Планета райского блаженства (сборник) - Гарри Гаррисон

Мать подтолкнула Генри к принтеру, тот выдернул лист и вставил его в рамку, присланную накануне по почте, а затем повесил на гвоздик, который мать заранее аккуратно вбила над его кроватью.

– Какой замечательный момент, – громко сказала она, чтобы произвести впечатление на себя, поскольку отец и сын откровенно скучали во время церемонии. – Поцелуй же свою старушку-маму, дорогой, потому что это событие ты будешь помнить до конца жизни.

Генри беспомощно заерзал в потных материнских объятиях, а отец закурил сигарету, не содержащую канцерогенов.

– А теперь, если никто не возражает, я хотел бы вернуться к работе, – заявил он, выпуская облачко безвредного и безвкусного дыма.

– Не сейчас. – Мать вытерла глаза платочком с кружевной каемкой. – Прокат шапочки и мантии обошелся нам в девять фунтов, и я не собираюсь выбрасывать их на ветер. Генри должен немедленно поступить в университет.

– Мне в туалет надо, – захныкал Генри.

У него на шее набухла капля крови, похожая на миниатюрный воздушный шарик.

– Туалет может подождать, – твердо сказала мать, вытирая шею сына мокрым платочком. Кровь и слезы смешались, хотя такой символизм и был неуместен. – Времени уйдет совсем немного.

Так оно и оказалось. Теперь, когда у парня появился сертификат об окончании четырех классов начальной школы, образовательная программа приняла его просьбу о зачислении в университет. На экране появились еще более старые и еще гуще увитые плющом здания, прозвучали громкие фанфары. Постройки сменились авторитетным профессором с трубкой в руке, сидящим в кабинете в глубоком кресле. Он весьма доброжелательно улыбнулся и указал на Генри черенком трубки.

– Ты очень счастливый юноша… Генри. С сегодняшнего дня ты студент университета; это твой первый шаг по ступеням лестницы, ведущей в замечательное будущее. Я завидую тебе во многих отношениях, вспоминая золотые деньки своей молодости, когда тоже сделал этот знаменательный шаг…

– Какая чепуха, – пробормотал отец, гадая, надолго ли это затянется.

Генри угрюмо кивнул, а мать демонстративно проигнорировала слова мужа. Фальшивый профессор бубнил намного дольше, чем было необходимо, медленно и неохотно подбираясь к сути.

– …Вот что я хочу сказать тебе, дорогой… Генри, прежде чем ты вступишь в эту великую сокровищницу знаний. Я более не буду отдалять этот великий момент. Пожалуйста, вставьте университет.

Изображение улыбающегося профессора застыло, дым из трубки неподвижно повис в воздухе, время замерло, – компьютер ждал следующую инструкцию.

– Где этот чертов университет? – спросил отец.

– Он был у тебя, – сказала мать. – Не далее как вчера ты его искал, я же видела…

– Это был не университет, а курсы акций. Генри, где эта проклятая штуковина?

– На столе. Я клеил модель, взял его вместо подставки.

Генри подошел к столу, поднял кусок тонкого пластика, стряхнул с него засохший клей и обрезки. Он держал в руке целый университет, с полными книг библиотеками, с профессорами и научными дисциплинами, с обязательными программами, факультативами, зачетами и экзаменами. Все знания, которые человечество так мучительно накапливало веками, отец купил за три фунта.

– Давай заканчивай быстрее, – сказал он. – Мне сегодня еще надо поработать.

Генри вставил университет в разъем терминала.

– Я так счастлива, что сейчас заплачу, – пробормотала мать.

И заплакала.

Высшее образование Генри началось.

Бегство от огня

Перевод Андрея Новикова

I

– Вам туда нельзя! – взвизгнула Хейди, когда дверь в кабинет внезапно распахнулась.

Марк Гринберг, глубоко погрузившийся в хитросплетения очередного судебного дела, вздрогнул и оторвался от чтения.

В кабинете появилась его секретарша – двое мужчин внесли ее, держа под руки. Марк бросил на стол толстую стопку бумаг, взял трубку телефона и стал набирать номер полиции.

– Мне нужны три минуты вашего времени, – заявил один из незнакомцев, шагнув к столу. – Эта девушка не хотела нас впустить. Дело очень важное. Я плачу сто долларов за минуту. Вот деньги.

Банкноты легли на стол, незнакомец шагнул назад. Марк набрал номер до конца. Деньги на вид были настоящими. Хейди уже отпустили, и она оттолкнула руки мужчин. За ее спиной виднелась пустая приемная – значит свидетелей неожиданного вторжения нет. В прижатой к уху трубке звучали гудки, затем ответила полиция.

– Дежурный сержант Вега, – произнес низкий голос.

Марк положил трубку.

