Четвертая экспедиция (сборник) - Юрий Ампилов

Павел всю жизнь посвятил геофизике, познавая тайны земных глубин с помощью разных методов и приборов. Наука эта зародилась давно. Проводя измерения различных полей и сигналов, прошедших через глубинные структуры, геофизикам удавалось уже в конце XX века иметь что-то похожее на фотографии земных недр, да еще иногда получать косвенную информацию о составе горных пород, слагающих эти недра. Тогда разведочная геофизика, и особенно сейсморазведка, наиболее широко использовалась во всем мире для поисков месторождений нефти и газа. Но сейчас в современных условиях возможности ее стали намного шире. О внутренней структуре других планет, и, прежде всего, ближайшего нашего спутника – Луны, люди узнают теперь, в основном, от геофизиков. И вклад самого Павла в это дело за последнее десятилетие был немалым. Он одним из первых российских сейсморазведчиков оказался в составе отряда космонавтов, когда серьезно встал вопрос о международном освоении лунных недр. Он же участвовал в разработке специальных лунных сейсмоприемников и регистрирующей аппаратуры, способных работать в условиях сильных контрастов лунных температур при полном отсутствии там атмосферы.

Правильнее, лунных геофизиков надо было бы называть селенофизиками, заменив в этом сложном слове «гео», означающее землю, на «селену», соответствующую Луне. Однако такое название старой профессии у россиян пока не прижилось, да и количество профильных специалистов по стране исчислялось первым десятком. У американцев же, это стало официальным названием специализации, хотя и их тоже было немного, и все они готовились пока только в Колорадской горной школе. Все ученые и специалисты в мире, занимающиеся этими исследованиями фактически знали друг друга не только по научным публикациям, но и лично. С некоторых пор ведущие мировые космические державы перестали жестко конкурировать в отдельных дорогостоящих космических проектах, а объединили научные и финансовые усилия в рамках нескольких долгосрочных программ.

Вот и сейчас Павел летел в транспортном космическом корабле «Селена-10» вместе со старыми знакомыми: американцем Полом и китайцем Линем. Кроме них, правда, в другом салоне, летело еще с десяток человек, но то уже были астрофизики, связисты и механики, меняющие вахту на основной международной лунной станции. Павел никого из них не знал. А с Полом и Линем он уже бывал раньше на Луне. Причем с Полом они уже были вместе дважды. В первый раз восемь лет назад во время своей первой лунной экспедиции. Пол тогда был еще молодым и начинающим селенофизиком. Кроме того, в этом же составе втроем они были в последнем рейсе полтора года назад. И тот и другой показали себя нормальными парнями, не боящимися никакой тяжелой работы, которая всегда случается в дальних рейсах при ограниченном числе специалистов и рабочих рук.

Это была четвертая экспедиция Павла на Луну. Для себя он твердо решил, что она будет последней, поскольку возраст уже перевалил за пятьдесят, да и пора опытом с другими делиться, молодежь подучить уму-разуму, как в своем университете, так и в отряде космонавтов, чтобы было кому дело передать.

Павел любил свою профессию, но попал в нее, можно сказать, случайно. Отец его был уникальным специалистом в морской нефтегазодобыче. Он сейчас уже в весьма преклонном возрасте, но до сих пор к нему за консультациями часто обращаются ведущие мировые компании. Да к тому же отец, как человек беспокойный, не может без дела сидеть и преподает специальные дисциплины студентам технического университета. Другие ближайшие родственники Павла были еще дальше от геофизики: мама – врач, дед – математик, бабушка – лингвист. Поэтому ничто в повседневной жизни не предрасполагало Павла к выбору этой специальности.

Как-то, еще будучи школьником, он залез на чердак их семейной дачи в ближнем Подмосковье и стал разбирать старые книги. Неожиданно обнаружил несколько пожелтевших от времени книг своего прадеда, как выяснилось известного геофизика начала XXI века. Кроме научных монографий там была и одна книжечка о людях геологических профессий на рубеже тысячелетий, написанная прадедом уже очень давно. Павел запоем прочитал ее, и это определило его дальнейшую судьбу. Он решил во чтобы то ни стало стать геофизиком. И он стал им, причем сначала геофизиком, а потом в расцвете своей профессиональной карьеры еще и селенофизиком. А заинтересовавшись Луной, он впоследствии самостоятельно освоил и несколько смежных геологических специальностей. Проводил дни и ночи в архивах и лабораториях старых академических институтов и даже разыскал первые отчеты ИГЕМА, где еще в двадцатом веке были детально исследованы первые образцы лунного грунта. Было столько не похожих на земные минеральных образований, что вопросов об их природе возникало больше, чем ответов. Надо сказать, что за сто с лишним лет ответов стало ненамного больше. С каждой следующей экспедицией Луна преподносила новые сюрпризы.

