Запретная эволюция - Артемис Мантикор

цветочные горшки, а на крыше раскинулась клумба. Продуманный нами с Сильваном дизайн помещения включал в себя оборонительные возможности сторожевого укрепления.

Здесь же хранитель разместил и автобаллисты, в помощь сторожевым деревьям и растительным стрелкам. Позже надо будет дать Сайне указание собрать и повесить сюда ещё и пару турелей из всего того хлама, что мы выбили.

Рядом с домом бойко бил ручей, наполняя питьевой водой небольшой источник. Это водой питались местные растения, так что в качестве можно было не сомневаться. Место было очень живописным, а изобилие зелени закрывало собой всё, что можно. На это и был, собственно, мой расчёт.

Внутри всё было на первый взгляд по-прежнему. Все энирай так же ютились на крохотном участке моего дома, так что было не протолкнуться.

— Арктур? — приветствовала меня Сайна, устроившая мастерскую прямо у порога.

— Мы в новой локации. И да, убежище стало шире, так что нет нужды устраивать бомжатник. Спроси у Сильвана, где дверь к нормальным комнатам.

Девушка кивнула. Остальные энирай тоже смотрели на меня. Отлично, значит, привлекать внимание специально не нужно.

— Мы вышли в новую локацию! — объявил я. — Вокруг дикий лес и опасные звери, но прямой угрозы здесь нет! И ещё, дом был расширен! Пожалуйста, прошу всех перейти в новое жильё! Не нужно спать на полу!

Боги, как же я устал…

— Привал минимум на восемь часов. Советую всем хорошо выспаться… — начал я, а затем подумал, что совет бессмысленный — им всё равно не придётся идти пешком, они поедут в волшебном доме под сердцем. Друид-такси, мать его.

— Кто на страже? — спросил Ильгор.

— Никто, — отмахнулся я. — Сильван и сторожевые растения. Ложись тоже спать. Выглядишь паршиво.

— Ты не лучше.

— Знаю, — кивнул я. — Потому и отдал такой приказ.

Мои и покои.. комнатой это было уже не назвать, были на самом верху, с видом на источник.

Пахло свежестью и чистотой.

Хранитель заботливо оставил ночной светильник, оставлявший в комнате ровно столько света, чтобы он не мешал спать мне, но хорошо усыплял Тию. Как-то она сама собой прописалась у меня, но я был только за.

В последнее время мы так выматывались, что просто обнимались и так вырубались до утра. Странное чувство, но шаманка казалась какой-то особенно уютной в такие моменты. С неё слетала вся эта напускная холодность, серьёзность и фатализм, и я видел другую её сторону. Куда более человечную, чем ей кажется.

Сама Тия застыла на пороге, разглядывая из-под упавших на лицо волос комнату. Как и всё в убежище, она была заполнена растениями.

На лице шаманки расплывалась едва заметная предвкушающая улыбка, а на щеках едва заметный румянец.

— Арк… — дыхание её участилось и стало тяжёлым.

Девушка разрывалась между природной стеснительностью и темпераментом хищной птицы. В такие моменты она казалась мне особенно красивой.

* * *

Нас разбудил крик.

Жуткий, мощный, леденящий, от которого кровь стыла в жилах.

Я подхватился с кровати, крепко сжимая майр. Рядом с таким же встревоженным видом сверкала янтарными глазами шаманка.

Наспех обернувшись одним одеялом, она подскочила ко входу в нашу комнату и приготовила птичью лапу. Затем на её лице проступило непонимание.

— Врагов нет, — тихо сказала она.

В этот момент крик повторился, и стал ещё более жутким, прерываясь стонами и мольбой.

— А-а-а! Воз..дух!! Аххха.. — крик перешёл в сдавленный хрип, будто жертву как раз душили.

— Альма! — Тия сорвалась с места.

Я наспех накинул мантию каят и ринулся следом за ней.

Знахарка решила остаться в лазарете, рядом с раненой сестрой. Там же сегодня ночевала и её мать, как и ещё с десяток раненых энни, Ильгор и Нэсса.

Свет там уже ярко горел, а у входа стоял бдительный Рейн с факелом.

— Умоляю.. воздух.. мне нечем… боги, стены давят. Помогите.. мне страшно.. Боже, мама, мне страшно! Отче наш, сущий на небесах…

Мы с Рейном переглянулись. Христианскую молитву услышать из уст Альмы мы ожидали в последнюю очередь, но вскоре поняли, что она вообще толком не осознаёт, что говорит и путает слова. Дочитав молитву до половины, она сбилась и начала что-то лопотать на языке энирай.

При этом она страшно хрипела, а глаза выкатывались так, словно она и впрямь задыхается. Похоже, девушка не понимала, что говорит, и просто бредила. Воспоминания человека и энни смешались, переплелись и превратились в смесь из бреда с непонятной тарабарщиной.

— Сайна, зелье! — рявкнул я рыжей механистке. Она тоже прибежала на крики вниз и вид у неё был один в один, как у Тии — одно одеяло и любимая винтовка селенитов в руках. За спиной у неё стояла верескововолосая кукла, но битвы не намечалось.

— Я уже дала… — растеряно ответила она. — Это не болезнь.

— И не нападение, — задумчиво сказала Тия. — Я не чувствую чужой воли.

— Нам бы хорошего мозгоправа… — я бросил взгляд в ту сторону, где находилась комната Гарри с цветочным саркофагом.

— Вы же можете ей помочь?! — с мольбой в голосе спросила Ахели. Она сидела на кровати лежащей без сознания младшей дочери, и была бледной, как мел.

— Сейчас, — собралась Тия, но направилась не к Дине, а заглянула в выпученные глаза рогатой знахарки.

Голову шаманки начали окружать светлячки, постепенно начиная облетать несчастную Альму и искать путь к ней в голову. Пока зрачки знахарки не почернели, а сама она не затихла, уставившись в пустоту.

Секунда тишины.

Один удар сердца, и нас перенесло в её мир.

Тия взяла меня с собой с некоторой задержкой. Уже не раз побывав на Изнанке, я хорошо знал здешние игры со временем, и эта секунда промедления в реальности, могла здесь оказаться часом.

Меня обступили стволы серых деревьев посреди чернильного мрака и зависшие точки светящихся мотыльков. Спокойствие, идущий ниоткуда ветер и обволакивающая, вязкая тишина.

— Её душа мечется, — произнесла хозяйка этого места. — Ей больно.

— Ты знаешь, как ей помочь? Или что это такое?

— Похоже на дурной сон, но она почему-то не может проснуться. Я хотела, чтобы ты взглянул, Арк.

— На что?.. — начал было я, но деревья вдруг пошли волнами света, перекрашивая пространство в странное подобие обваливающейся каменной стены.

Я почувствовал давление и тяжесть. Стало немного трудно дышать, будто я тонул в воде, только вместо воды была перемолотая в