Таежные отшельники - Игорь Назаров

Ждем, ждем, но кругом одна тишина. Эльвира Викторовна и Лев Степанович уходят вниз — проверить, можно ли идти по льду. Вскоре возвращаются и сообщают, что местами можно по льду перейти реку. Уже около двух часов дня. Нужно что-то немедленно решать, а то если идти на Каир, то может не хватить светлого времени. Возвращаться к Лыковым и вновь ночевать там, на грязном и холодном полу не хочется. Решаем рискнуть и идти на Каир. Риск действительно есть — если кто-то искупается, то это будет не очень-то хорошо. А если где-нибудь на середине или в конце пути мы не сможем перейти Абакан, то вернуться к Лыковым уже не сможем — не хватит светлого времени. А оставаться на ночь в тайге, не имея даже топора, перспектива не из приятных.

Сомнения в сторону, дорогу осилит идущий. В путь! Быстро разогреваемся на ходу. Идем по местам, которые я уже не раз видел летом и осенью. Но сейчас все выглядит по-другому. Кругом белый цвет снега, лед Абакана прозрачно-зеленоватый, а там где наледи и интенсивно зеленый. Жаль, что нет цветной фотопленки, чтобы запечатлеть эти удивительные краски. На снегу вначале лишь редкие следы зайца и, вероятно, соболя. Но чем дальше идем, тем больше автографов обитателей тайги на снегу. И вот в том месте, где горы от реки отодвигаются и слева плоская равнина, покрытая молоденьким леском, уже множество следов, пересекающих друг друга. Вот в направлении к реке протопал, глубоко проваливаясь в снег, марал. А вот, прямой, как по линейке, след лесы. Множество заячьих отпечатков. И вдруг холодок пробегает по спине, вижу отчетливые, идущие в направлении нашего движения следы волка. Не очень-то хотелось бы безоружным людям встретиться в этом белом безмолвии с волчьей стаей.

Идем, то по берегу, то по льду. Лед припорошен снежком, и идти по нему значительно легче, чем по берегу, заваленному снегом на 40–50 см. В общем, довольно легко обходим полыньи, находим переходы через реку. Только в одном месте было не очень приятно. Слева выше по течению реки отвесная скала, справа внизу такая же скала, обойти по берегу их нельзя. Между этими скалами нужно перейти на другой берег реки. Но у скал чистая вода, а между ними большущая промоина со стремительным течением. Только посередине этого участка имеется небольшая ледовая перемычка шириной 5–7 метров. И это единственная «переправа» на тот берег. Осторожно перебираемся по этому ледовому мостику через реку, стараясь не думать, что если лед обломится, то, попав в эту стремительно летящую струю воды, через несколько секунд ты уже окажешься подо льдом и никакие силы тебя не спасут. Но все обходится благополучно — мы уже на другом берегу.

Медленно, но верно приближаются горы Каира. Выдохлись изрядно и, приостановившись на припорошенном льду реки, с наслаждением поглощаем те картошины, что дала нам Агаша в дорогу. Сил прибавляется и снова в путь. Слышен шум самолета, прилетевшего на Каир. Торопимся, может, успеем с ним улететь. Лев Степанович вырвался вперед. Входим в лес, который не далеко от аэродрома геологов, и видим и слышим, как самолет уже улетает. Не успели! Интересно, успел ли Лев Степанович? Выходим через несколько минут на аэродром и видим, что на поле стоит еще один самолет, а возле него Лев Степанович машет нам руками. Из последних сил рванули к самолету. Сразу загружаемся и через 3–5 минут мы в воздухе.

Горы четко прослеживаются, сверкая белоснежными вершинами на заходящем солнце. В одном месте вижу, как на границе леса и снегов стоит, задрав голову, косуля, провожая наш самолет взглядом. Чем ближе к Таштыпу, тем все более заиндевелым становится лес внизу. Чувствуется, что мороз здесь побольше.

