Царская Русь - Дмитрий Иванович Иловайский

данных» в Записках Им. Арх. Общ. T. III. Спб. 1887.). Но этих боярских выездов из /Прус еще нет в Государевом Родословце, хранившемся в Разрядном Приказе и составленном в 1555 году. (Лихачева «Разрядные Дьяки». 414 стр.); следовательно, легенды о них начали слагаться во второй половине XVI века. Благодаря возобладавшей с того времени тенденции выводить свой род от иноземных выходцев, получился весьма странный вывод: из числа более чем 900 наших дворянских родов только 90 фамилий, т. е. около 10 %, могут быть отнесены к русскому происхождению. См. Загоскина «Очерк организации и происхождения служилого сословия». «Очерк третий. Казань. 1876. Д. И. Языкова «Дети Боярские» и «Дьяки». (Труды Академии Ч. IV. Спб. 1841.). Любопытны приведенные им примеры того, что казаки иногда жаловались званием детей боярских.

В прекрасном Издании А. Сапунова «Витебская Старина» Т. IV., помещена Разрядная книга Полоцкого похода Ивана IV, 1563 года, где находим следующие чины, входившие в состав царского полка: «стольник, и стряпчие и жильцы, дворяне выборные, князи служилые, с Москвы дворовые, Коломничи дворовые и городовые» и т. д. (стр. 27 и 33).

Важнейшие рассуждения относительно исторического значения и развития местничества см.: Рус. Историч. Сборн. О. И. и Др. T. II и V. (Дела по местничеству, собранные Ивановым), Т. III. (Две статьи Погодина), Симбирский сборник Т. I. 1844 г. (обширное предисловие, принадлежащее Д. Валуеву), Московский Сборник. М. 1847 (статья Соловьева) и обстоятельное исследование А. И. Маркевича «О местничестве». Ч. I. Киев. 1879. Его же «История Местничества». Одесса. 1888. Тут же в предисловии автор добросовестно сознается, «чем больше мы изучали этот вопрос, тем нам становилось яснее, что мы имеем дело с формами известного старшинства, которые хотя и интересны, но имеют весьма немного исторического значения». В приложениях к этому труду помещено любопытное дело князя Василия Юрьевича Голицына с князем Иваном Петровичем Шуйским 1579 г. Ноября 8. (Перепечатано из помянутого собрания Иванова и снабжено примечаниями). Это дело в особенности дает наглядное понятие как о родословных счетах, основанных на степенях родства, служебных назначениях и пр., так и о самом процессе местничества.

Указы Ивана IV 1551 и 1580 гг. в А. А. Э. T. I. №№ 227 и 308. Указ его же о случаях отобрания княжеских вотчин на Государя в Акт. Ист. I. № 154. XVIII. Запрещение отказывать вотчины по душе в большие монастыри, «чтобы в службе убытка не было и земля бы из службы не выходила» Ibid. XIX. Указ 1550 года об испомещении тысячи боярских детей в Др. Р. Вивл. VIII, в А. А. Эк. T. 1. № 215 и во Времен. Об. И. и Др. Кн. 20. Смесь. Тут помещен и список испомещенных служилых людей или так наз. Тысячная книга. Упорядочение военной службы в связи с поместной системой см. Никонов. Л. под 1556 г. Доп. к Акт. Ист. T. I. № 52. Некоторые исследователи юристы (напр., проф. Загоскин в названном выше сочинении) преувеличивают значение поместной системы в том отношении, будто раздача поместий (и вотчин) имела в виду именно установить обязательную военную службу. В действительности, военнослужилое сословие, как таковое сословие, образовалось исторически, независимо от раздачи вотчин и поместий, которые являются только главным видом вознаграждения за службу, а не наоборот, т. е. не главной причиной самой службы. «Служба, и первоначально только военная, была причиной и основанием раздачи поместий» — справедливо заметил Лакьер в своем сочинении «О вотчинах и поместьях». Спб. 1848. Некоторые документы XVI в. о верстании детей боярских, особенно новиков, денежным жалованьем и поместьями и о распределении служебном см. «Акты Московск. Государства». Изд. под редакцией Н. А. Попова, T. I. Разрядный приказ. Москов. Стол. Спб. 1890. №№ 17, 18, 30, 33, 35, 39, 40–44.

