Романы Ильфа и Петрова - Юрий Константинович Щеглов

для эксплуатации золотоносных участков (так называемая «Желтухинская республика»). Савин выдвинул немало фантастических проектов, вплоть до плана завоевания Индии; известно, что с некоторыми из них он обращался к русскому царю, причем, как пишет Н. П. Карабчевский, за какие-то недопустимые в отношении монарха высказывания Савин приговаривался к заключению. В1921-1922, по свидетельству Ю. Галича, Савин жил во Владивостоке, безуспешно пытаясь выхлопотать себе министерский портфель в белогвардейском приамурском правительстве. После этого обосновался в русском эмигрантском Шанхае, где, по словам корреспондента А. Швырова, «был желанным гостем в советском консульстве».

В. А. Гиляровский, встречавшийся с Савиным в конце 1880-х гг. в Москве, описывает его как «красавца мужчину, одетого по последней моде». В 1922 же году во Владивостоке Савин, по рассказу Ю. Галича, выглядел так:

«Его сиятельство был во френче с золотыми погонами, в длинных брюках кавалергардского образца. На груди, рядом с Владимиром и медалью за турецкий поход, висела золотая цепочка и тесьма от пенсне. Был он высок, худощав. Слегка крючковатый нос, на котором вилось несколько седых волосков, придавал ему сходство со старым стервятником. Редкий пушок на голове, длинные усы, борода были с желтой проседью. Лицо в сетке морщин и только глаза, маленькие острые глазки, из-под мохнатых бровей, сверкали юношеским задором и блеском, несмотря на все, пожалуй, семьдесят лет…» В 1929 в Шанхае: «…высокий, костистый старик с толстовской бородой, сутулый, но все еще бодрящийся. На нем мягкая шляпа, пережившая не один шанхайский тайфун, и помятый, старенький костюм».

По словам мемуариста, «в нем не было большого ума, но бездна энергии, ловкости, тщеславия, эгоизма и, одновременно, русского самодурства, русского легкомыслия, плутовства и какой-то особой чувствительности, свойственной многим авантюристам».

В своих рассказах, выдержанных во вкусе наихудшей великосветской повести, Савин путает имена и события и излагает одни и те же эпизоды по-разному.

Очерки и книги о Савине слишком во многом опираются на его собственные показания, источник, мягко говоря, ненадежный. Подлинное жизнеописание Савина, где небылицы были бы отделены от фактов, потребовало бы серьезных исследований с привлечением архивов. Известность его была широка: уже в 1898 А. И. Куприн называет Савина в числе наиболее знаменитых российских аферистов, в одном ряду с Сонькой Золотой Ручкой и Шпейером. В. Гиляровский в начале XX века состоял в переписке с Савиным, отбывавшим один из своих тюремных сроков, и, по его словам, располагал рядом савинских рукописей. Когда писался роман, Савин был еще жив: в самом начале 30-х гг. английская журналистка Стелла Бенсон брала у него продолжительные интервью в Гонконге, где престарелый «граф де Тулуз-Лотрек» перебивался по больницам, ночлежкам и домам призрения, не утратив, однако, своей всегдашней бравады и вкуса к жизни.

[Savine and Benson, Pull Devil — Pull Baker; Гиляровский, Корнет Савин, газ. «Голос Москвы», № 292, 1912, цит. по кн.: Гиляровский, Соч., т. 2; Куприн, Киевские типы: Вор; Карабчевский, Жизнь и суд, 121; Ю. Галич, Русский Рокамболь // Ю. Галич, Императорские фазаны; А. Швыров, Опять корнет Савин… Новые похождения знаменитого авантюриста (от нашего шанхайского корреспондента), ИР 02.02.29.]

