Американский брат - Андрей Троицкий

Джона пустили внутрь, в холле толпилось десятка полтора банковских служащих, полицейские проверяли документы, кого-то отправляли домой, кого-то выводили на воздух и сажали в один из автобусов. К Джону подошел седовласый мужчина в форме подполковника полиции, видимо, старший здесь. Проверил паспорт, служебный пропуск, забрал документы, ушел куда-то и вернулся через четверть часа. Документы не вернул, подозвал молодого полицейского и попросил проводить Джона до автобуса.

На вопрос, что происходит, подполковник вежливо и доброжелательно ответил, что с ночи в банке проводят обыск, – руководителей МРКБ подозревают в мошенничестве. Сотрудников банка на автобусе отвезут в местное управление внутренних дел, зададут всего несколько вопросов, – это много времени не займет, – и отпустят по домам. Завтра на работу можно не приходить, здесь будут работать оперативники. В автобусе почти все места были заняты, здесь царил полумрак, потому что стекла были затемненные, изнутри закрытые занавесками. Люди сидели молча, иногда переговаривали шепотом и замолкали.

Джону досталось место где-то сзади. Полчаса, пока не заняли все места, автобус стоял у тротуара, затем стал колесить по улицам, ехали довольно долго. Вышли во дворе старинного серого дома. В автобусе появился офицер с бумажкой в руках, он называл фамилии. Люди поднимались и выходили. Когда подошла очередь Джона, автобус почти опустел. Вместе с полицейским он вошел в темный подъезд, на лифте поднялись на третий этаж, оказались в длинном полутемным коридоре в конце которого светилось единственно мутное окно. На стульях, расставленных вдоль стен, сидели люди. Полицейский шепотом велел ждать и ушел.

Вызывали в разные кабинеты, коридор пустел. Тишина стояла почти полная, только откуда-то издалека долетал уличный гул. Джон елозил на жестком стуле и прикидывал про себя те вопросы, что ему могут сегодня задать. Острых неприятных вопросов набиралось много, а вот убедительных и ясных ответов не хватало. И еще: надо решить, нужен ли ему адвокат. Наверное, адвокат не помешает, но никто из сотрудников, кажется, адвокату не звонил. Еще решат, что Джону есть что скрывать.

* * *

Наконец пригласили в кабинет, внутри узкой комнатенки сидели два оперативника в штатском. В воздухе плавал табачный дым, попахивало водочным перегаром. Один мужчина за столом у двери, не отрываясь, заполнял какие-то бланки, переписывая данные с бумажки на бумажку. Второй оперативник, сидевший возле окна, вежливо поздоровался, предложил Джону стул и представился – майор Юрий Девяткин, московский уголовный розыск. В одной руке он держал яблоко в другой финский нож с потемневшим клинком. На столе лежал паспорт Джона на имя Юлиуса Ортисона и служебный пропуск.

Оперативник чистил яблоко, бросал шкурку в урну, отрезал кусочки, клал их в рот и, наслаждаясь вкусом, не торопясь, жевал. Иногда он откладывал яблоко и нож в сторону, брал ручку и что-то записывал в протоколе. Девяткин спросил имя Джона и его должность и записал ответ: Юлиус Адам Ортисон, заместитель начальника службы безопасности.

Девяткин сказал, что Джон имеет право пригласить адвоката, но в этом нет необходимости. Их беседа – это не допрос, а простой человеческий разговор, который полицейские обязаны провести с каждым сотрудником офиса. А протокол, который он будет вести, – чистая формальность, иначе нельзя. Всего несколько вопросов, – и можно уходить. Если же с адвокатом… Тогда дело может затянуться до вечера. Придется снова долгие часы ждать в коридоре. Джон ответил, что к финансовым вопросам не имеет никакого отношения и готов сообщить все, что ему известно.

Девяткин спросил, как давно Джон работает в банке, что входит в его обязанности. Девяткин достал из стола новое яблоко и стал его чистить и резать на куски, задавая вопросы: где Джон родился, давно ли обосновался в Москве, как устроился в банк, нет ли в его служебном кабинете оружия, наркотиков или крупных денежных сумм или ценных бумаг. Джон ответил, что в служебном сейфе лежат два пистолета, несколько коробок с патронами, оружие служебное, на него есть лицензия.

