Четвертая экспедиция (сборник) - Юрий Ампилов

Оценив обстановку, Андрей приступил к выполнению задачи. Течение слегка мешало и приходилось все время искать положение поудобнее, упираясь локтем или становясь на колено. Андрей сначала попытался просто закрыть тяжелую защелку, приподняв ее край двумя руками и накинув ее по месту на противоположную часть замка. Но она плохо поддавалась. Видимо, заклинила ось. Он достал из ящика небольшую кувалду, чтобы, слегка ударяя ей, привести механизм в рабочее положение. Но свет прожекторов батискафа слепил глаза, и в этих условиях было плохо видно куда лучше ударить. Он сделал знак Вадиму, чтобы тот сменил угол освещения. Вадим переместил подводный аппарат левее, замок стал хорошо виден Андрею, и сразу стало понятно, что делать. Слегка подбивая кувалдой, он вывел защелку из заклиненного положения, повернул ее в углубление по месту и зафиксировал металлическим стержнем. В принципе работа была завершена. Но в любом случае надо дать предписание бригаде подводных слесарей провести дополнительные профилактические работы. Андрей решил проверить еще раз свою работу, но в этот момент стало происходить что-то совершенно непонятное. Огни батискафа вдруг резко дернулись с места, а сам батискаф взметнулся вверх. Спустя мгновение так рвануло трос в замке, что Андрею показалось, что сорвет все это тяжелое железобетонное сооружение. Его самого отбросило тросом в сторону и сильно ударило о плиту, да так, что он, похоже, потерял сознание. Мелькнула мысль, что сейчас от удара треснет плотная обшивка скафандра и под мощным давлением вода его просто раздавит. Но спустя несколько мгновений он очнулся и понял, что скафандр держит давление, а он лежит, распластавшись на плите. Голова сильно гудела. Он попытался встать, но у него получилось лишь слегка приподняться на локтях. При этом он тут же ощутил резкую боль в спине и вынужден был снова лечь. Андрею показалось, что он не вполне чувствует правую ногу. Он попытался пошевелить пальцами ноги. Кажется, ему это удалось, но совсем немного. На полную нога явно не работала. Осмотревшись, насколько это возможно лежа, Андрей увидел, что трос предельно натянут, а батискаф оказался висящим в вертикальном положении где-то в двух десятках метров выше. При этом свет его прожекторов упирался в дно метрах в пятидесяти от плиты. Андрею сразу стало понятно, что произошло.

Когда Вадим перемещал подводный аппарат по просьбе Андрея для лучшей подсветки, он, видимо, оказался над тросом, лежащим на дне. Трос неожиданно натянулся (наверное, появилось питание на платформе), зацепил за брюхо батискафа и вздернул его вверх. Сейчас он и висит «вниз головой» на тросе, зацепившись за него какой-то своей частью. Возможно, зацеплен гребной винт. Тогда дело плохо.

Однако, спустя минуту, на поверхности, видимо, заметили неладное после неожиданного включения питания. Трос на мгновение отпустили и снова натянули и повторили так несколько раз. После двух-трех таких «подергиваний» лебедкой, батискаф освободился и в вертикальном положении пошел наверх как поплавок. Андрею было понятно, что всплытие батискафа было неуправляемым. Скорее всего, Вадим, пытаясь до этого самостоятельно высвободить зацепившийся аппарат, наполнил воздухом балластные камеры, и батискаф встал вертикально.

Теперь, когда подводный аппарат всплыл, Андрей остался на дне совершенно один, а вокруг была только абсолютная темнота. Несмотря на внутренний подогрев скафандра, он мысленно ощущал холод окружающих водных масс. Чувствовалось и подводное течение. Чтобы в темноте не отнесло с плиты, Андрей попытался закрепиться между деталями запорного устройства. Надо было думать о дальнейших действиях. Выбора особого не было. Максимальный запас воздуха в баллонах скафандра рассчитан на полтора часа. Прошло уже минут сорок, и у Андрея осталось, в лучшем случае, около часа.

Остается лишь ждать помощи, если таковая может быть организована в тех условиях, какие сейчас на поверхности. Малинин, конечно, предпримет все возможное. Но батискафов больше на платформе нет, а тот, в котором они спустились с Вадимом, наверняка был серьезно поврежден тросом. Был еще батискаф на первой платформе, но он находился на профилактическом обслуживании и вряд ли мог быть подготовлен к спуску в считанные минуты. Разве что чудо, да напор Малинина могли спасти Андрея. Но никакие действия самого Андрея не могли привести к избавлению от подводного плена. Остается только ждать, а чего не известно. Неужели это все, и жизнь кончена? Какого-то страха или паники не было. Говорят, что человек перед смертью за несколько мгновений вспоминает всю свою жизнь. У Андрея этих мгновений впереди еще было достаточно, но сосредоточиться на воспоминаниях не получалось, а, скорее, не хотелось.