* * *

После легкого толчка Павел все же проснулся. Видимо, сработала система метеоритной защиты, резко изменив курс корабля, предотвращая столкновение с каким-нибудь неизвестным предметом. Пол и Линь мирно дремали в соседних креслах. «Вот, что значит молодые: спят как сурки всю дорогу, – подумал Павел, – а тут, понимаешь, едва глаза сомкнешь, тут же просыпаешься от любой мелочи».

Он с симпатией относился к обоим. По системе психологических тестов они оказались наиболее совместимой тройкой для выполнения непростой задачи по трехмерному просвечиванию разными геофизическими методами участка лунных недр в районе сочленения моря Дождей и океана Бурь. Да и не только в результатах тестов дело...

В иллюминаторе Луна уже была размером примерно в пять солнечных диаметров, а это значит, что еще осталось семь-восемь часов до выхода «Селены-10» на окололунную орбиту. Самое время отоспаться, но сон не шел.

Мысли все возвращались домой. Как-то грустно расстались в этот раз с Натальей, с которой прожили больше двадцати лет, но что-то в последнее время отношения не вполне складывались. Она давно настаивала на том, что пора прекратить эти космические вылазки, надо детьми больше заниматься в этот сложный для них период: сын Михаил школу заканчивает, а дочь Анюта вдруг замуж собралась на третьем курсе. Все бы ничего, но ее жених Виктор казался Наталье проблемным парнем. И когда Павел сказал ей, что лучше не вмешиваться – сами разберутся, Наталья обиделась и вспылила: «Тебе на всех нас наплевать! Лишь бы опять от нас скрыться». Однако все было совсем не так: Павлу были дороги все свои домочадцы, но виделся он с ними действительно совсем немного. Что поделать – профессия: полгода в экспедициях, полгода дома, да и то в ожидании и подготовке к следующей. Так что дети росли, в основном, с Натальей, все время ожидая возвращения папы из дальних странствий. Но от этого взаимная любовь и уважение в семье нисколько не ослабевали. Они всегда были главной ценностью для Павла. И он действительно решил, что летит в последний раз. Ему не давал покоя тот загадочный небольшой объект размером всего в несколько сотен метров на глубине полутора километров под лунной поверхностью. В прошлом году при проведении ими предварительной трехмерной сейсмической съемки объект был отмечен как зона тени, через которую почти не проходили акустические сигналы. Природа его была совершенно не ясна. Да и вообще на Луне неожиданностей оказалось гораздо больше, чем предполагали раньше. Но по поводу этого неизвестного геологического тела в лунных недрах Павел вместе с откровенной почти мальчишеской любознательностью испытывал необъяснимую тревогу. На подсознательном уровне казалось, что там таится какая-то опасность, от которой надо держаться подальше. Однако ни в каких физических полях или естественных излучениях ничего опасного пока зарегистрировано не было. Скорее всего, Павел все это придумал сам себе.

Мысли Павла прервал проснувшийся Пол:

– Что, тезка, не спится?

По-английски имя Павла тоже звучало как Пол, А еще Полу нравилось необычное для американского уха звучание слова «тезка», и он часто так обращался к Павлу.

– Да, что-то не спится, – ответил Павел.

– А ты поменьше терзай себя несуществующими проблемами, и спать будешь хорошо. Учись у нас, американцев. Мы всегда говорим, что все «о-кей», даже если что-то не так. И оно само собой как-то устраивается. А если все время заниматься самоанализом и ждать неприятностей, проблемы только притягиваются. Как вы, русские, говорите: «Беду накличешь».

– Пожалуй, ты прав, – ответил Павел.

– Не пожалуй, а точно.

– Ну хорошо, соглашусь с тобой, – ответил Павел, чтобы не продолжать эту словесную пикировку, для которой сейчас не было настроения. – Ты лучше скажи, что ты думаешь по поводу нашей прошлогодней лунной «штуки», которую мы тогда обнаружили и теперь три месяца подряд будем снова ею заниматься?