Репетиция свадьбы - Кристи Аннет

Том был взбешен. Ему хотелось одного: высказать Мег все, что он об этом думает. Это умерило бы его гнев, как холодное пиво в жару облегчает жажду. К черту репетицию ужина! Том ни секунды не намерен там торчать. Он объявит об отмене свадьбы сразу же, как только отыщет Меган.

Только вот он сидит в номере, а ее весь день где-то носит!

Том вспомнил, что, когда Мег устроилась в «Джи-Кью», ей предложили присутствовать на интервью с легендарным Кеннетом Берчем – одним из немногих голливудских звезд, чей брак остался нерушимым. За тридцать лет Кеннет успел сыграть во множестве фильмов, и Том надеялся узнать скрытые от публики сведения об актерах. Он полюбопытствовал, удалось ли Мег услышать какие-нибудь занятные сплетни о знаменитостях. Меган засмеялась и объяснила, что подробнее всего Берч рассказывал о собственной личной жизни. По его мнению, у каждой семейной пары есть какая-то одна, главная, причина для ссоры, хотя поводы могут быть разными. Ответ Мег слегка разочаровал Тома, но идея актера показалась ему интересной, и он ее запомнил.

Однако у них с Меган все было иначе. Они вообще не ссорились, если не считать случаев, когда Мег швыряла в него подушкой и требовала подстричь ногти на ногах, потому что он исцарапал ей в постели голени, или когда Том добивался, чтобы Мег наклеила на нос специальный пластырь от храпа.

Даже после переезда в Нью-Йорк Том и Меган не срывались друг на друге, хотя раздражение и усталость накапливались, а все окружающие только усугубляли ситуацию, назойливо твердя, что в этом городе надо активно плыть наверх, иначе потонешь. Наоборот, Том с Мег дурачились, устраивая что-то вроде алко-игры: когда кто-нибудь, услышав об их планах покорить Нью-Йорк, заводил песню о том, что здесь «либо выплывешь, либо пойдешь ко дну», они с Меган переглядывались и делали вид, что пьют.

Они не ссорились и в те дни, когда денег у них хватало только на вчерашние булки и арахисовую пасту, и когда Джон с Кэрол настоятельно предлагали им материальную помощь, чтобы Том и Мег сменили убогую квартиру в нищенском районе на пристойное жилье в более приличном месте. Они занимались сексом на обшарпанном матрасе, купленном в комиссионном интернет-магазине, под вопли соседей сверху, дрессировавших собаку, и были вполне довольны жизнью. Их отношения казались незыблемыми.

Но сейчас Том понимал, что ошибался. Уже тогда их любовь была осквернена. Ведь Мег, которая переехала с ним в Нью-Йорк, дурачась, изображала, что пьет, и ела черствый хлеб с арахисовой пастой, втихаря изменила ему с его лучшим другом.

Гнев и боль, охватившие Тома после вчерашнего признания Лео, ничуть не утихли. Как Меган смеет весь день его избегать, бросить наедине с самим собой и обрушившемся на него горем?

Наедине… Том еще раз беззвучно повторил это слово. Ведь ему придется выбираться из положения, в которое попал, в одиночку. Похоже, все остальные проживают этот день в первый раз. Если бы Мег тоже застряла в этом дне, она бы обязательно ответила на его звонки. Или позвонила бы сама.

Сдавшись, Том оставил попытки с ней связаться. В любом случае они сегодня увидятся. От этой мысли сердце заныло.

С одной стороны, ему очень хотелось высказать Мег все, что накипело, и как можно скорее со всем покончить… А с другой, не хотелось абсолютно. Потому что заставлять себя вновь переживать эту ссору – более чем жестоко.

За час до репетиции Том понял, что больше ни минуты не может оставаться в номере. Его ужасал предстоящий разговор с невестой, поэтому Том решил сначала зайти куда-нибудь и выпить для храбрости.

Возле пирса находились два ресторана: один подешевле, другой подороже, с красивым видом на море и более изысканным меню. Именно в нем и должна была проходить репетиция ужина. Зато в первом имелся бар.

Том поднялся по каменным ступенькам. Официант предложил ему столик на летней веранде, где посетители в рубашках-поло с аппетитом уплетали мясные закуски и крабовые котлеты, но Том покачал головой. Он не желал сидеть в окружении счастливых семей, наслаждающихся последними деньками отпуска, любоваться чудесным видом и смотреть на покачивающийся на волнах парусник Гивенсов. Тому нужно было лишь одно: забиться в темный угол и попробовать разобраться в происходящем… и в себе.

