Запретная эволюция - Артемис Мантикор

некогда был безвестным проходчиком-неудачником, над которым потешалась вся Свора… теперь они открывают для этой самой Своры в наш дом. Место, где отдыхают их друзья и товарищи после боя…

Да уж, предательство очень дорого обошлось рейду. Тут и говорить нечего.

Я подписывался под каждым словом магистра и готов был сам немедленно броситься в погоню за предателями и сворой. Не знаю почему, возможно, что-то из прежних жизней, но мне самому стало больно от этих слов. Я проникся его чувствами и понял, что очень хорошо его понимаю. Нет ничего хуже предательства. Предательство — это худший грех из возможных. Во всяком случае, так я считаю.

Но то, что последовало после этого, я понимал куда хуже, потому что выводы из сложившейся ситуации у меня получились другими.

— А сейчас… — продолжил магистр. — Я не знаю, кому я могу верить.

— Конрад… ты же знаешь, что можешь верить мне! Да в общем-то всем, кто остался здесь. Кто хотел уйти — уже сбежали, — справедливо заметил кто-то из проходчиков.

— Мы с тобой, Конрад! — послышался женский голос. — Ты наш лидер! Мы верим тебе!

— Только вот я… уже не могу всем верить! — вдруг взорвался магистр. — Что, если прямо сейчас среди нас есть те, кто остался специально, чтобы шпионить на Радми? Сколько его людей прячется в рейде, прикидываясь вашими товарищем?

— Во мне ты тоже сомневаешься? — мрачно спросил Бульдог.

— Брось, наставник, ты же знаешь нас с первых шагов на Стене! Я и мои люди бы никогда не предали Гильдию! — громко выдал один из проходчиков, видимо не уловив печальный посыл лидера.

А вот я этот посыл понял. Оценил. И он очень мне не понравился.

Потому что магистр снова был прав.

Если бы я сам был на месте Радми, я бы обязательно оставил в Гильдии крысу! А лучше — несколько — чтобы наверняка. А он и его группа заговорщиков идиотами вовсе не были. Предательство было расписано по нотам. Все карты спутал Ильгор с Альмой и Сайной, которые бросились отбивать энни, чем задержали их группу.

Сам Ильгор, кстати, всё ещё был в отключке. Синица говорила, он в бою сотворил что-то запредельное, и теперь его свалил откат вместе со множеством полученных ран. Альма вроде как после боя едва ли не с того света его вытаскивала.

Вот только проблема была в том, что дилемма с возможным предательством была неразрешимой. Со способностями типа детектора лжи я пока ещё не сталкивался. Разве что разыскать где-то живого селенита. А значит, предателем мог оказаться каждый.

Конрад очень к месту упомянул Дарьяну — у меня самого были свежи в памяти её восторженные восхваления магистра. Это выглядело так натурально, что мне и самому тогда в голову не пришло, что она может быть в ядре предателей.

— Я знаю вас.. многих из вас.. но знаю ли на самом деле? Я всех вас люблю, каждый стал мне не только учеником, но и другом. Но Гильдия не может функционировать в таком режиме. Мы — братство, где можно было положиться на каждого товарища. Произошедшее нарушает саму основу Гильдии. Я раскрыл вам очень много тайн, и не хотел бы видеть, как их используют мои враги ради того, чтобы лишить вас нашей мечты.

— Хочешь — проверь меня, магистр! Мне скрывать нечего! — вызвался другой проходчик.

Но Конрад лишь покачал головой.

— Нет… Пожалуй, мне нужно время, чтобы принять решение. Сегодня я вас покину. Возможно, на день или два. Приму решение и вернусь.

— А мы..? Что делать нам? — снова вопрос из толпы.

— Решать, с кем ты, — странно сказал Конрад и впервые применил свой фрактальный навык, доставшийся от парадокса.

Тело лидера Гильдии вдруг засветилось белым, и в один миг с беззвучным хлопком разлетелось на множество белых кубиков, как в способности Хиро.

Повисла пауза.

Я ожидал чего угодно, но только не этого. Праведный гнев на предателей, жажда мести — это понятно. Поиски крысы и чистка рядов… сомневаюсь, что это будет легко и вообще разумно. Но сейчас в рейде моральный дух ниже плинтуса. Многие близко общались с кем-то из предателей, и их всё это тоже сильно выбило из колеи.

Ах да, поиски крысы…

Оказавшись без предводителя, всплыли вопросы кто виноват и что делать. Но больше, конечно, первый.

— Кто из оставшихся дружил с Радми? Его люди все ушли с ним?

— Нужно обыскать его палатку! И всех его подельников!

— Возможно, какие-то улики есть на телах!

— Это всё проделки Своры, он не мог так поступить! Должна быть причина…

— Эй, а ты чего его защищаешь? С ним заодно, да?

— Я заодно, да? А кто хвастался самой большой скидкой у Эшлера? И где он сейчас?

Посыпался шквал обвинений и выяснений отношений. Начались хаотичные поиски предателя, которые заведомо имели очень маленькие шансы на успех. Если предатель в рейде действительно есть, он не станет палиться на банальном сраче. Скорее всего, он сейчас вообще не участвует в этом и стоит где-то в стороне, отстранённо наблюдая за всем.

— Идём, — сказал я своим. — Давайте разберёмся с вашими энирай и решим, что делать дальше.

* * *

Дом мой выглядел совсем не так, как хотелось бы. А именно — он был целиком заполнен рогатыми. Убежище вобрало в себя уцелевшую четверть местных, которые набились будто шпроты в банке.

Одна из комнатушек была переоборудована под полевой госпиталь, где одни энирай лечили других. Там же я увидел мрачного Ильгора с перебинтованной головой в рваной окровавленной мантии. Чуть поодаль сидели Ахели и Леххи. Обе рыдали, особенно дочь. В глазах матери стояла пустота и движения казались механическими. Она гладила Леххи по голове, но сама смотрела куда-то сквозь пол.

Сегодня они потеряли старейшину своего семейства. Мне не довелось пересечься со стариком, но по рогатому семейству было видно, как глубоко их коснулось горе. Кончно, другие энни потеряли в этот день