Блеф - Девни Перри

ее из этого дома, либо Эйприл и Джулиан, наконец, вышвырнут ее вон.

Это не сработало, и мне не нравился риск, на который она шла. И вызов, звучавший в ее в голосе, мне тоже не нравился. Как будто неприятности, которые она уже причинила, были только верхушкой айсберга.

— Просто… держись. Пожалуйста, не делай глупостей. — Не будь такой, как я.

На заднем плане прозвенел звонок, и стало еще более шумно.

— Мне пора на урок.

— Саванна…

— Пока, папа.

На линии воцарилась тишина.

Блять.

Она была на грани отчаяния. Ничего хорошего из ее выходки не вышло бы. А это означало, что пришло время нажать на курок. Я набрал еще одно имя на своем телефоне, прижимая его к уху.

— Хакс, — ответил Эйден.

— Привет. Просто хотел проверить. Посмотреть, не сможем ли мы что-нибудь предпринять. — Мы планировали подать петицию через две недели. Прошел месяц с тех пор, как мы в последний раз пытались договориться с Эйприл. Этот месяц показал бы судье, что мы дали ей достаточно времени для рассмотрения последнего предложения.

— Почему? Что-то случилось?

— Да. Нет. Опять все то же дерьмо.

— Ты дома? Вообще-то, я сегодня в Каламити. Мне нужно было встретиться с другим клиентом, поэтому я приехал в город.

— Да, я дома.

— Отлично. Уже еду.

Я встал из-за стола, допивая остатки из своей кружки. Это было здорово. Мы с Эйденом могли бы обсудить новый план и… черт. В моей постели была женщина.

Это было не то, во что мне нужно было вовлекать Эверли, но, возможно, если Эйден поторопится, мы сможем поговорить об этом, пока она еще спит или будет в душе.

Наверху было тихо. Ожидая прихода Эйдена, я внимательно прислушивался к звукам, издаваемыми Эверли, и допивал очередную чашку кофе. Но когда я не услышал ни шагов, ни шума воды, я решил, что она заснула. Хорошо.

Снаружи хлопнула дверца машины, и я направился к двери, встретив Эйдена прежде, чем он успел позвонить в дверь.

— Спасибо, что заехал. — Я пожал ему руку.

— Пожалуйста. — Он зашел внутрь. — Рад тебя видеть.

— Я тебя тоже.

Эйден Арчер был на несколько лет старше меня и честен, насколько это возможно. Я всегда мог рассчитывать на то, что он скажет мне правду, какой бы жестокой она ни была.

Я повел его на кухню.

— Кофе?

— Да, пожалуйста. Дочь не спала всю ночь. Я устал.

— Она заболела?

— Да. Простудилась в школе. С ней все будет в порядке, но Лола уступила и позволила ей всю ночь спать в нашей постели, — сказал он, и его лицо смягчилось при упоминании имени жены.

Эйден был деловым человеком и уважал почасовую оплату клиентов, поэтому не был склонен к пустой болтовне. Я мало что знал о его жене, кроме того, что он познакомился с ней на вечеринке здесь, в Каламити, много лет назад. У них были дочь и сын, и, как и я, он был готов на все ради счастья своих детей.

Я приготовил ему чашку, когда он сел за барную стойку. Затем облокотился на стойку напротив него и перешел сразу к делу.

— Когда, по-твоему, мы сможем забрать Саванну?

Эйден вздохнул, медленно допивая дымящуюся чашку.

— Как я уже говорил тебе, когда мы разговаривали раньше, мы можем начать действовать, когда ты захочешь. Но…

— Но, что?

— Ничего не изменилось, Хакс. Ты в том же положении, что и в прошлый раз, когда мы ходили к судье. Да, то, что ты пытался работать с Эйприл, свидетельствует о твоей добросовестности. Это показывает, что она отказывается сотрудничать, что она отказывается от любых путей решения проблемы. Но ты бывший заключенный, и Эйприл любит напоминать судье, что ты оказался там из-за тяжкого преступления.

— Это было много лет назад. С тех пор я чист. Никаких проблем. Никаких проблем с законом. Это должно чего-то стоить.

— Так и есть. — Эйден кивнул. — Безусловно, так и есть. И Саванна старше, а это значит, что судья примет во внимание ее желания. Похоже, она хочет жить с тобой.

Я кивнул.

— Она так и говорит.

— Но…

— Меня уже тошнит от этого слова, Эйден.

Он усмехнулся.

— Но у Саванны были неприятности. Судья это заметит и начнет задавать вопросы.

— Хорошо. Может быть, они действительно обратят внимание на то, что происходит в этом доме. — Мы могли бы выяснить, причинял ли Джулиан боль Саванне. И если Джулиан и Эйприл выставляли напоказ свои причуды перед лицом моей дочери, это должно было свидетельствовать в мою пользу, верно?

— Или, может быть, судья решит, что она мятежный подросток, который хочет жить со своим отцом-одиночкой, потому что он позволяет ей делать больше, чем она делает со своей матерью.

— Это чушь собачья… — я остановил себя. Дерьмо.

Саванне не потребуется много времени, чтобы понять — если она уже этого не сделала, — что я не умею говорить ей «нет». Я не только боялся оттолкнуть ее, но и не знал, что такое быть полноценным родителем. Черт, я не знал, как быть родителем, работающим полный рабочий день.

— Я в полной заднице, не так ли?

— Это рискованно. Но попробовать стоит.

Эйден говорил мне это годами. Жестокая честность.

— Что мне делать? — спросил я. — Я не хочу больше ждать и заставлять ее страдать. Но каждый раз, когда я так поступаю, это причиняет боль Саванне. — И мне.

— Самое большое отличие этого раза от предыдущего — это Саванна. Да, она создает проблемы и капризничает. Но она также достаточно взрослая, чтобы высказывать свои пожелания. Судья собирается поступить так, как лучше для ребенка. И часто самое лучшее — это то, чего хочет ребенок. Но…

— Ты меня просто убиваешь сегодня, Арчер.

Он усмехнулся.

— Это маленький город, Хакс. Люди говорят. Люди видят. А судьи — это люди. Выйди. Стань частью сообщества. Не ограничивайся чистым послужным списком на бумаге. Заставь людей поверить, что ты хороший парень.

— Я почти каждый день бываю в галерее в центре города.

Много лет назад Эйден поощрял меня стать частью сообщества, и галерея была настолько большим сообществом, насколько я мог вынести. Он должен гордиться тем, что я вообще открыл ее. Я мог бы просто продавать произведения искусства у себя дома.

— Я не об этом. Ты все еще не избавился от своей репутации городского отшельника. Я даже не живу здесь и знаю, что ты заставляешь людей нервничать.

Я не нравился людям Каламити. И они мне не нравились. Лучше было сохранять дистанцию, ради всеобщего блага.

— Ладно, — проворчал я.

— Жаль, что ты