Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1 - Михаил Жванецкий

И в слезах просидели мы вечер… Один с печенью. Дру-

гой с сердцем. Третий с лысиной. Четвертый с немым

вопросом в глазах… После двух попыток перебежать

в другое поколение я остался с вами, мои тридцати-

восьмилетние.

Ударили небывалые морозы, и город украсился но-

выми скульптурами: бегущий студент в курточке, сол-

дат, входящий на мост, гаишник в стакане, шагающий

школьник с портфелем, влюбленные на скамейке

и множество пожилых людей, зовущих кого-то.

Если этот голубь еще раз так близко подлетит

к моему окну, я вылечу ему навстречу, и мы полетим,

оживленно беседуя, прямо в закат, в зарево, и из се-

рых станем розовыми, а потом черными.

Две точки, две домашние птицы, не умеющие добы-

вать хлеб воробьиным нахальством. Дадут — поедим,

свистнут — взлетим высоко-высоко и крепко, раз и на-

всегда, запомним свой дом…

Вам не повезло. Специалист, который лечит, в отъ-

езде, но есть второй — не хуже.

Лучше договориться лично. Хотя можно и по на-

правлению.

У нас только по пропускам. Хотя можно пройти

и так.

Лечение стоит дорого, но можно и не платить.

Нянечкам, сестрам обычно платят, но они ухажива-

ют и так.

Поэтому я вам советую подождать специалиста, до-

говориться с нянечкой и заплатить.

Но можно этого и не делать. Если вас не интересует

результат.

 Диспут

Для Р. Карцева и В. Ильченко

Ведущий. Так… Товарищи! У нас сегодня диспут!

На любую тему. Столкновение разных мнений. Утверж-

дение! Возражение! Вот вы, гражданин из первого ряда…

Идите сюда! Подойдите! О чем вы хотели бы поспорить?

— Я?

— Да, вы. Именно вы! Я вчера с вами говорил. Вы бы-

ли таким темпераментным, запальчивым. Вот теперь

здесь, на сцене, попробуйте отстоять свое мнение. Пока-

жите, как это делается! Итак, что вам не понравилось?

— Где?

— Вчера. Вам что-то не понравилось. Вы спросили.

— Мне все понравилось. Я еще вчера говорил, что

мне все понравилось.

— За исключением…

— Без всяких исключений! Все понравилось!

— Ну, это не разговор. Вот, к примеру, мне не нра-

вится ваш галстук!

— Мне тоже! (Сорвал, выбросил.) Тряпье!

— Ну, постойте… Вы не понимаете. Это диспут.

А диспут — разговор, где сталкиваются разные мнения.

То есть если я «за», вы должны быть «против». У нас

должен быть спор, понимаете?

— Понимаю.

— Так что вы возражайте. Итак, мне понравился…

— И мне.

— Нет, ну, вы не поняли. Вы участник диспута, по-

нимаете?

— Да.

—  Вы должны спорить.

— Да.

—  Мне понравилась эта книга. А вам она…

—  Мне тоже.

—  Подождите. Вам она не понравилась.

—  Понравилась.

—  У нас так не будет спора.

—  Будет.

—  Как же — будет? Вы же мне не возражаете. А вы

должны возражать. Мне не нравится зима!

—  И мне не нравится.

— Товарищ, вы участвуете в диспуте.

— Да.

— Мне вчерашний фильм понравился, а вам нет.

— Мне тоже.

— Вы морщились.

— У меня зуб болел.

— Проклятый зуб?

— Проклятый зуб.

— А мне нравится ваш зуб!

— А я его люблю!

— А пиджак на вас ужасный! Просто жуткий!

— Кошмарный!

— Я бы его выбросил!

— Я тоже. (Снимает, выбрасывает.)

— Товарищ, постойте. Вы вчера согласились.

— Я и сегодня согласен.

— Вы сказали: «Я буду участвовать в диспуте. Мы им

покажем, что такое борьба мнений, вы еще намекали».

— Ни на что я не намекал.

— Ну, хорошо. Я считаю, что в семье должен быть

один ребенок. А вы?

— Я тоже.

— А вы возражайте.

— Я возражаю!

— Вот. (После паузы.) Вот. Почему вы возражаете?

— Я возражаю.

— Почему?

— Я возражаю.

— Нет, но почему?

— Я возражаю.

— Это хорошо. Но почему вы возражаете?

— Я возражаю.

— Нет. Вы так просто не возражайте. Вы должны го-

ворить — два.

— Два.

— Вот. (После паузы.) А я считаю, один.

— И я считаю, один.

— Вы же говорили, два.

— Два.

— Вот. (После паузы.) А я говорю, один.

— Два.