74

Источники: Судебник Ивана IV и Дополнит, к нему указы в Актах Ист. I. №№ 153 и 154. «Судебник» Изд. 2-е. Спб. 1786 (т. е. преимущественно Татищевской редакции, а не первое или Башцловское 1768 г.). С. Г. и Д. I. № 202 (об отмене тарханов). Акты Ист. I. № 221 (указы 1597 года о крепостных холопах и беглых крестьянах). Акты Ар. Эксп. II. №№ 20, 23 и 24 (память окольничему Морозову о выходах крестьянских, 1601 года; грамота новгородскому воеводе князю Буйносову Ростовскому о том же, и память новгородских пятиконецким старостам о том же, 1602 года). Акты Арх. Эксп. II. № 40. (Боярский приговор о беглых крестьянах, 1606 года). Указ о том же 1607 года у Татищева.

Пособия. Беляева — «Крестьяне на Руси». Спб. 1860. Его же «Законы и акты, установляющие в древней Руси крепостное состояние». (Архив — Калачова). Погодина «Должно ли считать Бориса Годунова основателем крепостного права». Рус. Беседа. 1858 г. кн. IV. Тут Погодин отвечает отрицательно на заданный себе вопрос и полагает, что крепостное право возникло постепенно, само собой, из исторических обстоятельств. На это рассуждение см. критику Костомарова в Архиве Калачова. Ответ Погодина Костомарову и «Два слова» Костомарова Погодину. Ibid. Порошина — «Спор ученых о крепостном праве». Ibid. Энгельмана Die Leibeigenschaft in Russland. Dorpat. 1884. По его мнению, указ 1597 года о давности и есть искомый указ о прикреплении крестьян. По поводу этой книги любопытно рассуждение проф. Ключевского «Происхождение крепостного права в России». (Рус. Мысль. 1885. Август и Сентябрь). Он развивает главным образом приведенное выше положение, высказанное Погодиным. Владимирский Буданов в своем «Обзоре Истории Рус. права» (Киев, 1886) также высказывает мнение, что к концу XVI века «перехода уже не было, а был лишь вывоз крестьян», что Борисом Годуновым «общаго закона о прикреплении дано не было», что таковой закон есть XI глава Уложения Царя Алек. Мих. (Вып. I стр. 117–119). Против такой постановки вопроса возражает проф. Сергеевич. См. некоторые справедливые его заметки о названном рассуждении проф. Ключевского («Русские Юридические древности». T. I. Спб. 1890. стр. 258–262).

Татищев в своем издании Судебника Ивана IV и дополнительных к нему указов, приведя боярский приговор 1597 года о пятилетней давности для сыска беглых крестьян, насколько известно, первый вывел отсюда заключение, что этому указу предшествовал другой, относящийся к 1593 году и запрещавший вообще крестьянские походы. Его мнение принял Карамзин, и с того времени обыкновенно общее прикрепление крестьян относили к 1592—93 гг. Того же мнения держался и Соловьев (T. VII. гл. IV.). Беляев как будто возражает против этого мнения и говорит, что из указа 1597 года еще не вытекает существование указа 1592 года. «Впрочем — прибавляет он — должно согласиться, что прикрепление последовало не ранее 1590 года, ибо в одной уставной грамоте этого рода признается еще вольный переход крестьян на прежних основаниях». (Крестьяне на Руси. Стр. 106). А во втором своем труде (Законы и акты о креп. сост. Стр. 90), прямо говорит: «Указ о прикреплении крестьян, по всему вероятию, был