевых куртин и незнакомых цветов, торчащих из травы синими стрелками, она замечала крепкие розовые сыроежки. Кое-где попадались и влажные шляпки маслят, но она не стала срывать их. Просто шла — легко и свободно, не решаясь нарушить здешний покой. Ей довольно было бессловесного разговора, общения с лесом — он и так одарил её, и его невидимые дары были стократ дороже любого подарка…

Снова, как памятной ночью, в грозу, Сеня чувствовала, будто что-то влечет её. И все дальше углублялась в лес, повинуясь неслышному зову. Смешанный лес сменился еловым, воздух здесь пропитался запахом хвои, прелью и сыростью. Мягкая мурава уже не ложилась под ноги — всюду темнела побуревшая хвоя, кое-где перемежавшаяся островками мха. Земля под ногами пошла под уклон, появились папоротники, потом и пушистые хвощи — спутники болот. Кое-где почва хлюпала и противно чавкала под ногами. Стволы окольцовывали бахромчатые лишайники, вкруг неохватных деревьев хороводом застыли странные существа — то ли грибы, то ли какие-то небывалые растения… Они описывали свои магические круги, словно отмечая провинившиеся деревья, которых ждет суд или наказание… А может быть, их круги означали нечто совсем иное…

Сеня глядела по сторонам, понимая, что этот лес говорит на своем языке и нужно потратить немало сил, чтобы его постигнуть… Он немного пугал её, во всяком случае, здесь она совсем не чувствовала той легкости и свободы как в прежнем — светлом и ласковом. Казалось, тут оживают старые сказки: того и гляди — какое-нибудь невиданное существо с жутким хохотом преградит ей дорогу…

Но никто ей не помешал. Лес затих, словно внимая какому-то важному ритуалу незримых сил. И Сеня чутьем угадывала, что и она участвует в этом таинстве — она в нем едва ли не главное действующее лицо…

Ей стало не по себе. Показалось, что какая-то тень сгустилась в густом влажном сумраке. Враждебная тень. Захотелось позвать на помощь или кинуться со всех ног прочь отсюда, но немота и слабость сковали ее… Она с трудом заставляла себя сделать шаг, другой… Тут деревья внезапно раздвинулись и перед ней открылась поляна. Она была крошечная, круглая как чаша и со всех сторон окружена непроходимой стеною леса. Сочная трава пестрела цветами и золотилась головками одуванчиков. Над цветами роились пчелы, жуки и бабочки. Их крылья отсверкивали на солнце, заливавшем поляну потоками света. И островок этот, вынырнувший из мрака, показался спасением, призраком рая, и Сеня, собрав все силы, устремилась к нему.

Глава 9

МАТЬ И ДОЧЬ

— Стой, не ходи туда! — послышался звонкий крик у неё за спиной.

Сеня застыла на месте, обернулась… Раздвигая еловые ветви, к ней спешили две женщины — пожилая и молодая. Те самые, на которых она любовалась недавно.

— Сейчас мы к тебе подойдем, стой на месте! — крикнула ей пожилая.

И через миг, запыхавшиеся, они уже были возле нее. Сеня от неожиданности не могла вымолвить ни слова. Так и стояла, приоткрыв рот и, моргая, переводила взгляд с одной на другую.

Молодая — та, что читала книгу, — взяла её за руку и повела к себе. Сеня разом почувствовала, что силы возвращаются к ней, тряхнула головой, точно прогоняя липкую дрему, и послушно пошла следом за своей провожатой назад — в еловую прохладную полутьму. Призрак рая остался позади, деревья сомкнулись у неё за спиной, скрыв от глаз манящий круг света.

— Сейчас, милая, мы тебе все объясним, вот только отойдем чуть подальше, — коснувшись её плеча, на ходу говорила другая, шедшая позади.

— Ну вот, кажется выбрались! — вздохнула девушка, отпуская Сенину руку. — Надо же! Еще шаг — и ты бы пропала…

— Как пропала? — не поверила Сеня своим ушам. — Там же такая чудесная поляна была. Просто прелесть!

— Вот именно, прелесть, — кивнула пожилая. — Вечно нас внешним блеском прельщают. Сущая чертовщина! Давайте, девочки, познакомимся. Наташенька, ты ей все объяснишь? А то что-то я запыхалась немного.

Она присела на поваленный ствол березы, поставив наземь корзинку с грибами и оправляя длинную юбку. Лицо её было бледно. Она во все глаза глядела на Сеню, и во взгляде её светилось детски-наивное изумление.

— Меня зовут Наташа, а это моя мама, Мария Леонидовна, — сказала Сенина проводница. — Надо же, как мы вовремя подоспели!

— А что случилось? — Сеня хлопала глазами, ещё не придя в себя. — Ой, я же не сказала, меня зовут Ксения. Я тут в дачном поселке живу. Я вас видела сегодня… в саду. Мимо проходила. Вы читали книгу, — зачем-то добавила она и смутилась.

— Значит мы соседи. Что ж, рады знакомству! — сказала Мария Леонидовна. Она ещё не перевела дух и дышала часто и тяжело.

— Ксюша, эта полянка, которая тебе так понравилась, самая настоящая ловушка. В наших подмосковных лесах такие ловушки — редкость, но видишь все-таки попадаются. Там, под слоем травы — бездонная яма с водой, жижа болотная. Трава покрывает её сплошным зеленым ковром, так что ни за что и не догадаешься… Но стоит шагнуть — и нога провалится в бездну, а трава тут же сомкнется над головой.

— Я же говорю — сущая чертовщина! — кивнула Мария Леонидовна.

— Ой! — у Сени ноги подкосились и она присела на березовый ствол рядом с ней. Та приобняла девочку и прижала к себе, чуть покачивая. — Значит я туда бы… — она не договорила. Невозможно было поверить, что она была на волосок от гибели.

— Слава Богу все обошлось и забудем об этом, — Мария Леонидовна потрепала Сеню по волосам и поднялась. — Пойдем, мы тебя проводим.

Они двинулись не спеша, скоро хвойный лес темнел позади. Снова голубели и синели в траве цветы и белые венчики ландышей прятали улыбку среди своих широких листов. Наташа то и дело наклонялась и срывала крепенькие сыроежки, невесть откуда взявшиеся — Сеня, хоть убей, не замечала ни одной среди густой травы.

— Ты удивляешься, как Наташенька их находит? — перехватила её взгляд Мария Леонидовна. — Это просто. Давай-ка я тебе объясню. Это наша с Наташей семейная тайна! Когда ищешь грибы, попробуй ни о чем не думать и только на этом сосредоточиться. И попроси у леса, чтобы он их тебе подарил. Попроси со всей любовью к нему, с нежностью… Тогда через некоторое время ноги сами поведут тебя к тому месту, где прячется гриб. Ты как бы становишься грибоискателем — инструментом, который направлен на поиск. Лес сам тебя поведет. И конечно, твоя интуиция! Правда это не у всех получается, а только у очень добрых и чутких людей, но у тебя получится, я вижу. Ты по-моему как раз такая…