Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

и… авария. В полночь под Черновцами, на обледеневшей дороге, у какой-то развилки машину резко крутануло винтом и понесло, кружа по дороге, на бетонный столб. «Господи помилуй!» – успел вскрикнуть я. Нас защитил от гибели большой снежный отвал перед столбом. Машина взлетела вверх и с силой ударилась левой стороной о столб. Стало очень тихо. Лишь с диска звучало нежное песнопение: «Иже Херувимы…»

– Оказывается, физически легче умереть, чем духовно родиться, – неожиданно изрек в наступившем молчании отец Агафодор.

– Да уж, – прокряхтел я, выбираясь из автомобиля, который представлял собой жалкое зрелище: с левой стороны разбиты фары и сорваны шины, смят перед.

Красные огни подфарников жалобно мигали. Кругом расстилалась непроглядная морозная ночь. Мела снежная поземка. Далеко где-то мерцали огоньки и доносилось глухой лай собак. Это безвыходное положение разрешилось вдруг очень быстро. Подъехала милиция, остановила проезжавший Камаз и выдернула нашу машину на дорогу.

– М-да, видать, права за деньги купил, отец? – заметил моему другу один из милиционеров.

Все вместе они быстро надели шины, проверили двигатель.

– Вот что, парни, тихонько добирайтесь до Киева, а там вас подремонтируют, – напутствовала нас милиция.

Пожав руки нашим спасителям, опасаясь пунктов ГАИ, где за освещенными стеклами дремали сонные стражи порядка, мы затемно приехали в Киев. Ремонт машины забрал наши последние средства и мы без копейки вскоре очутились в Москве. Монахи на подворье одолжили нам денег и иеромонах Агафодор уехал поездом в Харьков: ему пришло сообщение о болезни отца.

Сестра София, теперь уже инокиня, через свою матушку игуменью устроила мне встречу с отцом Кириллом, за которым в Переделкино ухаживали и ревниво опекали заботливые и старательные монахини. Вместе с Софией к батюшке приехала и благодетельница подворья Елена. Нас провели к духовнику, минуя строгую и неприступную охрану. Наконец я оказался в его келье. Сильно похудевший, с редкими седыми волосами на голове, собранными сзади в пучок, с кроткой мудрой улыбкой он, словно зимнее солнышко, осветил мою душу и обогрел ее любовью:

– Отче Симоне, отче Симоне, как твоя афонская жизнь? Как братья? Как там поживает отец Херувим?

Я рассказал батюшке о нашем увеличившемся братстве, а об отце Херувиме сообщил, что наш друг занялся политикой и воюет с Русским монастырем, вызвав этими действиями открытую неприязнь со стороны Кинота.

– Мне кажется, батюшка, что он все-таки сильно увлекся своей борьбой: теперь пишет «Воззвание» к Церкви! И снова на Кавказ собирается…

Старец призадумался, но затем с живостью сказал:

– Борец, борец он, наш отец Херувим! А насчет Кавказа… Вот неугомонный! – старец тепло засмеялся. – Надо будет с ним поговорить, передай ему, пусть ко мне приедет!

– К вам очень трудно пробиться, батюшка! Охрана не пускает…

– Он пробьется, он такой… – улыбнулся отец Кирилл.

После исповеди и разрешительных молитв он усадил меня в кресло напротив, а сам остался сидеть на койке. Затем старец обратился ко мне:

– Значит, говоришь, накопились вопросы? Какие же, отец Симон?

– Самые главные, батюшка! Как победить гордыню?

– Смирением, – кратко отвечал старец. – Только смирением.

– Как бороться с похотью?

– Рассуждением.

– Как одолеть гнев?

– Терпением, терпением, отец Симон. Все побеждается терпением. Из терпения – смирение, а из смирения рождается рассуждение, да. Теперь, когда силы мои слабеют, вам с отцом Херувимом нужно крепко стоять на своих духовных, так сказать, ногах, укрепляясь помощью Божией в Православии и спасении! Чем измеряется православность? Православность каждого человека измеряется тем, сколько заботы о ближнем он способен на себя принять. Понимаешь? Принять не от них, а на себя – это очень важно понять! Всюду мы постоянно слышим: «Дай!» и очень редко: «Возьми!» Но мало просто быть православным, нужно уметь право славить Бога, то есть правильно спасаться, стать святым! Ибо Господь всем желает спасения и всех, без исключения, призывает к святости: Будьте святы, потому что Я свят! (1 Пет. 1: 16). Если стремления к святости и спасению нет, тогда такое Православие остается лишь на словах, а не на деле.

– Батюшка, а в заботах о ближних не растеряет ли душа радость молитвы?

– Духовная радость во всей полноте приходит лишь тогда, когда душа начинает трудиться ради блага и спасения ближних после того, как она сама окрепла в благодати. Отец Симон, собственные страдания приводят нас к отречению от мира, а страдания ближних – к состраданию и рождают в сердце неиссякающую любовь Христову. Нельзя владеть другими людьми, словно вещью, это и есть эгоизм, приводящий к полной деградации души в муках и отчаянии. И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною (Ин. 17: 19).