История Украины. Научно-популярные очерки - Коллектив авторов

Среди нарушений, которыми особенно прославилась украинская власть, было право на свободу слова. Важность «четвертой власти» достаточно быстро стала очевидной как самой власти, так и тем, кто стремился контролировать умы в своих личных или корпоративных интересах. К 2002 г. в государственной собственности пребывало 9 % периодических изданий и 12 % телерадиокомпаний — в основном это были ведомственные газеты и журналы, один национальный телеканал и ряд областных. Остальные стали или «коллективной собственностью» (иногда это действительно означало, что газетой владеет журналистский коллектив) или перешли в руки частных лиц. К концу 1990-х гг. редакционная политика определялась вкусами и политическими пристрастиями владельцев. Они же определяли и рамки свободы слова для журналистов и обеспечивали им благосостояние и защиту. При формальном отсутствии политической цензуры в государстве, редакции имели свою внутреннюю цензуру, а с 2002 г. администрация Президента Украины начала практиковать рассылку так называемых темников, которые особенно широко применялись на телерадиоканалах, — редакции получали «рекомендации» относительно содержания информационных программ, невыполнение которых могло привести к административному террору.

Такой террор был и самой распространенной формой давления на те средства массовой информации, которые или пытались быть независимыми, или находились под контролем групп и лиц, уступавших в силе и влиянии соперникам. Визиты налоговых и пожарных инспекторов, аресты счетов, штрафы, отказ в регистрации, закрытие редакций — только начало длинного списка форм административного давления на прессу. Особо изощренным способом сведения счетов с неугодными журналистами стали судебные иски о «защите чести и достоинства» частных лиц, подаваемые лицами должностными. При этом суммы компенсации, выставляемые истцами, были поистине астрономическими, способными, в случае позитивного решения суда, разорить не только журналиста, но и газету. Проблема имела и региональный аспект — если «разборки» с неугодными власти или мафиозным структурам средствами массовой информации в Киеве могли вызвать общенациональный или международный резонанс, то на местах пределов произволу просто не было. Один из наиболее показательных случаев — история с газетой «Информационный бюллетень», выходившей в г. Кременчуге. Исковое заявление на редактора газеты за публикацию критических писем жителей, недовольных ситуацией в городе, подал мэр Кременчуга. Начальная сумма требуемой «компенсации» составляла 350 тыс. грн. В ходе судебных тяжб (редактора газеты вызывали на 54 судебных заседания) сумма возросла до 1 млн грн. (около $ 200 тыс.) На ее имущество, в том числе квартиру, был наложен арест. Типографию, где печаталась газета, закрыли под предлогом «аварийности помещения». Газету отказывались печатать типографии пяти прилегающих областей Украины.

В тех случаях, когда административное давление не приносило результатов, использовался подкуп журналистов. Если это не действовало, применялось запугивание и насилие — моральный террор против самих журналистов и членов семей, нападения на квартиры, акты вандализма… Только в 2000–2001 гг., по данным Уполномоченного по правам человека при Верховной Раде, 40 украинских журналистов стали объектами нападений и избиений. По данным Министерства внутренних дел Украины, только в 2001 г. против журналистов было совершено 72 преступления, из которых 30 не были раскрыты[506]. Если объект террора упорствовал, его физически устраняли — нередко под видом «несчастного случая». Осенью 2000 г. пропал без вести независимый журналист, редактор интернет-издания «Украинская правда» Георгий Гонгадзе, известный своими критическими публикациями о высших государственных деятелях. В ноябре того же года его обезглавленное тело было найдено в лесу — началась многолетняя эпопея, так называемое дело Гонгадзе, в ходе которого представители оппозиции выдвинули обвинения в причастности к убийству высших должностных лиц государства, включая президента Л. Кучму. Непосредственных убийц журналиста, двух милицейских чинов, отдали под суд только в 2005 г., заказчиков и руководителей преступления выясняют до сих пор. «Дело Гонгадзе» стало международным символом отношения украинской власти к свободе слова.

Пожалуй, наиболее заметным и социально опасным явлением во взаимоотношениях государства, общества и граждан стала коррупция. Ее корни уходят в советские времена, особенно в эпоху правления Л. Брежнева, когда коррупция с «верхов» общества спустилась в «низы». После распада СССР, на фоне масштабного социально-экономического кризиса и интенсивного государственного строительства, падения качества бюрократии и ее физического разрастания, резкого обнищания большинства населения в сочетании с быстрым расширением регулятивных, контрольных, фискальных функций государства возникли весьма благоприятные условия для роста коррупции.

