Моя страна - прежде всего! (СИ) - "Илья83"

Глаза Гюнтера горели. Он будто наяву видел как бронированные колонны «Рz. IV» и «Т-34» подминают улицы Лондона… а потом и Вашингтона. Солдаты Вермахта и бойцы Красной армии с флагами своих стран маршируют по улицам захваченных городов… Эскадрильи «мессершмиттов» и «лавочкиных» пролетают над головами, а Гитлер и Сталин, улыбаясь, жмут друг другу руки…Весело смеются, кувыркаясь на солнечном лугу в шуточной борьбе, подростки из «гитлерюгенда» и советские пионеры, а на них смотрят и шушукаются девчонки из "Союза германских девушек" и комсомолки… И яркое солнце, освещающее эту идиллию, мир, который они завоевали не столько ради себя, сколько для своих детей и будущих поколений.

И тем сильнее был его болезненный шок, когда он услышал раздражённый голос Гитлера:

— Унтерштурмфюрер! Эта картина, которую вы нарисовали, она никогда не осуществится! И я удивлён, что вы оказались так наивны, позволив себе поверить в такую фантазию! Советую вам отбросить иллюзии и наконец, понять что мы с русскими слишком разные и в Европе должен быть только один хозяин! И уж точно это будут не они! В их идеологии ясно сказано, что они хотят всемирной революции, наплодить везде колхозы и заставить петь свой дурацкий «Интернационал».. — Гитлер презрительно усмехнулся. — Они дикари и унтерменши, просто удивительно, что такие недочеловеки смогли создать одну из самых больших стран мира. А их нескончаемые ресурсы? Вы предлагаете мне дружить со Сталиным ради этого? Зачем? Только слабый договаривается, сильный приходит и забирает то что ему нужно, запомните это! Я разорву на куски эту красную опухоль на теле планеты, разгромлю их ослабленную репрессиями армию и посажу усатого Сталина в клетку нашего Берлинского зоопарка, чтобы дети показывали на него пальцами и смеялись! Наш Вермахт не знает поражений и всегда будет побеждать! Сила духа великого германского солдата и первоклассное вооружение сломит любую оборону и принесёт нам победу!.. — Фюрер разошёлся, вскочил с места и начал в возбуждении ходить по кабинету, яростно обличая коммунизм и советский строй. Гюнтер смотрел на него и думал — «Мда, похоже, это будет труднее чем я рассчитывал… Надо найти какой-нибудь способ чтобы отговорить его от нападения на Советы, иначе моё появление тут теряет всякий смысл..»

Занятый своими мыслями он вдруг уловил слова Гитлера обращённые к нему:

— В одном вы правы, унтершурмфюрер! Глупо нападать на русского медведя не разделавшись с британским львом. Я хочу, чтобы этот напыщенный толстяк со своей неизменной сигарой лично подписал капитуляцию своего острова. Хотя… если он случайно погибнет при захвате Даунинг-стрит, 10 я не сильно огорчусь.. — Гитлер усмехнулся. — У нас есть в Англии верные соратники, которые с радостью займут его место. Сам король Англии, Эдуард VIII, хоть и отрёкся от престола под давлением своих оппонентов, всегда сможет вернуться и править своей страной в случае нашей победы. А его жена, Уоллес Симпсон, тоже нам сочувствует и с радостью поможет ему в этом. Есть и другие сочувствующие нашим идеям аристократы… — разоткровенничался фюрер.

— Кстати, мой фюрер, я вспомнил кое-что об этом Эдуарде… — встрепенулся Гюнтер.

— Что там с ним случилось? — настороженно уставился на него Гитлер, мгновенно утратив весёлый вид.

— После нашей победы во Франции, англичане на всякий случай выкрадут его из Европы, чтобы как раз не допустить такой возможности. Поэтому, в ваших интересах, мой фюрер, обеспечить ему негласную охрану… А ещё лучше, пригласить их пожить в Берлине, разумеется, со всем приличием. — ответил Гюнтер.

— Что ж, это хороший совет, унтерштурмфюрер! Пожалуй, так и сделаем. — задумчиво проговорил Гитлер, смотря в окно. — Что-нибудь ещё полезное вспомнили? То, что поможет нам в самое ближайшее время?

Гюнтер задумался.

— Про Видкуна Квислинга вы уже знаете… Могу еще посоветовать вам как можно больше поддерживать некоего норвежского писателя, Кнута Гамсуна. Он довольно популярен у себя в стране и если его обласкать, то пропаганда наших идей усилиями такого писателя нам сильно поможет приобрести дополнительных сторонников в Норвегии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он замялся.

