Проделки королев. Роман о замках - Жюльетта Бенцони

В понедельник 11 сентября 1617 года, в Лувре, в апартаментах королевы Люинь и Мария де Роган были объявлены женихом и невестой. Через два дня состоялось бракосочетание… в пять часов утра, в присутствии очень немногих свидетелей, в личной часовне королевы. Людовик XIII, встав в половине четвертого утра, пошел за своим другом в его спальню и повел его в часовню, где архиепископ Турский благословил его брак. В тот же вечер Люинь дал ужин, а затем вместе с молодой женой уехал на медовый месяц в замок Лезиньи, что в Бри, который, к сожалению, не сохранился до наших дней. Это владение принадлежало Леоноре Кончини и было подлинным сокровищем архитектуры, но во времена Фронды оно было сожжено дотла.

По возвращении Мария де Люинь была удостоена исключительной милости: она стала управляющей делами королевы. Так началась знаменитая и губительная дружба между Анной Австрийской и будущей мадам де Шеврёз, которая сделала все возможное, чтобы подтолкнуть королеву в объятия герцога Бэкингема, став злейшим врагом Людовика XIII и кардинала де Ришельё. До того момента благосклонность к супругам Люинь ни с чем нельзя было и сравнить. Люинь же злоупотреблял ею. Он стал таким могущественным, что никто не мог и приблизиться к королю без его разрешения. Признаем, что он не был лишен очарования, которому, впрочем, Ришельё так и не поддался.

«Люинь, – написал кардинал, – отличался посредственным и нерешительным умом; он был слишком недоверчив, лишен благородства и слаб, чтобы выдержать испытание славой и богатством. Он был невоздержанным, словно поток, неспособный ограничить свои амбиции. Казалось, что он потерял рассудок, как человек на вершине башни, у которого голова пошла крутом, и он едва не лишился чувств. Ему хотелось быть принцем Оранским, графом Авиньонским, герцогом д’Альбрэ, королем Австразии…»

Но на самом деле из-за многочисленных злоупотреблений его господство продлилось недолго. Несмотря на то, что через шестнадцать месяцев после свадьбы было с поистине королевским размахом отмечено рождение дочери Люиней, а затем, 25 декабря 1620 года, еще и сына, король чувствовал постепенное нарастание недовольства своим бывшим близким другом. Что же касается Люиня, то он продолжал просить и получать все новые и новые милости. И Людовику это надоело. Плюс вокруг имелось немало желающих избавиться от неудобного фаворита, что, в конце концов, и привело бы к неизбежной опале… если бы смерть сама не пришла и не положила всему этому конец. В декабре 1621 года герцог де Люинь скоропостижно скончался во время кампании, имевшей место на юге; это событие не имело большой огласки. Он покинул этот мир в Лонгетилле, что на берегу Гаронны, в результате «крапивной лихорадки», попросив короля не оставлять на произвол судьбы его жену и детей.

Однако, вернувшись в Париж, Людовик XIII объявил мадам де Люинь, что она должна немедленно покинуть Лувр. С тех пор вражда между ними только росла. Красавица Мария, став женой герцога де Шеврёза, так никогда больше и не возвращалась в Люинь, предпочитая ему тенистый Дампьер, наследником которого станет ее сын от первого брака. Все герцоги де Люинь стали великими и благородными слугами монархии, прежде всего, а потом уже Франции, когда от монархии остались одни лишь воспоминания.

В заключение позвольте написать несколько слов о замке Люинь, который сейчас принадлежит главной ветви семейства… Первоначальная крепость Майе была сожжена графом Анжуйским, брошенным женой Бертрадой ради короля Филиппа I и проводившим время в увеселениях. Восстановленный в 1106 году Ардуэном де Майе, в XIII веке замок был перестроен, а затем Ардуэн IV (уже в XV веке) добавил к нему прелестную пристройку, имитирующую Плесси-ле-Тур и украсившую главный двор. Но донжон до наших дней не дожил: он был разрушен в 1658 году.

Часы работы

С 1 апреля по 30 сентября с 10.00 до 12.30 и с 14.00 до 18.00

Ля Мотт-Фёйи (La Motte-Feuilly)

Супруга Чезаре Борджа

Одиночество приводит в уныние сердце, но питает ум.

Камилла Бельгиз

При упоминании об этом замке любители истории Франции наверняка вспомнят Шинон, куда 18 декабря 1498 года ко французскому двору прибыл сеньор Чезаре Борджа, сын Папы Александра VI, в то время только ставший кардиналом Святой церкви. Его свита блистала золотом и пурпуром: как одежды людей, так и конская упряжь – чтобы никто даже не сомневался, что сын Его Святейшества – человек не простой и его следует принимать с большим уважением. Однако роскошь, выставленная напоказ, вызвала не восхищение, а одни лишь насмешливые улыбки и возмущенные взгляды.