«Аферист» — слово, получившее свой современный смысл (жулик, мошенник) в 1890-х гг. По словам Куприна, «на языке воров оно имеет значение, весьма различающееся с общепринятым», подразумевая мошенника, и притом высокого класса. Ранее это слово (из фр. affairiste) звучало не так резко, им обозначался не обязательно жулик и пройдоха, но «беззастенчивый делец, интересующийся прежде всего прибылью» (словарь Le petit Robert). Так употребляется оно у Тургенева: «Отец Паклина был… мещанин, дослужившийся всякими неправдами до чина титулярного советника, ходок по тяжебным делам, аферист» [Новь, гл. 1]; в таком же смысле использовано слово «аферист» в его рассказе «Старые портреты» [Отчаянный, гл. 5].

11//18

…За желтой перегородкой сидели Чеважевская, Корейко, Кукушкинд и Дрейфус… — …Спокойствие. Я угадаю сам. Который же из четырех? — Эпизод неудачного угадывания отражает постоянную тему Корейко: стандартность, невыделимость из массы [см. ЗТ 4//1 и 5]. Остапу не удается распознать Корейко, поскольку миллионер не имеет особых примет. Угадывание обставлено довольно эффектно — как трудная задача; учрежденская перегородка служит своеобразной рамкой, которой обведены условия задачи. Ср. сходную мизансцену в ЗТ 29, где, как и здесь, Бендеру придется извлекать Корейко из массы строителей Турксиба и где его местонахождение также окружено подобием рамки (трибуна).

11//19

Предел его ночных грез — покупка волосатого пальто с телячьим воротником. — Очевидная аналогия с Башмачкиным. Ср. у В. Катаева: «Люди, фантазия которых никак не простирается свыше ста рублей наличными и глубже шубы с выдровым воротником» [Поединок (1925)].

Примечания к комментариям

1 [к 11//5]. Вариация на тему известного романса (слова П. И. Вейнберга, музыка А. С. Даргомыжского): Он был титулярный советник, / Она — генеральская дочь; / Он робко в любви объяснился, / Она прогнала его прочь. // Пошел титулярный советник / И пьянствовал с горя всю ночь, /Ив винном тумане носилась / Пред ним генеральская дочь… Была знаменита кукольная пантомима по нему, созданная молодым Сергеем Образцовым. Эркака — расценочно-конфликтная комиссия [см. ЗТ 8//19].

О злоупотреблениях родственными связями блестяще писал Михаил Кольцов в фельетоне «Родственники», цитируя подлинные или выдуманные пословицы: «Свояк свояка видит издалека», «Плохо без дяди в Ленинграде» и «Родственника могила исправит». Стоит кому-либо поступить на работу, целые когорты родственников начинают нажимать на него в целях собственного трудоустройства:

«Разные отрасли родственников выбирают себе разные служебные специальности. Почтенные отцы и тести любят скромные, но солидные места кассиров. Зятья и шурья обычно лезут в управделы. Угрюмые дяди и отчимы тянутся к должности завхозов. Бойкие племянники просят устроить их председателями месткомов. Шустрая кузина мечтает стать платным редактором стенгазеты. Муж вашей няни, той, что якобы вскормила вас и сберегла от слабоумия, — хотя и не родственник, все же энергично прет в заведующие складом.

Замечено и доказано, что никогда родственник не водится в одиночку. Всегда плывет он воблой, многоголовой саранчой, все уничтожая и все пожирая на своем пути, пока служебному главе родственного клана, выше всех стоящему на служебной лестнице, не будет нанесен сокрушительный удар в виде снятия или переброски по службе. Тогда плотная, компактная родственная масса хлипко оползет, рассыплется, как бочка, потерявшая обручи. Нужно довольно много времени, чтобы разбросанные в разные стороны родственные клепки опять воссоединились в стройное целое…» [Чу 11.1929].

2 [к 11//17]. В указателе к 90-томному Поли. собр. соч. Л. Н. Толстого имя Савина отсутствует, равно как и во всех известных нам мемуарах и дневниках, имеющих касательство к биографии Толстого.

3 [к 11//17]. Этот скандал описан рядом