– Сегодня у меня не слишком напряженный день. У вас есть три минуты. А еще заплатите компенсацию в сто долларов за грубое обращение с моей секретаршей.

Если это и была шутка, то посетители юмора не поняли. Тот, кто платил, достал очередную банкноту из кармана пиджака и протянул ее испуганной Хейди, затем молча подождал, пока она возьмет деньги и выйдет. Марк осознал, что парочка смотрится странновато. Плативший был облачен в черный старомодный костюм, правый глаз закрыт повязкой, на руках черные перчатки. Он как будто в дорожной катастрофе побывал – лицо и шею усеивали шрамы, одно ухо отсутствовало. Чуть позже Марк сообразил, что на голове у него не волосы, а кое-как нахлобученный парик. Единственный уцелевший глаз, без брови и ресниц, пристально разглядывал адвоката из глубокой глазницы. Марк отвел взгляд от этого красноватого ока, чтобы взглянуть на второго незнакомца, внешне менее примечательного. Кожа у него лоснилась как навощенная, но если не считать этого и необычной жесткости осанки, он выглядел нормально.

– Меня зовут Эриникс, а ваше имя Марк Гринберг. – Мужчина со шрамами поднес к глазу карточку и быстро прочитал хрипловатым бесстрастным голосом: – Вы служили в армии Соединенных Штатов в чине капитана при штабе административно-строевого управления сухопутных войск, а также офицером военной полиции. Это так?

– Да, но…

Незнакомец не дал договорить.

– Вы родились в штате Алабама и выросли в городе Онейда, штат Нью-Йорк. Умеете говорить на языке ирокезов, но вы не индеец. Все правильно?

– Такие справки навести может любой. В этом допросе есть какой-нибудь смысл?

– Да, иначе бы я за него не заплатил. Как получилось, что вы знаете этот язык?

Он всматривался в карточку, будто искал на ней ответ.

– Ну, тут все просто. Магазин моего отца стоял рядом с резервацией. Большинство покупателей были индейцы, и я ходил в школу с их детьми. Мы были единственной еврейской семьей в городе, но онейда против этого не возражали, в отличие от соседей, католиков из Польши. Вот так мы и сдружились с аборигенами. Можно сказать, что у меньшинств сила как раз в этом…

– Достаточно. – Эриникс вынул из кармана несколько смятых банкнот, взглянул на них и сунул обратно. – Деньги, – коротко потребовал он, повернувшись к своему молчаливому спутнику.

Тот движениями напоминал ящерицу. Когда его рука достала толстую пачку банкнот, тело не шелохнулось и на лице не отразилось ровным счетом ничего.

Эриникс взял протянутые деньги, осмотрел сверху и снизу, бросил на стол.

– Здесь десять тысяч долларов. Гонорар за три дня работы. Мне нужна ваша помощь. Вам придется говорить на языке ирокезов, это все, что я пока могу сообщить.

– Боюсь, что придется рассказать побольше, мистер Эриникс. А впрочем, не утруждайтесь. Сейчас я занят в нескольких судебных процессах, было бы трудно выкроить время на что-то другое. Ваше предложение интересное, но сумма упущенных гонораров может быть не меньше. И поскольку три минуты истекли, я предлагаю вам уйти.

– Деньги, – снова буркнул Эриникс и, получив еще несколько пачек от своего помощника, бросил их на стол перед Марком. – Пятьдесят тысяч долларов. Хороший гонорар за три дня работы. А теперь пойдемте с нами.

Марка возмутило его холодное высокомерие, полное отсутствие заинтересованности и любых других эмоций при расставании с крупной суммой.

– Довольно. Вы полагаете, за деньги можно купить все на свете?

– Да.

Ответ прозвучал столь быстро и серьезно, что Марк не удержался от улыбки.

– Что ж, вероятно, вы правы. Будете продолжать в том же духе, рано или поздно назовете сумму, которая убедит любого. А мне вы заплатили бы еще больше?

– Да. Сколько?

– Здесь уже достаточно. Пожалуй, я даже боюсь узнать, как далеко вы готовы зайти. За такую сумму я согласен отложить дела на три дня. Но вам все-таки придется рассказать, что мне предстоит.

Странная пара заинтриговала Марка не меньше, чем предложенные ему деньги.

– Сейчас это исключено. Но могу обещать, что в течение двух часов вы узнаете суть проблемы. И тогда сможете отказаться, но деньги все равно останутся у вас. Договорились?

Юрист-холостяк склонен брать больше дел, чем его женатые коллеги, которым хочется иногда повидаться с семьей. У Марка было и много работы, и много денег – гораздо больше, чем возможностей их потратить. И привлекла его как раз новизна этого предложения, а не удивительный гонорар. А еще он вспомнил о двух годах работы без кратчайшего отпуска. Такая комбинация оказалось неотразимой.