Украинское движение в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны. Между Веной, Берлином и Киевом. 1914—1918 - Дмитрий Станиславович Парфирьев

от права представлять Поднепровскую Украину и даже заявили председателю ВУС протест против включения в орган членов СОУ[461]. Но надежда на дальнейшую поддержку Василько не оправдалась: в письме от 13 июня 1915 года, сообщая Степанковскому о перечислении очередной суммы, тот предупреждал, что «дальнейшие отправления» им с Донцовым «зависят… от того, совпадет ли Ваша будущая деятельность там с моими намерениями или нет»[462]. «Деятельность» и «намерения» не совпали: смирившись с существованием СОУ, Василько перестал искать альтернативы.

Донцов не собирался сдаваться. В июле 1915 года в Швейцарии он издал брошюру «К моим политическим единомышленникам» с разгромной критикой лидеров СОУ как «вчерашних русофилов», к тому же никому не известных на Украине[463]. На защиту союза встало перешедшее в руки национально-демократической оппозиции «Українське слово». Газета осудила разногласия среди украинских политэмигрантов, «чьи призывы и устремления полностью совпадают», и отметила их личную подоплеку. «Сейчас пора смотреть исключительно вперед, а не оглядываться назад, – рассуждало издание, не называя сторон конфликта. – Общее мышление и совместные действия должны быть нашим путеводителем»[464]. В том же духе ситуацию комментировало «Діло», призвав украинскую политэмиграцию «оставить все, что ее разделяет, игнорировать все, что может принести вред украинскому делу, и все свои силы повернуть на одно: чтобы клич освобождения Украины претворить в реальность»[465]. Глава СОУ А. Жук был недоволен, что издание не обвинило Донцова персонально и представило ситуацию как взаимную борьбу. «Те личности из эмиграции, которые против нас выступают, в определенной степени являются орудием в руках настоящих виновников нашей внутренней смуты», – писал он редактору газеты «Діло», намекая на Левицкого и Василько[466]. 4 ноября 1915 года «Українське слово» выступило против Степанковского и Донцова уже с именами и в жесткой форме, осудив их за дискредитацию СОУ по «личностнозавистливым мотивам»[467].

С переходом инициативы в украинском вопросе к Германии разделение западноукраинского политикума на «прогерманский» и «проавстрийский» лагеря стало невыигрышным для последнего. К Левицкий и Василько стремились перехватить диалог с Берлином в свои руки, и первый втайне от коллег по ВУС ездил туда на переговоры[468]. Германские власти, постепенно охладевавшие к австро-польскому решению и не желавшие чрезмерного усиления Австро-Венгрии[469], стали присматриваться к украинским лидерам «старой закалки». В характеристике, поступившей в МИД Германии 6 ноября

1915 года, Василько назывался «некоронованным королем украинцев»: «Умный, хитрый – и может быть нашим. (Как страховка против Австрии)». В ведомстве заинтересовались опытным политиком, и уже 11 ноября тот отправился в Берлин[470]. Василько произвел там благоприятное впечатление – во всяком случае, сам он в этом не сомневался. В конце

1916 года в частном письме он заявлял: «Хотим мы этого с Костем или нет, но серьезно в Вене и здесь (в Берлине. – Авт.) говорить будут только с нами. Я бы посоветовал вышеназванным господам как-нибудь приехать сюда: если они не слепы, то у них создастся такое же впечатление»[471].

Накануне отъезда Василько в Германию президиум ВУС предусмотрительно открестился от Донцова и Степанковского, заявив, что они не уполномочены Советом и своими заявлениями вредят национальному делу[472]. Острой необходимости в этой перестраховке не было: Германия не торопилась сближаться с СОУ и продолжала финансировать его не официально, а через частных лиц или негосударственные организации[473]. Тем не менее СОУ окончательно превратился в безальтернативное представительство поднепровских украинцев за пределами России.

То, что Левицкий и Василько, с одной стороны, решили перехватить внимание Берлина, а с другой стороны, пожертвовали Донцовым и Степанковским, лишь раззадоривало оппозиционеров. В конце 1915 года «Українське слово» стало ругать «индивидуалистов», появляющихся «в момент, когда война доходит до наибольшего напряжения»[474]. В описаниях «сектантов, галицийских и заграничных, людей недальновидных, с узким мировоззрением, упрямых, злобных, догматичных» сведущий читатель узнавал не только Донцова и Степанковского, но и Левицкого с Василько. Редактор газеты «Діло» В. Панейко с возмущением писал С. Голубовичу, что «Українське слово» изобилует «насмешками, поклепами, инсинуациями и клеветой» и «старается разъединить нашу пришибленную войной общественность»[475]. Сами Левицкий и Василько игнорировали выпады в их адрес. В частном письме, комментируя критику от одного из оппонентов, Василько резюмировал: «К этому человеку я испытываю глубочайшее презрение, его болтовня, разумеется, меня совершенно не задевает…»[476] Подконтрольная ему газета «Буковина» осуждала «людей, которые ничего не делают, а занимаются только болтовней и сплетнями»[477].

Руководство ВУС понимало, что Львов выходит из-под контроля, и решило создать там специальный комитет ВУС. Но сначала вопрос отложили до возвращения во Львов краевых административных органов, а затем обсуждение забуксовало[478]. В дальнейшем, уже после распада ВУС, Темницкий признавал, что отсутствие представительства в крае было «большой организационной и тактической ошибкой»[479].

Лидеры радикалов не проявляли интереса к работе в ВУС и держались в стороне от политических бурь. Газета «Громадський голос» завуалированно упрекала руководство УНДП в гегемонии, ведущей к «застою и вредному загрязнению политической жизни»[480]. Зато социал-демократы были весьма заинтересованы в сохранении ВУС, поскольку других возможностей участвовать в политической жизни у них не было. Формирование национального представительства из одних парламентариев для них означало бы выход из игры, так как в рейхсрате заседал всего один член УСДП. Поэтому теперь социал-демократы активно противостояли критикам курса Левицкого – Василько. 20 октября 1915 года на заседании ВУС Ю. Бачинский осудил «пессимистов» и в тон публичным заявлениям К Левицкого призвал коллег к максимальному «спокойствию и умиротворению»[481]. В. Темницкий советовал однопартийцу «держаться» Левицкого и Василько – на фоне других политиков «еще самых порядочных»[482].

Оппозиция весь 1916 год настойчиво добивалась замены ВУС организацией, сформированной из украинских депутатов рейхсрата. В конце января в Вене возобновились заседания УПК, и на первом же из них оппозиционеры обвинили лидеров ВУС в чрезмерном доверии Австрии, у которой нет никакого плана по украинскому вопросу. А. Колесса заметил, что деятельность ВУС не приносит плодов, и УПК больше незачем делегировать туда представителей[483].

27 апреля на заседание президиума ВУС, созванное Василько (Левицкий был во Львове), пришел только делегат от СОУ. Об этом сообщила польская печать, назвав причиной бойкота нежелание Василько посвящать коллег в контакты с властями[484]. «Українське слово» и даже «Діло» не только не опровергли информацию польской прессы, но и добавили, что функции ВУС решил взять в свои руки УПК, и задались риторическим вопросом, сохранится ли совет в дальнейшем[485]. Правда, вскоре ВУС заявил, что никакого кризиса в президиуме нет и