...Неизвестно сколько времени прошло. Возможно, стало не хватать кислорода, и Андрей попросту уснул. А, может быть, он забылся или даже потерял сознание от кислородного голодания? Этого было не определить. То ли во сне, то ли наяву он увидел какие-то огни среди этого черного подводного царства. Что это, батискаф Вадима или что-то еще? Нет, ничего нет, снова сплошная темнота, то ли на самом деле, то ли темнота в сознании.

* * *

Валентин Малинин, тем временем продолжал координировать все действия на платформе. После того, как группе Лаврова удалось, наконец, запустить хотя бы резервный дизельный генератор, военные пожарные вместе с помощниками из числа штатного состава промысла подключили насосы и приступили к тушению остатков пожара забортной водой. Дела у них шли на лад и скоро они должны были завершить свое дело. Разумеется, полностью восстановить работу промысла после случившегося было невозможно. Потребуется многомесячный ремонт с участием специальных бригад. Но даже сейчас маломощного дизель-генератора едва хватает на работу насосов и центрального пульта управления со связью. Для того чтобы обеспечить даже минимальный уровень функционирования основных систем жизнеобеспечения платформы этого недостаточно. Поэтому Лавров со своей группой уже в спокойном режиме продолжал попытки запустить главный дизель-генератор, а затем, минуя сгоревший распределительный блок, подключить самое необходимое бортовое оборудование.

Основным источником беспокойства Малинина оставался батискаф, в котором Вадим и Андрей работали на дне. Но с ними была крайне ограниченная связь по гидроакустике, осуществляемая через инженера Васильева, подготовившего аппарат к спуску.

Бортовая связь была восстановлена, и Малинин, набрав номер отсека Васильева, тут же услышал его голос:

– Инженер Васильев на связи.

– Как там у нас дела внизу? – поинтересовался Малинин.

– Все идет по плану. Андрей Михайлович сам крепит трос. Скоро должны завершить.

– Хорошо. Докладывайте обстановку каждые 15 минут, – распорядился Малинин.

– Вас понял, будет сделано, – ответил Васильев. Малинин присел на диван в диспетчерской, и впервые за прошедшие несколько часов прикрыл глаза и позволил себе расслабиться. Продолжающаяся нехарактерная качка немного убаюкивала, и в какой-то момент Малинин даже немного задремал. Но буквально тут же это забытье было прервано. Внезапно он почувствовал какой-то резкий рывок, от которого содрогнулась вся платформа. «Что это может быть? – подумал он, – не Лавров ли там чудит со своими пробными подключениями?».

Он тут же набрал Лаврова:

– Что там у вас происходит?

– Запустили основной генератор, и какие-то нагрузки оказались подключенными, несмотря на сгоревший распределительный блок, – ответил Лавров, – пока непонятно, какие именно.

– А мне, кажется, понятно какие, – произнес Малинин, – так дернуть мог только натянувшийся трос платформы. Неработающая лебедка подключилась и натянула трос. А там люди на дне работают. Отключай немедленно!

Малинин тут же набрал пост гидроакустической связи Васильева.

– Что там с нашими на дне? – крикнул почти срывающимся голосом Малинин.

– Информации нет, связь нарушена, – ответил Васильев.

Малинин почувствовал, что оправдались самые худшие его предположения.

Надо срочно что-то предпринимать, чтобы вызволить людей из подводного плена. Причем самых лучших людей. Малинин на миг увидел перед собой озабоченное и решительное лицо Андрея, к которому, сам не зная почему, час назад перед их погружением испытал теплые отеческие чувства. Но чем и как можно им помочь? Второго подводного аппарата на борту нет. Но он есть на первой платформе. Малинин тут же вышел в эфир:

– «Штокман-1», я «Штокман-2, прошу связи.

– Я «Штокман-1», вахтенный диспетчер Круглов на связи, – услышал Малинин в ответ.

Слава богу, на вахте оказался бывший однокашник Малинина Иван Круглов, с которым были дружны уже много лет.

– Иван, выручай, – уже без всякой субординации в эфире произнес Малинин, – у нас люди на дне работают на северо-западной донной плите. Связи с батискафом нет. Снарядите своих на помощь. Каждая минута на счету.