Но при дворе, по крайней мере, сразу после приезда итальянцев французам удалось удержаться от иронии. Для короля Людовика XII, сделавшего его герцогом де Валентинуа, даже не спросив, что об этом думают жители Валентинуа, Чезаре был человеком, с которым следовало бы держаться крайне осторожно. Кто знает, не спрятана ли в его багаже папская булла, которую французский король так лихорадочно ждал? О, вожделенная булла об аннулировании брака короля с несчастной Жанной Французской, дочерью покойного Людовика XI, безобразной, хромой и несуразной, пусть и такой доброй! Драгоценнейшая булла, ведь благодаря ей Людовик смог бы жениться на женщине, которую он горячо любил и которая была женой его предшественника Карла VIII – на герцогине Анне Бретонской.

Но коварный Чезаре не спешил подносить дары, он рассудил так: если и отдавать буллу, то только за хорошую цену. Уже стоял вопрос о герцогстве и о графстве де Ди, но он хотел получить еще и жену! И ему было далеко не все равно, кто это будет: он был согласен только на принцессу королевской крови. Проболтавшись словно невзначай, Чезаре дал понять королю, что булла у него есть – вопреки тому, что говорилось раньше. Но он отказался отдать этот документ до получения гарантий, что ему найдут подходящую супругу.

Ну это уж слишком! Зачем ждать каких-то «гарантий»? Людовик XII слыл человеком слова. И, женившись на своей бретонке, он задумался о том, как исполнить обещание и выгодно женить Чезаре. Сначала рассмотрели кандидатуру Шарлотты Арагонской, одной из фрейлин новой королевы. Ее отец, Фердинанд Неаполитанский, не любил Борджа, но признавал, что Чезаре красив, выглядит внушительно и вполне может пленить юную девушку. Недолго поколебавшись, Людовик XII посадил их за свой стол рядом.

Но эта попытка провалилась! Шарлотта откровенно заявила, что сеньор Борджа ей не нравится и у нее нет ни малейшего желания заразиться от него «его болезнью» (он страдал от оспы и иногда был вынужден носить маску), а еще она не хочет ни за какие деньги показаться смешной и услышать однажды хихиканье за своей спиной: «ох, какая кардинальша». Катастрофа! Как назло, Чезаре был человеком злопамятным. Он чувствовал себя оскорбленным, сказал, что неаполитанцы рано или поздно заплатят королю за все, и начал укладывать вещи. Борджа собирался вернуться домой, пожаловаться Папе и устроить скандал – теперь Людовик XII мог навсегда похоронить свои надежды заполучить герцогство Миланское.

Отчаявшись, король отдал приказ: повелеваю обиженному Борджа оказать честь одной из двух фрейлин королевы, его племяннице Катерине де Фуа или Шарлотте д’Альбре, сестре короля Наварры и племяннице Алена д’Альбре, герцога Генуэзского. Выбор был сделан очень быстро: Шарлотта была блистательной красавицей и, конечно же, выбрали именно ее, «самую прекрасную дочь Франции».

Но хотя Чезаре и согласился, семья Шарлотты восприняла его предложение только как повод для размышлений. И начала торговаться! Король Наварры обещал приданое в 120 000 экю золотом, из которых он вряд ли мог заплатить больше половины. Ален д’Альбре обещал еще 30 000 экю, но требовал собрать свидетельства того, как была получена кардинальская шапка. Время шло, и Чезаре начал нервничать.

Наконец, пришли к согласию и составили договор, о котором Чезаре Борджа сказал, что он «очень честный и выдающийся, умный и сдержанный…». На самом деле это был шедевр глупости, но он позволял начать подготовку к свадьбе. К великому огорчению невесты…

Прекрасной Шарлотте совсем не хотелось становиться герцогиней де Валентинуа. Помимо того, что жених был «старым священником», Чезаре много потерял в ее глазах, когда (в очередной раз!) обострилась его болезнь. Лицо покрылось оспинами, и Его Святейшеству пришлось носить маску. Это была весьма романтичная маска, вся отделанная золотом… если, конечно, не знать, какое уродство скрывалось под ней. И, наконец, в глазах наваррской принцессы герцог де Валентинуа был всего лишь бастардом, пусть и усыпанным драгоценными камнями. Жестокосердная, она не отказала себе в удовольствии сказать ему об этом…

И что? Ей надлежало подчиниться воле отца и брата. Но победу над Шарлоттой одержали не мужчины из ее семейства, а женщина – Жанна Французская, которой папская булла, привезенная Чезаре, разбила жизнь. Теперь, став герцогиней Беррийской, Жанна была сослана в Бурже в созданный ею же самой монастырь. Позднее она будет канонизирована Папой Пием XII под именем Святой Жанны Французской. Именно она оказала на Шарлотту глубокое влияние. Девушка восхищалась ею, почитала добрую принцессу и осуждала всех тех, благодаря кому она вынуждена была удалиться от мирской жизни. У нее в монастыре Шарлотта искала убежища, но и там ее нашли: туда королева Анна прислала гонца, чтобы сообщить ей, что Борджа просит, точнее требует, ее руки. Тогда Жанна Французская, обладавшая даром всепрощения и послушная воле Господа, сказала девушке, что та должна подчиниться воле своих родственников и короля. Еще ни одной принцессе не удавалось избежать сурового долга. Душа Шарлотты оказалась столь покорной и чистой, что она подчинилась, как в свое время это сделала и сама Жанна…