Мэрилин Монро - Дональд Спото

Во время указанного совещания в киностудии Мэрилин узнала, что дата начала съемок ленты «С чем-то пришлось расстаться» перенесена на конец апреля, и в связи с этим актриса — хотя в студии ей запретили отправляться в Нью-Йорк, чтобы не рисковать новой простудой, — выехала к Страсбергам, чтобы обсудить с ними проблемы, связанные с этой картиной. Как призналась им Мэрилин, она особенно нервничала из-за того, что сроки завершения сценария по-прежнему не укладывались ни в какие разумные рамки и конца этой работы не было видно; в такой ситуации помощь Паулы в подготовке отдельных сцен была еще более желательна, чем когда-либо прежде. Ли сторговал условия соответствующего договора, выхлопотав для жены гонорар в размере пять тысяч долларов в неделю, из чего половину должна была платить сама Мэрилин. Ли Страсберг, когда-то прослывший пламенным социалистом, сейчас хорошо знал ценность доллара.

Мэрилин — как всегда, когда она нуждалась в Пауле, — становилась мотовкой. Именно в это время актриса подписала чек на тысячу долларов и стала одной из учредительниц так называемого Музея воспоминаний Голливуда, который должен был сделаться кино- и телевизионным архивом, но никогда не был создан; чек ей тоже никогда не вернули. Дети Миллера по-прежнему получали от нее подарки без всякого повода, а просто в знак ее любви. Кроме того, Мэрилин переправила одной из студийных парикмахеров по имени Агнесс Фланеген копию садовых качелей, которые той очень понравились во время визита на Пятую Элен-драйв. Такие спонтанные акты щедрости, как вспоминал Аллан Снайдер, по-прежнему были типичны для знаменитой актрисы: «Когда ты занимался покупками вместе с Мэрилин, следовало быть весьма осторожным. Если ты вошел с нею в магазин и ненароком показал на рубашку или другую вещь, которая пришлась тебе по вкусу, можно было не сомневаться, что на следующий день тебе пришлют ее домой!»

Такое поведение было тем более достойно внимания, что Мэрилин, одна из самых строптивых и самых кассовых актрис, картины которой позволили «Фоксу» заработать свыше шестидесяти миллионов долларов, соблюдала условия контракта, который она могла бы попросту порвать, — она играла в картине «С чем-то пришлось расстаться» всего за сто тысяч долларов. Для сравнения: Сид Чарисс[470]была нанята (на роль второго плана) за пятьдесят тысяч долларов, Том Трайон[471]должен был получить (за еще меньшую роль) пятьдесят пять тысяч долларов, а Дин Мартин и Джордж Кьюкор зарабатывали по триста тысяч за картину, общий бюджет которой равнялся трем миллионам двумстам пятидесяти четырем тысячам долларов. «Деньги, — сказал один из тогдашних продюсеров, работавших для "Фокса", — заставляют Мэрилин выглядеть как куколка. Она могла бы иметь миллион долларов и каждый день получать на них проценты. Студия сделала на ней невероятный бизнес». Если это правда, то остается открытым вопрос, почему агенты звезды не пробовали выторговать для нее более высокое вознаграждение. По мнению Дэвида Брауна, «ее агент должен был всего лишь прийти, чтобы составить новый контракт, — это было так просто».

Но на бульваре Пико в кабинетах руководства ничего и никогда не было просто, а уж тем более в 1962 году. Бюджет кинофантазии «Клеопатра» с Бартоном и Тейлор, съемки которой прошли в Лондоне, а потом были чуть ли не целиком повторены в Риме, достиг тридцати миллионов долларов, и для покрытия указанных затрат пришлось продать земельный участок, принадлежащий студии; вдобавок к этому закрыли удобную столовую и школу юных дарований, а также перестали орошать лужайки, являющиеся собственностью киностудии. В июне 1961 года в студии «Фокс» в ведомости на выплату жалованья еженедельно фигурировали двадцать девять продюсеров, сорок один сценарист и две тысячи двести пятьдесят четыре сотрудника, занимавшихся реализацией тридцати одной кинокартины; сейчас продюсеров было пятнадцать, сценаристов — девять, а персонал общей численностью шестьсот шесть человек был занят работой всего лишь над девятью фильмами. В 1961 году пятьдесят пять контрактных актрис и актеров обходились киностудии «Фокс» в двадцать шесть тысяч девятьсот девяносто пять долларов в неделю; год спустя контрактами располагали лишь двенадцать актеров и актрис, и еженедельно они отягощали расчетный счет студии суммой в семь тысяч четыреста восемьдесят долларов. Питер Леватес, глядя на последнюю строчку сценария, гордо заявил Спиросу Скурасу, что картина «С чем-то пришлось расстаться» будет реализована в предусмотренные сроки, в соответствии с утвержденной сметой и на протяжении сорока семи съемочных дней. Хотя это заявление было сделано без всякого стороннего умысла и с верой в его правдивость, по существу оно было почти комичным, поскольку, когда 23 апреля к съемкам фильма все же наконец приступили, сценарий все еще не был завершен, Мэрилин хворала, а Дин Мартин еще не выполнил свои прошлые договорные обязательства.

Весной Мэрилин наняла в фирме «Кэри лимузин компани» автомобиль «Кадиллак» с шофером, и документация о поездках представляет собой настоящую карту ее образа жизни. В соответствии с подробными счетами, которые каждый день выставлялись Мэрилин и подписывались ее водителем Руди Каутцки, расписание занятий актрисы со 2 апреля и вплоть до первого съемочного дня было каждую неделю одинаковым. Она начинала день — обычно около полудня — массажем лица в салоне у мадам Ренна на бульваре Сансет, затем в кабинете Гринсона в Беверли-Хилс проходил сеанс психоанализа, а потом шло чтение сценария с Паулой, жившей в отеле «Бель-Эр-Сэндс» на том же бульваре Сансет. Затем Мэрилин посещала Энгельберга, Сигела или врачей-специалистов, которые лечили другие докучавшие ей недомогания; эти доктора рекомендовали уколы, иногда выписывали одинаковые рецепты и стабильно снабжали Мэрилин всем тем, о чем она просила. Затем ее везли в магазины «Брентвуд-Март» на бульвар Сан-Винсенте или к Юргенсену в Беверли-Хилс, где она покупала провизию; наконец, поздно пополудни актриса ехала на второй сеанс с Гринсоном к нему домой: уже тогда случалось, что консультации проходили у психотерапевта дважды в течение дня.

В эти регулярные каждодневные занятия вклинились только пробы костюмов и грима, которые проходили 10 апреля в «Фоксе», а также примерка нарядов 16 апреля у нее дома. «Мэрилин была очень счастлива, что вернулась к работе, — считал Генри Уэйнстайн. — Тесты дали превосходные результаты. Я никогда не видел кого-либо такого же довольного, как Мэрилин во время этих проб». По мнению монтажера картины Дэвида Бретертона, Аллана Снайдера (все еще любимого гримера актрисы и ее близкого друга) и Марджори Плечер (ответственной за гардероб Мэрилин, впоследствии стала миссис Снайдер), Мэрилин в момент прибытия на пробы была еще красивее, чем обычно: все обратили внимание на ясность высказываний актрисы, ее безмятежное настроение и желание напряженно потрудиться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});