— Вот. (После паузы.) А я говорю, один.

— Два.

— Вот видите, уже спор. А я говорю, один.

— Два.

— Вот, чудно. Так что я говорю: один.

— Два.

— Так, один.

— Два.

— Один.

— Два.

— Ну, спорьте, спорьте… Один.

— Два.

— Ну, вы спорьте, возражайте… Один.

— Два.

— Один.

— Два.

— Чего-то тут… Чего-то мы не спорим… Один.

— Два.

— Чего-то у нас не то. Один.

— Два.

— Вы должны доказывать, почему два.

— Два.

— Да ну вас. Один.

— Два.

— Перестаньте. Один.

— Два.

— Прекратите. Один.

— Два.

— Сейчас же бросьте. Один.

— Два.

— Это чепуха, а не диспут. Один.

— Два.

— Это чушь собачья! Один.

— Два.

— Стоп! Стоп! Я понял. Вы должны мне доказывать,

почему два.

— Чего?

— А про то, что мы спорим.

Он молчит.

— Ну, что один — два? Что, один — два?! Что вы —

два, я — один?

— Что?

— Ну, чего я говорил: один. А вы мне возражали, го-

ворили: два?

— Я не возражал.

— Вы говорили два.

— Два.

— Вы почему говорите, два?

— Вы мне сказали.

— А про что мы спорим?

— Мы не спорим, вы мне сказали: говори «два».

— А я почему говорю один?

— Вы мне сказали: «Скажи два», — и я сказал «два».

— А кто мне сказал, чтобы я говорил один? Ты мне

сказал?

— Вы сами.

— Нет. Мне кто-то сказал… Сам бы я… вообще бы…

А здесь чего?

— Диспут.

— И что, и что я здесь делаю?

— Вы ведущий.

— А вы как сюда попали?

— С улицы.

— А у вас пропуск есть?

— Нет.

— Ну идите домой. Диспут окончен. Ничья!

Берегите бюрократов

Мальчики, девочки, деточки, дамочки! Отнесемся

бережно к окружающей нас природе. К ее разнообраз-

ным формам. Не допустим полного уничтожения бю-

рократов. Пусть их вид нам неприятен. Что делать? Все

в природе увязано и укручено. Уничтожишь одно зве-

но — рушится другое. Уничтожишь бюрократов — ис-

портится народ.

Представьте: только попросил — сразу дали! Только

подошел — подписали! Только обещали — тут же сде-

лали! Что же это такое?! Люди дома сидят. По телефо-

ну договариваются, животы пошли, инфаркты, общая

вялость, дети малоподвижные, мужчины нерешитель-

ные, юноши женственные.

— Эй! А ну-ка, давай!

— Я — к вам.

— Отказать!

— Как?..

— А так!

Я — к другому.

— А я этот вопрос не решаю.

Я — к третьему.

— Это не по моей специальности.

— Это не в моей компетенции.

— С этим обождем!

— С этим переждем!

И тут чувствуешь, как у тебя второе дыхание проре-

зается. Легкость в теле необыкновенная. Упругость

удивительная. Ножки напружинил и пошел по кругу!

Отказать — хорошо!

Подождать — хорошо!

Переждать — мирово!

Мчишься по городу крепкий, легкий, закаленный

и только слышишь: хлоп-хлоп! Буль-буль! Слабенькие

отпадают, хрум-хрум — косточки ихние хрустят…

Но остаются самые-самые! Самые зубастые, самые

жилистые. Вы мне: «Отказать!» А я с женой, с деть-

ми — в приемную! Хлоп на пол!

— У меня течет.

Вы мне: «Убирайтесь вон!» А я из колодца:

— Здрасте! Это у меня…

Вы мне: «Пошел вон!» А я из-под машины, из-под

колеса:

— Здрасьте, это у меня промокает.

Вы самолетом, а я через винт.

Вы за границу. А я в Монтевидео из-под пальмы:

— Здрасьте, это у меня…

— Ах, чтоб ты пропал! Откуда ты такой выискался?

— «Откуда»? А путем вашего искусственного отбо-

ра. Скорость, как у гепарда, кожа, как у хамелеона, че-

люсть своя и запасная, справа автобиография, слева

справка о состоянии здоровья, в зубах прописка, в гла-

зах вид на местожительство!

И плотным строем пошел! Только ветер в ушах, толь-

ко пыль по дороге и жилмассив в одну линию сливается.

Отказать — хорошо!

Отложить — хорошо!

Переждать — можно!

Табличкам не верим. Мест нет — найдешь! Билетов

нет — поищешь!

Самолеты не летят — отправишь!

Ни черта не страшно нам, закаленным, перченым,