— Мой фюрер, у меня к вам большая просьба. Она напрямую касается безопасности нашего великого Рейха и имеет решающее значение для нашей будущей победы.

Гитлер, так же стоя у окна, повернул к нему голову. Его взгляд снова сделался подозрительным.

— Какая же это просьба, унтерштурмфюрер? — спросил он.

— Я хотел бы подробно рассказать о тех видах техники и вооружения которые, на мой взгляд, будут самые приоритетные в ближайшие годы и не допустить потери времени на бесполезные проекты, на которые будет потрачено много рейхсмарок и труда наших квалифицированных рабочих и инженеров. Вместо этого, они полностью сосредоточатся именно на тех моделях и системах, которые принесли заслуженную славу германскому вооружению и даже после проигранной нами войны состояли на вооружении многих стран.

— Я не допущу чтобы война была проиграна! Ни за что! Великий германский народ достоин того чтобы занять высшую ступень развития среди прочих неполноценных стран и народов! Вы слышите это, унтерштурмфюрер?!! — вновь завёлся фюрер.

— Так точно, мой фюрер! — непроизвольно Гюнтер снова вытянулся.

Несколько секунд Гитлер пронзительно смотрел на него, а потом спокойным голосом спросил:

— Насколько я понимаю, это вооружение будет возможно к применению уже в ближайшее время?

Гюнтер заколебался и осторожно ответил:

— Не раньше чем через несколько месяцев, мой фюрер… дело в том, что даже переделка того вооружения и техники которое уже есть, потребует времени. А про те системы, которые ещё даже не существуют… словом, там потребуется гораздо больше времени. Конечно, было бы идеальным разработать и построить танки, артиллерию и авиацию как в том будущем, в которое я попал, но… они настолько совершенны и технологичны, что наши заводы и инженеры никак не смогут сделать это ещё много лет… Простите, мой фюрер… К тому же, я не большой знаток военной техники будущего и не смог бы объяснить нашим конструкторам как именно работает такая боевая техника. Только внешний вид, калибры орудий и некоторые другие детали. А в остальном, увы… — он виновато развёл руками.

— Понимаю… — проронил Гитлер. — Я обдумаю это предложение и сообщу вам о своём решении, унтерштурмфюрер. А пока приказываю вам кратко изложить ваши сведения по этому вопросу письменно и с рисунками. Думаю, излишне напоминать о секретности этих сведений? Как только будете готовы, передайте эту записку через моего адъютанта. От этого будет зависеть моё решение о вашей просьбе. Вам всё понятно, унтерштурмфюрер? Можете идти.

— Яволь! — Гюнтер развернулся через плечо и чётким шагом вышел из кабинета фюрера, пройдя в предусмотрительно открытую Гюнше, дверь. Слегка дрожащей рукой он забрал у адъютанта фюрера своё оружие и зайдя за угол, остановился, бессильно привалившись к стене. Расстегнул китель у ворота и провёл потной рукой по лицу.

«Это было нелегко… Под таким взглядом очень трудно врать… Неудивительно, что Гитлер стал вождём, обладая такой харизмой и аурой силы он легко подчиняет и заставляет верить себе даже если логика вещей против»..

Наскоро приведя себя в порядок в туалете, он направился на пост, где его снова подозвал командир, гауптштурмфюрер Майер.

— Что-то вы бледны, Гюнтер… Крепко досталось от фюрера? — похоже, он был в хорошем настроении и поэтому улыбался.

— Вы правы, гауптштурмфюрер… — он усмехнулся. — До сих пор в себя не могу прийти.

— Без чинов, Гюнтер! Так что случилось? В чём причина вызова? — допытывался Майер.

— Извините, Людвиг, но я не могу вам сказать, фюрер запретил… — виновато улыбаясь, ответил Гюнтер.

— Что ж, секретность, я понимаю… Хорошо, продолжайте нести службу, унтерштурмфюрер! — снова перешёл на уставное обращение Майер.

— Яволь, гауптштурмфюрер! — вытянулся Гюнтер и вернулся на пост.

«Интересно, что теперь будет? Поверит Гитлер или отбросит мою информацию не колеблясь, приняв её за бред свихнувшегося? Время покажет… Кстати, вот бы узнать, что с Алексом? Жив ли вообще?» — подумал он.