Романы Ильфа и Петрова - Юрий Константинович Щеглов

даже и в городе. Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребли ее, не только на газонах бульваров, но и между плитами камней…» [курсив мой. — Ю. Щ.]. Эти вводные фразы «Воскресения» были свежи в памяти публики в 1930–1931 благодаря только что поставленному спектаклю МХАТ, где их произносил народный артист СССР В. И. Качалов, исполнявший роль «от автора».

11//2

Служащие помельче занимались в рублевых номерах четвертого этажа, где останавливались в свое время деревенские батюшки, приезжавшие на епархиальные съезды… и т. д. — Соавторы пользуются формой, принятой при описании гостиниц. Ср.: «В этих приютах останавливались по большей части иногородные купцы, приезжавшие в Москву по делам, со своей квашеной капустой, с соленой рыбой…» и т. д. [Щедрин, За рубежом, гл. 4]; «Эта гостиница не считалась самой дорогой, но в ней всегда останавливались очень солидные коммерсанты, преимущественно иностранцы, артисты, писатели, журналисты, приезжающие из провинций помещики…» [Колесников, Святая Русь, 208]; «Здесь… в номерах жили коммивояжеры, торговцы, интенданты, нажившиеся на военных поставках, здесь шиковали дворяне, приезжавшие из своих имений в губернский город покутить» [Н. Коробков, Нежные воспоминания детства // Ты помнишь, товарищ…].

11//3

В белых ваннах валялись дела… [до конца абзаца]. — Новелла Поля Морана «Ночь в Портофино-Кульм» дает сходную деталь при описании номеров нью-йоркской гостиницы «Уолдорф-Астория», занимаемых приезжим знаменитым писателем: «Ванная комната служила архивом, и ванна была полна рукописей и писем; пишущая машинка стояла на сиденье туалета» [Моран, Закрыто ночью (русский перевод 1927)].

11//4

В одном из таких номеров, в номере пятом, останавливался в 1911 году знаменитый писатель Леонид Андреев. — Л. Андреев бывал в Одессе, см. его очерк «На юге» [Поли. собр. соч., т. 6].

Как на дверях и стенах «Геркулеса» проступают старые надписи, так и в его описании различимы несколько известных мотивов, в частности:

(а) «несмываемые, нестираемые слова, пятна, изображения» — как кровь на руке леди Макбет или самовосстанавливающиеся буквы на шагреневой коже в романе Бальзака. Пародию на тот же мотив находим в ДС 2: несмываемая неприличная надпись на бюсте Жуковского;

(б) «старый дом, замок, парк или отель», населенный тенями прежних владельцев, хранящий память о некогда разыгравшихся в нем драмах, периодически пробуждающийся к призрачной жизни, приносящий несчастье новым обитателям (ср.: Я. Полонский, «Миазм»; А. Ахматова, «Поэма без героя»; Стивен Кинг, «Сияние» и др.). Демонологические мотивы и далее связываются с «Геркулесом» и другими советскими учреждениями [см., например, ЗТ 15//6 и 9; ЗТ 24//15 и 16, и др.].

11//5

…Обвинения, будто бы именно он [Л. Андреев] повинен в том, что т. Лапшин принял на службу шестерых родных братьев-богатырей… — Кумовство и семейственность — одна из главных мишеней антибюрократической сатиры. Ср., например, загадку: «Деверь да сват, да сватов брат, да племянников трое. Что такое?» (ответ: Учреждение [Загадки и разгадки Савелия Октябрева, Кр 20.1927]). Или юмореску: Он был управляющим банком, / Служили с ним жинка и дочь. / Когда Эркака разузнала, / Родню прогнала она прочь. // Пошел управляющий банком, / Кутил с Эркакою всю ночь. / И вскоре на службе мелькали / Опять его жинка и дочь [подпись: Ар., Кр 40.1927] 1. По мнению одного фельетониста, вездесущий плакат «Посторонним вход запрещен» должен быть заменен на Вход запрещается своим — / Родным до пятого колена [Исправленный плакат, Пу 31.1927].