В разговоре с летчиками выясняется, что если бы мы не успели на их самолет, то они должны были сбросить у избы Лыковых вымпел с запиской начальника партии для нас. Читаем эту записку: «Товарищ Черепанов! Вам следует выйти на Каир в виду отсутствия керосина для вертолетов 10.XII.». Выходит, мы сделали правильно, когда не стали дожидаться вертолета, а положились больше на свои собственные ноги.

Вот и Таштып. Ночуем в гостинице лесхоза, вечером баня у одной из сотрудниц. Мороз за тридцать.

11 декабря. Были на приеме у первого секретаря райкома партии Кажинакова. Обещал построить Лыковым баню. С Львом Степановичем выступили в школе с рассказом о житье-бытье Лыковых и по профориентации. Я рассказал ребятам о нашем институте, правилах приема и о своей профессии анестезиолога-реаниматолога. Потом с председателем райисполкома на его «Волге» доехали до железнодорожного вокзала в г. Абакане. В разговоре по дороге он также пообещал помочь Лыковым с постройкой бани. Поездом выехали в Красноярск.

12 декабря. Мы дома. Экспедиция благополучно завершилась. Еще одна яркая страничка жизни перевернута, но воспоминания о ней останутся надолго.

Глава третья

К Лыковым по тревоге!

4 августа 1986 года. Сегодня пятый день как прооперировали мою младшую дочь Валеру (флегмонозный аппендицит с местным перитонитом). Днюем и ночуем с женой в больнице, благо оба в отпуске. На часок заехал домой, чтобы сварить Валере курицу и суп. Сразу звонок из Абазы от Николая Пролецкого. Сообщает, что через геологов получил письмо от Агафьи, где она пишет, что тятя упал и повредил ногу, ходить совсем не может. Агафья просит разыскать меня, чтобы я приехал и помог. Что делать? Ведь уехать от Валеры сейчас я не могу — она еще тяжелая и возможны различные осложнения. Но, по словам Николая, особой срочности нет. Договариваемся, что я выеду, как только станет лучше Валере. В последующие дни встречаюсь с начальником санитарно-врачебной службы железной дороге М.В. Явися и прошу его командировать со мной врача-травматолога. Охотно идет на встречу, даже звонит в дорожную больницу г. Абакана и просит главного врача помочь нам с доставкой в п. Таштып. Восьмого августа Валере сняли швы, привожу ее домой.

11 августа. На поезде отправляемся в Абакан. Состав экспедиции: врач-травматолог Вадим Иванович Тимашков, дочь Светлана и я.

12 августа. На перроне в Абакане встречает главный врач дорожной больницы ст. Абакан Голдобин Владимир Анатольевич. Он предоставляет в наше распоряжение «Москвича» и мы сразу уезжаем в Абазу. Через два с половиной часа мы уже в Абазе. Полчаса ищем улицу Чайковского, дом N 4, где живет Н. П. Пролецкий. Странно, но в этом маленьком городишке никто не знает улицы Чайковского. Наконец, исколесив почти всю Абазу, находим нужную улицу и дом. Нас радушно встречает жена Николая — Анна Михайловна. Сам он на работе. Едем к нему, он отпрашивается с работы, и мы отправляемся в ГРП (геологоразведочную партию) к начальнику партии Сергею Петровичу Черепанову. Мы, естественно, стремимся как можно быстрее добраться до Лыковых и, глядя на яркое Абазинское солнышко, надеемся сделать это уже сегодня. Однако Сергей Петрович разочаровывает нас, сообщая, что на террасе в Каир погода сегодня не летная. Дает «добро» на вылет завтра. В беседе высказывает, как и в прошлый наш приезд, ряд резких отрицательных суждений о Лыкове («старый тунеядец», «лучше бы он умер поскорей» и прочее). Похоже, что он не очень-то стремится поскорее доставить врачей к больному человеку. От разговора остается неприятный осадок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});