Также в сейфе хранится два миллиона восемьсот тысяч долларов, – это личные деньги, скопленные за долгие года работы. Услышав о деньгах, Девяткин отодвинул яблоко и внимательно посмотрел на своего коллегу, а затем на собеседника. Второй оперативник оторвался от писанины и присвистнул. Джон сказал, что всегда предпочитал держать деньги на работе, в сейфе, – это надежное место. Тут оперативники снова переглянулись, Девяткин нахмурился покачал головой, достал откуда-то из-под стола другое яблоко, словно у него там корзина стояла, – и принялся его терзать. Он спросил, давно ли Джон видел своего непосредственного начальника Биркуса, о чем они говорили. Вопросы кончилась. Джон прочитал протокол, расписался на каждой странице и спросил, уже представляя, что услышит в ответ.

– Я смогу забрать свои деньги?

– Возможно, – кивнул Девяткин. – Но не сегодня и не завтра. Сейчас все сейфы и кабинеты в офисе опечатаны. Еще пару дней там будут работать наши люди. Они изымут деловые бумаги, печати и штампы. А также оружие и все деньги, что будут обнаружены в хранилище и сейфах. Чтобы получить назад ваши доллары, придется доказать, что они именно ваши. Кроме того, потребуется объяснить происхождение денег. Как, когда и каким способом вы их заработали.

– Что, собственно, происходит? – спросил Джон. – Зачем нужен этот обыск, допросы изъятие денег?

– Тут нет секрета. Все равно вся эта история будет в завтрашних газетах. Хозяин банка в течении последних месяцев вывел все активы за границу. А сам этой ночью на частном самолете вылетел из Москвы. Неизвестно куда. Как вы знаете, в вашем банке проходила проверка. Быстро обнаружили, что, собственно, проверять нечего. Вместо денег – пшик. Ордер на арест вашего хозяина был выписан вчерашним вечером. А за границу он улетел еще днем. И, кажется, Биркуса с собой прихватил. Еще вопросы?

– Мне очень нужны деньги из сейфа. Это срочно, это не может ждать…

– Слушайте, вы что, ребенок? Я же все объяснил. Ничем не могу помочь. И вообще, вам придется очень постараться, ну, чтобы доказать, что деньги ваши.

Тут Джон снова повторил, что деньги нужно вернуть, и срочно. Если майор поможет в этом деле, благодарности Джона не будет границ…

– Вы мне взятку предлагаете? – усмехнулся Девяткин.

– Я не в этом смысле…

Джон замялся, не зная, что еще сказать. Он признался себе, что провалил этот разговор. Но, что толку себя винить, – иначе и быть не могло. Майор предупредил, чтобы из Москвы ни ногой и чтобы мобильник все время был при себе. Из полиции позвонят в ближайшее время, наверняка придется снова встретиться и поговорить. Джон вышел из здания управления внутренних дел уже в сумерках. Падал крупный снег, он липнул к лицу и таял. Светили желтые фонари, прохожие пропали. Сердце щемило чувство близкой неотвратимой беды. Он брел по тротуару, разговаривая сам с собой и со стороны напоминал душевнобольного.

Глава 19

Новый день не принес добрых известий. В газетах писали, что хозяин МРКБ давно готовил план побега за границу: все помещения, где располагались отделения банков, были проданы, деньги с счетов крупных предприятий и организаций, которые обслуживал банк, выведены за рубеж по фиктивным контрактам, распылены по сотням и тысячам мелких счетов подставных фирм, оттуда переправлены другим фирмам, и где теперь искать капиталы – неизвестно.

Вместе с деньгами исчез хозяин банка. Сбежал и начальник службы безопасности Игорь Биркус, по слухам близкий друг и доверенное лицо Львова. Газеты строили различные версии и догадки, – что заставило босса решиться на побег за границу: корысть, неразделенная любовь или некие таинственные религиозные мотивы, – босс слыл человеком глубоко верующим, склонным к мистике.

Все утро Джон потратил на звонки знакомым бизнесменам и, по его мнению, влиятельным людям, которые могут помочь вытащить деньги. Кто-то из собеседников обещал разузнать, как обстоят дела, навести справки, кто-то отвечал отказом, но не было ни одного человека, кто бы выразил острожный оптимизм. Наоборот, все как один, повторяли, что дело тухлое, деньги еще вчера украли и поделили между собой полицейские, написав в протоколе осмотра места происшествия, что сейф пустой. Лучше не расстраиваться, не рвать душу, а честно признаться самому себе, что надежды нет, – и списать убытки.

Джон по третьему разу перелопатил записную книжку, решив про себя, что вариантов не осталось, в этом деле никто не поможет, кроме Господа Бога. Но тут вспомнил о некоем Иване Косых, бывшем заведующим юридическим отделом, уволенном то ли за растрату казенных денег, то ли за связь с секретаршей управляющего. Косых славился тем, что помогал людям в любых ситуациях, самых критических, безнадежных.