Он уселся на барный стул, не заботясь, как бы не помять костюм, и уткнулся в меню.

– О боже! Ты выглядишь прямо как гумба! – раздался низкий женский голос.

Том оторвался от изучения перечня алкогольных напитков со скидкой и увидел за барной стойкой девушку. Кейси, как было указано на бедже. Ее волосы, забранные в высокий хвост, доставали до талии. Они были иссиня-черными, а кончики – лазурными, словно их макнули в йогурт из голубой малины. В носу у девушки сверкало кольцо, на веках блестели тени. Глядя на ее ярко подведенные глаза, Том сообразил: именно такие стрелки имела в виду Мег, когда жаловалась, что у нее не получается сделать макияж «кошачий глаз».

– Гумба? – повторил Том.

Ее губы в рыжевато-красной помаде, которая ей удивительно шла, разъехались в слегка ехидной улыбке.

– Ага. Это такие человечки-грибы с насупленными бровями и хмурыми физиономиями из компьютерных игр про Супер Марио.

– Знаю.

– Раз знаешь, чего тогда спрашиваешь?

Тому хотелось, чтобы все оставили его в покое. Однако ему понравилось болтать с кем-то посторонним, кому он ничем не обязан. Кейси хотя бы ненадолго отвлекла его от мыслей о грядущем скандале.

– Значит, по-твоему, я похож на сердитого грибного человечка?

– Именно. – Кейси наклонилась к нему через барную стойку. – Что тебе принести? Что-нибудь, что поможет взбодриться?

– Ага. Думаю, скотч подойдет.

Кейси придвинулась еще ближе и громко шепнула:

– Может, ты и сам в курсе, но на всякий случай: спиртное – это депрессант.

После этого она ловко налила скотч, опустила стакан на столешницу перед Томом и, одарив его улыбкой, оставила предаваться невеселым размышлениям.

Том прокручивал в уме вчерашние и сегодняшние события, гадая, почему это происходит и как вообще такое возможно, однако ответов не находил. Когда он начал по новой проигрывать в голове ссору с Мег, то почувствовал, что ему нужно что-то более радикальное, что отвлечет получше виски.

Том поймал взгляд Кейси и приподнял стакан, словно провозглашая тост. Девушка не спеша приблизилась к нему.

– Как тебе скотч? Божественный нектар, правда? – Она лукаво, обольстительно улыбнулась.

– Точно. – Том и сам слышал, как взволнованно звучит его голос.

– Бармены – прекрасные психотерапевты, согласен? – Она облокотилась на стол.

– Да.

– Тогда можно я дам тебе непрошенный совет? – Кейси склонила голову набок. – Насколько мне известно, все обожают получать непрошенные советы.

Несмотря на мрачное настроение, Том невольно рассмеялся.

– Пожалуйста.

– Что бы ни сделало тебя сердитым грибочком, знай: это того не стоит.

– Да неужели? – Том выпрямился и сложил руки на груди, всем своим видом выражая скептицизм, хотя был немного заинтригован. – И почему ты так считаешь?

– Жизнь слишком коротка, приятель. Чертовски коротка. Такой смышленый красавчик, как ты, должен это понимать. Ты можешь дни напролет переживать из-за своих проблем, а можешь отправиться навстречу Великой неизвестности.

– Великой неизвестности? – фыркнул Том.

Такое высказывание звучало вполне в духе Лео.

Эта красивая девушка была не его круга, не из среды Прескоттов. Вряд ли в ее жизни случалось, чтобы самое надежное и, казалось, нерушимое разлетелось вдребезги, причем дважды. Великая неизвестность существовала для таких, как Лео и Кейси, но не для Тома, хоть он об этом и жалел.

Том не мог идти навстречу Великой неизвестности, поскольку по уши увяз в уже известных несчастьях.

Его пугала не только необходимость объявить об отмене свадьбы, но и неизбежные последствия: разочарование родителей, сплетни, которые пойдут среди общих знакомых, вызывая у Джона и Кэрол стыд и досаду, и появляющееся время от времени привычное желание написать Лео что-нибудь забавное. Том боялся одиноких вечеров, когда Мег не будет танцевать по кухне, отвлекая его от приготовления ужина. И особенно – одиноких ночей, без холодных пяток Мег под одеялом и ее мирного посапывания.