Колкая малина. Книга третья - Валерий Горелов

class="title5">

Слушайте

От звонка до звонка исчисляются дни

Обучения в школе и время тюремного срока.

От ночного звонка кровь барабанит в темя,

Потому что за ним будет новая тема урока.

Из пивнушек и борделей труба гусаров собирает

Седлать коней в походный строй,

А горнист побудку пионерам выдувает,

Они пока в резерве славы боевой.

Барабаны строят и ведут в атаку

Со злобными гримасами и штыком наперевес.

А вот африканец, затевая драку,

Может барабаном достучаться до небес.

Шаман в бубне слышит духов голоса,

Он просит их помочь и сострадать,

Он стучит, поёт и пляшет у костра,

И всё это называется «камлать».

Колокольный набат – вестник бед,

На него крестятся, сняв картуз,

И исполняют предками завещанный обет,

Когда на всех ложится тяжкий груз.

Все воздухом одним и тем же дышим,

И тихий стон, и истеричный крик

Умеющие слушать обязательно услышат —

И молодой мудрец, и немощный старик.

Сочельник 6.01.

Разбухла от крови шинель,

В сером небе стервятник сужает круги,

Юный солдат с огнемётом «Шмель»

Умирает с чугунным осколком в груди.

Танк ослеплённый воет, как циклоп,

И стальными люками пытается моргать.

Уже не глушит мёртвых миномётный перехлоп,

Он для тех, кто собирался выживать.

Безумно выли волки, глотки зачищали,

Им хотелось выведать ответы:

Почему друг друга люди убивали,

Наплевав на все Заветы и запреты?

Стервятник новый круг пытался заложить,

Но день слабел, сгорая как свеча.

Он в этот час свою добычу не добыл,

Но будет дожидаться раннего утра.

Когда из сотни десять выживали,

А ещё с десяток просто не нашли,

Считалось, что победу одержали,

Даже если десять метров не прошли.

Над покалеченной Землёй ракетами светили,

Где гуляла смерть в компании волков;

А рапорта хорошие, как взятки, заносили

И гнали на убой безродных пацанов.

Тракторист

Он всегда готов был показать

Свой упёртый, бычий темперамент,

И к этому ещё и рассказать,

Обряжая выраженья в собственный орнамент.

И пусть при случае узнают силу кулаков

И простой мужланский норов,

В котором множество понтов

Из арсенала кухонных боксёров.

Он не потянул восьмого класса,

И его определили в силосную яму.

Там его и наставляла биомасса

На дальнейшую в жизни программу.

Потом он в армию советскую пошёл

И стал механизатором в стройбате.

Там он много для себя полезного обрёл,

Копаясь голыми руками в стекловате.

Он одного не смог бы пережить,

Им владел один и тот же страх:

В чём-то себя слабым проявить,

И что кто-нибудь увидит слёзы на глазах.

Ранним утром воздух свеж и чист,

Его в этот час судьба и позвала:

– Просыпайся, сельский тракторист,

Тебя ждут великие дела!

Узнал про себя

Примирите меня с непогодой,

Помогите понять себя,

Назначьте меня воеводой,

Дайте хоть два полка.

Мы на плац придём прошагать

Под старый марш «Труба зовёт»,

И с шагом строевым честь флагу отдавать

По смыслу слов и по созвучью нот.

Нас не отправят в полицейские кордоны,

Кого-то от чего-то оттеснить,

И кому-то помогать сочинить законы,

Чтобы можно было взять и поделить.

Нас благословит на подвиг ратный

Солдат, погибший под Смоленском,

От которого письмо в листок тетрадный

Хранится за иконой в доме деревенском.

Нам хватит гордости не дать себя запутать

И историю не дать перевирать.

Нам есть ещё, какие песни слушать,

Есть то, что никому не отобрать.

Не мирите меня с дождём,

Я уже всё узнал про себя:

Если в мой дом ворвались с мечом,

То это – моя война.

Правда

Говорят, что правда – слово устаревшее,

Даже газету с таким именем давно не продают.

Вроде как она, смыслом побледневшая,

Где-то в подворотнях нашла себе приют.

Там собирают рукописную поклажу

И разносят тайно, по ночам,

Всем тем, кому она не на продажу,

И не присягнувшим новым господам.

Нельзя правду ни унизить, ни убить,

А её живую надорвешься проглотить.

И тому, кто не сумел её переварить,

Очень надо что-то от себя присочинить.

Её на сцене исполняли стриптизеры,

Ей рулить пытались церковь и вожди,

А в шапито над ней куражились жонглёры,

Все за ней пытались затоптать следы.

Ещё будут долго тасоваться имена и даты,

Придумывать, кто кого святей.

На той помойке будут и герои, и утраты,

И запахи тлетворные учёных степеней.

Чудовищная пытка для любого —

Это правде заглянуть в глаза.

А сумеешь отвернуться от зеркала кривого —

Увидишь и поймёшь, что истина одна.

Прах к Праху

Знают лучше всех, как надо разговляться,

Те, кто знать не знают, что такое Пост.

Не надо за чужого дядю извиняться

И трусливые призывы принимать за Тост.

На брошенном погосте – трухлявое железо,

Но хилые черёмушки каждый май цветут.

На могилы, древние, как песня Марсельеза,

Много, много лет печеньки не несут.

Кто рождён из праха – превратится в прах