Сборник «Глобус» - Марина Светлоокая

прибавил ходу, по-моему, я никогда за всю свою жизнь не бегал так быстро. Мне перерезал путь отряд здоровых молодцов с хищными улыбками. Рванув в сторону и разбив головой стекло иллюминатора, я полетел вниз. В глазах потемнело, и я полностью потерял ориентацию, но в полете меня кто-то подхватил. Затем я услышал громкую и пронзительную песнь Чака, которая, как я потом узнал, означала, что я добыл яйцо. После этого от вражеского флота Ордена мало что осталось, и даже их маги, прятавшие яйцо, а теперь оставшиеся без дела, не смогли укрыться от огня и льда Пижмы, не говоря уже о магических смерчах разъяренной драконессы. Чак уносил меня с ценным грузом всё дальше от бушующей стихийной ярости.

Взрывы в городе стихли, Ордену стало не до осады, а Юрд, пока я добывал яйцо, потерял все свои орудия. Единственное оружие, которое у него оставалось, – Полоник в кругу магов, который все остатки своих сил бросил на то, чтобы хоть как-то защитить сэра Юрда Андрэса Янга.

Когда Чак вернулся в город, там, на декоративной смотровой площадке с обрушенными в пропасть перилами собрались все: Катрин, умудрившаяся даже не испачкать свое откровенное платье; пошатывающийся Юрдо в искореженных доспехах, которые он с безуспешно пытался снять; рыдающая Мира, положившая голову Полоника, который был без сознания, на свои колени…

− Хватит ныть, – попыталась заставить ее замолчать Катрин, – он умер героем, и ты должна гордиться этим.

− Он не хотел умирать, он хотел жить, и того же хотел для других! − в голосе Миры явно послышалась злость.

− Надо всем срочно раздать противоядие, − скидывая поножи, в пустоту произнес сэр Андрэс.

− Ты не посмеешь! − встрепенулась Катрин и подошла к рыцарю, глядя прямо ему в глаза.

− Я совершил ужасную ошибку и ее нужно исправить… Черт, я даже не знаю, что на меня нашло!

− Если о происходящем здесь узнают в Сентрополе, ты можешь не только попрощаться с надеждами на трон, но и лишишься того, что имеешь, – сладким голоском сказала Катрин.

Тем временем я, борясь с приступом тошноты, спустился на мостовую и попытался взглядом отыскать безопасное место для яйца. Лучше, чтобы никто не знал о нем, кроме нас с Чаком, разумеется. Рядом стояли, глядя в пустоту, зачарованные маги, и кто-то из них время от времени начинал что-то бормотать. Я присел на брусчатку, прижимая к груди свою драгоценную добычу.

− Пускай, − спокойно глядя в глаза своей подруге, устало ответил Юрд. − Возможно, это даже к лучшему. Только мы все равно не сможем вернуть галеон с золотом, это все равно, что вывесить белый флаг перед Орденом.

Последние слова были адресованы мне.

− Не думаю, что теперь это так важно, − отозвался я, как завороженный глядя на Миру, в глазах которой боль смешалась с гневом. Она была – словно спичка, готовая вот-вот вспыхнуть.

− Нет, ты так не посмеешь со мной поступить! − альт Катрин вдруг превратился в бас. Глаза Юрда стали стекленеть, а движения замедлились.

− Да, дорогая, ты права… − пробормотал он.

Мира, аккуратно опустила голову Полоника на землю, вскочила и ястребом налетела на Катрин.

− Черт! − выругался я.

Вскочив, я подбежал к одному из сонных магов и вручил ему яйцо, закутанное в покрывало.

Тот принялся заботливо убаюкивать его. Немного обескураженный, я еще секунду постоял рядом, а потом услышал истошный крик Миры. Обернувшись, я увидев вошедшую в раж, с горящими магическим пламенем ладонями Катрин, хлеставшую Миру по щекам. Я на ходу превратился в дракона. Путь мне перерезал Чак и утробно зарычал.

− Отойди… − прошипел я.

− Я не могу, ты же знаешь… − тихо ответил медный дракон.

Я стоял, пристально глядя на него и слушая истошные крики Миры и наконец не выдержал. Взревев, я ринулся на Чака. У него было повреждено крыло, и он не успел взлететь, когда я, оглушив, повалил его на брусчатку. Я оттолкнул ведьму своим хвостом, но та, словно кошка, приземлилась на ноги и, сделав несколько пассов руками, создала призрачного дракона, который извергал совсем не призрачный огонь. Я увернулся от огненного столба пламени и пошел в атаку, с размаху пролетел сквозь расплывчатый образ и услышал дьявольский смех, доносящийся с земли. Зарычав, я запустил струю пламени прямо во второй огненный выпад призрачного дракона. Огонь пожрал сам себя, а где-то на границе слышимости до меня донеслась саркастическая речь Катрин, обращенная к Чаку:

– Бедняжка, твоих сил не хватило, чтобы справиться… Не беспокойся, я разберусь с ним сама, бесполезная ты ящерица!

Я слышал, как Чак застонал, и снова заметил на прямой линии между нею и призрачным драконом огненный столб от моего врага. Я ушел от атаки, а огонь полетел прямо в колдунью. Но случилось непредвиденное: Чак из последних сил закрыл собой мадам Лайму, которая стояла, как вкопанная. Она вылезла из-под кожистых крыльев и шлепнула бездыханное тело, с отвращением приговаривая:

− А ты еще на что-то годишься… Хорошая работа, моя дохлая козявка!

Я замер в ужасе, и новый удар пламени не заставил себя ждать. К счастью, он лишь задел меня, но лететь я уже не мог. Все еще пытаясь махать обгоревшими крыльями, я с размаху врезался в мертвого медного дракона и колдунью. Мы все втроем кубарем покатились к краю площадки. Я превратился в человека, в надежде, что это поможет остановить мой последний полет, что было весьма глупо. Инерция осталась прежней, а размер уменьшился. Я видел, как тело Чака, а потом и мадам Лайма сорвавшись, улетели в бесконечную бездну. Мгновение, и вот моя очередь, но кто-то схватил меня за обожженную руку, и я закричал от боли. Подняв глаза, я увидел Юрда, державшего мою ладонь. Его лицо покраснело от натуги, и на нём проступили вены. С огромным усилием Юрд втянул меня на платформу.

− Я, я не.. − еще пытался что-то сказать он, но потом согнулся пополам, упал на четвереньки и обхватил голову руками, борясь с сильнейшей головной болью уходящих чар.

***

Осталось лишь подвести итог этой истории. Сэр Юрд Андрэс Янг оказался не таким уж бессердечным. Похоже, Катрин использовала свою силу, чтобы подчинить его волю. Людям раздали противоядие. Лорд Чевис предпочел скрыться, и о нем больше никто не слышал. Силы Ордена и королевства Сентрополя оказались в состоянии паритета и война сама собой отложилась на неопределенный срок. Через некоторое время Орден лишился своего талисмана (поговаривали, что Драхмас просто удрал, но, честно говоря, я слабо в это верю). Без Черного Дракона в подвале Орден окончательно растерял свои военные амбиции, и границы были открыты.

Я почтил память Чака, заставив Юрда провести для