Коррупция превратилась в масштабное социальное явление, стала частью повседневной жизни, своего рода социальной привычкой. Более того, она настолько интегрировалась в экономику, что стала частью «естественного» перераспределения доходов. Обнищавший учитель, получающий подношение от родителей за нужную оценку в аттестате, милиционер с мизерной зарплатой, собирающий дань с уличных торговцев, чиновник, кладущий в карман хрустящий конверт, министр, получающий «в подарок» недвижимость, премьер-министр, сооружающий у себя на даче бассейн за сотни тысяч долларов, президент, «не мешающий» своему ближайшему родственнику недорого получить в собственность один из крупнейших заводов в Европе, — все это выстраивалось в единую, масштабную, всепроникающую систему, опасность которой заключалась не только в экономических убытках, по и в тотальной деморализации общества, последствия которой трудно предвидеть и просчитать. Разумеется, знака равенства между коррупцией в «верхах», где она служила средством обогащения, и в «низах», где она нередко превращалась в способ выживания, быть не могло. Совершенно очевидно, что начальный импульс создания этой системы исходил от государства, сначала поставившего своих граждан на грань выживания, а потом создавшего условия, при которых любые законные попытки этого выживания становились невозможными.

В октябре 1995 г. государство официально признало масштабы и опасность коррупции, приняв специальный закон о борьбе с нею. Всего во второй половине 1990-х гг. было принято 52 закона и подзаконных акта, направленных на борьбу с коррупцией[507]. Об эффективности судебной борьбы с ней свидетельствуют такие факты: согласно данным Верховного суда Украины, в 1998 г. в суды было передано 6656 дел о коррупции чиновников и депутатов разных уровней. Из них 246 закончились приговорами, из которых, в свою очередь, только 48 были приведены в исполнение[508].

Борьба государства с коррупцией нередко сама оказывалась коррумпированной морально и политически — наиболее известные случаи преследования украинской властью официально объявленных «коррупционеров» были слишком явно связаны с политической борьбой. Достаточно вспомнить хотя бы историю с премьер-министром П. Лазаренко, коррупционные схемы которого «неожиданно» стали предметом внимания силовых ведомств именно тогда, когда он стал явно демонстрировать свои политические амбиции и вкладывать средства в политические проекты, которые могли подорвать шансы Л. Кучмы на второй президентский срок.

Исследование Мирового банка и Европейского банка реконструкции и развития, проведенное в 1999 г. в 22 посткоммунистических странах, показало, что по уровню так называемой административной коррупции (когда взятки являются частью дохода чиновников) Украина занимала почетное третье место после Азербайджана и Кыргызстана (следом за ней шли Грузия, Молдова, Албания и Румыния).

Согласно Всемирному докладу о коррупции, подготовленному в 2001 г. организацией Transparency International, Украина занимала одно из высших — восемьдесят третье место (91 место — наивысшее) по уровню коррупции[509]. По опросам социологов, в этом же году каждый пятый украинец вынужден был прибегать к взяткам для решения своих проблем в государственных органах. В 2000-е гг., когда несколько стабилизировалась социально-экономическая ситуация, налоговое законодательство стало более разумным и из теневого сектора вышла значительная часть мелких предпринимателей, возникли предпосылки для постепенного оздоровления ситуации. Однако коррупция, превратившаяся в неотъемлемую часть экономики, достигла таких масштабов, что развивалась уже по собственным правилам и законам. В 2004 г., выступая на Всеукраинском совещании по проблемам борьбы с организованной преступностью и коррупцией, Л. Кучма произнес блестящую речь, в которой привел поражающие воображение факты о размахе коррупции и теневых схем, о причинах их возникновения. Впрочем, поражало совсем другое — президент произносил свою речь так, словно он долгие годы отсутствовал в Украине и по прибытии обнаружил все то, о чем он докладывал. «Коррупция в социально-экономической жизни неизбежно приводит к коррупции души, морали, порождает двурушничество и лицемерие»[510] — заявил Л. Кучма. Вряд ли можно было высказаться более определенно.