Кровь дракона - Дмитрий Берг

то, чего я бы сам не придумал. Я резко оттолкнулся от первого противника и, упав на спину и перекатившись, не глядя, ударил пятками, попав во что-то упругое. После этого я упал в упор сидя и быстро встал, повернувшись лицом к противнику. Вставая, я услышал слабое звяканье. Гад уронил какое-то оружие и согнулся. Похоже я хорошо приложил его в корпус. Но через долю секунды он уже выпрямился и быстрым скользящим шагом приблизился почти вплотную. Судя по манере движения он собирался или чем-то меня пырнуть или пойти на захват в манере какого-то местного джиу-джицу или дзю-до.

Рефлексы Ризодо похоже решили, что уже выполнили свой долг и ничего больше не предлагали. Поэтому я сделал короткий подшаг и провел свой любимый прямой правой в челюсть. Противник среагировал на движение, но он явно ничего не понимал в боксе. Он похоже решил, что я собираюсь провести захват и мгновенно сам перехватил мое левое запястье, что однако не защитило его подбородок от контакта с моим кулаком. Приятный щелчок и закономерное оседание расслабленного тела. Мой второй нокаут в этом мире.

Я повернулся к Фрее которая сидя на полу пыталась зубами развязать узел на запястьях. От кляпа она уже как-то избавилась. Девочка старательно пыхтела над тугим узлом с плотно зажмуренными глазами. Похоже перепугалась или... Блин, Семен Семеныч, я же голый. Сама Фрея была в рубашке. Похоже она быстро помылась и оделась, опасаясь, что кто-нибудь может заглянуть к ней в купальню. Не зря опасалась, выходит. Заглянули два вуайериста в масках, за что и схлопотали, извращенцы.

Я быстро обернулся полотенцем, подошел к девочке и попытался развязать ей руки. Но не тут то было. Мало, что узлы не поддавались, так еще и девчонка вся тряслась, как испорченная стиральная машинка. У нее похоже нешуточный стресс.

— Все, все, не бойся. Это я, Кизодо. Можешь открыть глаза, — я попытался успокоить ребенка и она, наконец, немного расслабилась

Похоже, эти уроды и правда профессионалы. Узел не поддался ни пальцам ни зубам. Я осмотрелся в поисках подходящего инструмента и заметил на полу серп. Вероятно это его уронил акробат, прыгавший через мою голову. Странное на мой взгляд оружие оказалось удивительно острым и легко справилось с веревкой.

Фреу я развязал, но что делать дальше? Мысли забились в голове испуганной стаей воробьев. Кто эти шиноби? Почему пытались утащить девочку? И как сюда попали? Может нас специально заманили в сенте, чтобы здесь взять голенькими и безоружными. Тогда они скорее всего в сговоре со старостой и старухой швеей. Хотя те показались мне людьми открытыми и честными. Им была нужна именно Фрея или похищают вообще девочек для каких-то своих целей? Или может не только девочек. Может еще несколько добрых людей в комбинезонах и с серпами собираются повязать всю нашу компанию.

И первый насущный вопрос, что делать с двумя типами, которых и вырубил? Они ведь скоро очухаются. Убивать я был не готов, а быстро и качественно связывать людей в отличии от них я не умею. Или умею? Я подошел к тому, которого я вырубил первым. Чтобы связать нужна веревка. Не заморачиваясь я разрезал серпом пояс этого гада и стянул им его запястья. Потом проделал то же самое с его приятелем. Не уверен, что мои путы их могут удержать, но по крайней мере сразу кинуться на нас со связанными руками будет трудно.

Но что делать дальше? Звать на помощь или наоборот пытаться тихо улизнуть? Сделав Фрее знак не шуметь, я выглянул в помещение, где мылся. Там никого не было. Я потратил пол минуты на то, чтобы быстро одеться и вернулся к своим баранам, то есть к двум связанным шиноби и малолетней представительнице одной из влиятельнейших семей с неоконченным высшим образованием жены или наложницы, пребывающей в состоянии шока.

Но надо отдать должное Фрее, она прошедшую минуту потратила не зря и успела полностью одеться.

К сожалению, решение одного из любимых вопросов русской интеллигенции «Что делать?» за прошедшую минуту в моей голове особо не продвинулось. Неожиданно на улице раздались крики.

— Тануки! Тануки в деревне! — кричал высокий мальчишеский голос. Затем к крикам прибавился звук, напоминающий удары колокола. В поселении начал пониматься нешуточный шум и гам. Через минуту к нам вбежал Кафка, а за ним Сабуро.

— С вами все в поряд... — Кафка запнулся, увидев две фигуры в темной одежде, лежащие на полу, — тануки?

Ага, значит это вот они и есть те самые тануки. Если в деревне подняли тревогу из-за них, то по крайне мере жители не в сговоре с похитителями Фреи. Спасибо всем светлым богам и и огненному Гои-но в частности, хоть что-то прояснилось, и это что-то нам на пользу!

В это время один из тануки вскочил и бросился к своему напарнику. Вначале он просто встряхнул его, но видя, что тот не канает ни в борщ ни в Красную Армию, ударил его пару раз пальцами по каким-то точкам на голове. От полученных тычков мирно дремавший диверсант сделал резкий вдох и завращал широко распахнутыми гляделками. Первый тануки что-ты рыкнул ему и, бросив на меня недобрый взгляд, побежал к ограде. Бежать было всего два шага, но этот эквилибрист успел разогнаться и перемахнуть двухметровое препятствие со связанными руками. А через секунду за ним сиганул второй. Правда этот прыгнул не так удачно и, зацепившись ногами, с шумом приземлился за оградой. Хоть бы ты шею там себе свернул!

Глава 8 Тануки

— Одевайтесь, быстро! И найдите хоть какое-то оружие — я обратился к Кафке и Сабуро, на что те кивнули и убежали.

Я взял свой меч и закрепил на привычном месте. За пояс засунул и серп, обернув его тканью, чтобы тот не выделялся. Мало ли, пригодится. Он поострее меча будет.

Кафка выскочил первым, за ним вышел Сабуро. В руках обоих были швабры. Понимаю их. Оружие длинное и достаточно простое, чтобы держать на расстоянии местных ниндзя с их серпами.

Мы медленно и тихо вышли в деревню. Дело было днем, потому видно все было хорошо. Темные фигуры скакали по деревне. Местные же прятались по домам и погребам. Оно и понятно, эти «тануки» были быстрее и ловчее большинства спортсменов, что мне доводилось лицезреть. Один из них при виде нас тут же сменил маршрут, отскочив в сторону.

— Кто эти ваши Тануки? — спросил я Кафку, чуть