Остроумное совмещение кумовства с чисткой [о последней см. ЗТ 4//10] мы встречаем на карикатуре В. Козлинского «На чистке в «своем» учреждении». На рисунке — зал, комиссия по чистке; отчитывается глава учреждения: «Надеюсь, что биографию мою рассказывать не надо, так как здесь все мои родственники, и они знают мою жизнь» [Чу 28.1929]. Ср. другой пример юморески с совмещением двух злободневностей в ЗТ 8//20.

Шестеро братьев-богатырей — из сказок Пушкина: Входят семь богатырей, / Семь румяных усачей… и Эти витязи морские / Мне ведь братья все родные… [Сказка о мертвой царевне, Сказка о царе Салтане]. Ср. другие контаминации сказочного с советским: «У лейтенанта было три сына…» [ЗТ 1//31], «кулак Кащей» [ЗТ 25], и др.

11//6

…Т. Справченко в заготовке древесной коры понадеялся на самотек, чем эти заготовки и провалил… — Древесная кора — традиционный источник питания в голодные годы (см. об этом хотя бы Повесть об Улиянии Осорьиной, XVII в.). «Заготовка» ее вызывает в памяти катастрофический голод начала 1930-х гг., хотя апогей его приходится на 1932–1933, а роман вышел в 1931. Данное место, однако, может истолковываться как пророческий намек в духе черного юмора на уже имевшие место в 1930–1931 продовольственные затруднения, не раз упоминаемые в ЗТ. О другом подобном намеке на актуальные процессы в деревне («Рога и копыта») см. ЗТ 15//6. Нападки на «самотек» типичны для эпохи усиливающейся централизации, «завинчивания гаек» в народном хозяйстве (см. выступления И. Сталина в конце 1929).

Справченко — фамилия, образованная от «справки» по той же модели, что Савка — Савченко, Аверкий — Аверченко и т. п. Проникновение советских понятий, бюрократизма и агитпропа в малоподходящие сферы — классику, интимную жизнь, природу, имена собственные — дает у соавторов множество забавных гибридов: Гигиенишвили, Кассий Взаимопомощев, Крайних-Взглядов, Гуинпленум [из записей И. Ильфа; ИЗК, 140, 242,269; есть там и Справченко, 150].

Характерно для соавторов ДС/ЗТ, что подобный, по видимости абсурдный, способ пополнения фонда фамилий опирается на некоторые реальные традиции прошлого и тенденции настоящего: с одной стороны, было множество так называемых «семинарских» фамилий, как Десницкий, Преображенский и т. п., с другой — в советскую эпоху часто возникали революционные фамилии (Коммунистов, Октябрев, Тракторов) и имена (Владлен, Октябрина, Смычка и т. п.). Присваивая себе право на имятворчество, бюрократическая стихия в мире ЗТ как бы поднимается до уровня христианства или революции, обладавших таким правом. Нет нужды говорить, что это уподобление бюрократии великим социально-историческим и духовным движениям имеет издевательский смысл.

11//7

Ас недавнего времени в комнате номер 262… засела комиссия по чистке в числе восьми ничем не выдающихся с виду товарищей с серенькими глазами. Приходили они аккуратно каждый день и все читали какие-то служебные бумаженции. — Начало чистки в госучреждении сходными словами описано в современном очерке:

«В первых числах июля в эти наркоматы пришли скромные люди с туго набитыми портфелями — инструктора РКИ, и скромные люди без портфелей — рабочие московских фабрик и заводов. Люди эти тихо уселись за столы в отведенной им комнате, на дверях которой появилась надпись: «Здесь заседает комиссия по чистке госаппарата»» [Т. Тэсс, Чистка наркоматов, Ог 30.06.29; курсив мой. — Ю. Щ.].

11//8

Однако это был не аврал, а перерыв для завтрака… — Разве вы не видите, товарищ, что я закусываю? —