Стражи Леса - Фантом

из дома Жрицы и окружающих его домов личной гвардии. Вскоре туда приземлилось, громко хлопая крыльями, нечто.

Гигантская то ли птица, то ли летучая мышь была вся покрыта струпьями и гниющими наростами. Скверна сочилась из многочисленных ран, покрывающих мохнатое тело летающего существа. Небольшая по сравнению с остальным телом голова смотрела на окружающий мир двумя большими алыми глазами. Два больших ребристых уха, развёрнутые в разные стороны, стояли торчком. Тварь встала на дыбы, что казалось невозможным из-за её четырёх крайне тонких птичьих лап, и взревела, вывалив длинный язык из пасти, разверзшейся в середине её шеи. Сражение стихло, все его участники тут же повернули головы в сторону непонятной твари. Некоторых, отличающихся особой впечатлительностью, пробрало, и они сделали несколько шагов назад, кто-то упал, ещё кто-то взвизгнул. Одного, совсем уж впечатлительного, вырвало.

В абсолютной тишине на голову твари забиралась человеческая фигура. Её было очень сложно отличить от ночной черноты, но особо зоркие смогли это сделать. Они начали тыкать в неё пальцем и толкать стоящих рядом бойцов, призывая взглянуть на… кого? Ни у кого из них не было ни единой мысли, кем может быть это существо. Учитывая необычность его ездового (или точнее лётного?) животного, явно не простым смертным. Может быть, их решил навестить лидер Культа? Персона, окутанная тайнами, домыслами и слухами, о которой говорили всегда максимально тихим шёпотом, чтобы не дай Мученица он услышал.

Честно сказать, после открытия портала эльфы по обе его стороны стали довольно суеверными. Всё их прежнее развитие скатилось в пропасть с такой скоростью, что пару лет назад тамошним остроухим приходилось начинать чуть ли не с самого начла. Местные же смогли сохранить некоторые магические технологии, но сознания их деформировались, возможно, даже сильнее. Вера во всё мистическое, загадочное, страшное и прочие ужасы стала для них постоянным спутником, к тому же подогреваемая развивающейся на этой теме паранойей. И как они только умудрились сохранить при этом все свои пафосные учения чести и достоинства?..

— Внемлите словам моим, смертные! — пророкотал человек, забравшись-таки на голову животины. Он раскинул руки в стороны, и где-то вдалеке послышались раскаты грома. — Внемлите мне, ибо я, — вместе с тем, как поднимались к небу руки хозяина твари, глаза Осквернённых, окруживших лагерь, светились всё ярче. — есть, — руки резко дёрнулись, осветив поляну яркой фиолетовой вспышкой, — СКВЕРНА!

Короткая речь не произвела того впечатления, которое произвела на эльфов летучая мышь высотой с трёхэтажный дом, и поэтому парень, расстроенно поглядев вниз, решил добавить накала. Спустя секунду на застывших в недоумении эльфов бросились Осквернённые, вновь принимаясь за свою любимую работу: превращение живого в мёртвое. Теперь то, что в первых рядах сражались наравне со своими подчинёнными их же командиры, выступило против длинноухих. Да, опытных бойцов было сложнее застать врасплох, но примерно треть не успели среагировать на атаки и лежали теперь с несовместимыми с жизнью ранениями вместе с сотней обычных бойцов.

Внезапно напав, монстры также неожиданно ушли, оставив лежать раскуроченные тела. Воины не опускали оружие, ожидая ещё одной атаки, но её не было. Прошла минута, две…

— Чего ты хочешь? — взволнованно крикнула Жрица, усилив голос магией. Её красивое лицо исказила боль: каждого из погибших только что она знала. Особенно жаль ей было командиров, прошедших с ней этот нелёгкий путь с самого начала. Более того, она навесила на всех эльфов нечто вроде Единения ещё в самом начале битвы, значительно усилив их природную регенерацию за свой счёт. Лежащие сейчас на земле эльфы умирали, требуя на своё излечение немало Материи, но она не могла позволить себе ослабеть. «Это война. На любой войне должны быть жертвы,» — повторяла она про себя, стараясь не смотреть на истекающих кровью солдат.

— Я? — парень опешил, а потом непонятно с чего рассмеялся. — Если ты думаешь о мне как о бывшем владельце этого тела — ты неправа. Хозяин этого тела уже давно ничего не хочет. Хозяева почти всех этих, — он обвёл рукой своё рычащее воинство, — тоже. И хозяева некоторых твоих тел скоро также не будут ничего хотеть. Зато есть Она. — на последнем слове его голос дрогнул, не в силах высказать всё безграничное уважение, любовь и верность Ей. — И Она хочет, нет, требует ваш лес!

— Мы не отдадим вам Лес! Это — наш дом, и мы будем биться за него до конца! — Жрица с силой ударила в землю посохом, и его навершие, сделанное в виде звезды, засветилось. Нестерпимо яркий свет окутал её фигуру, согревая спины стоящих перед ней воинов. Они закричали и ровным строем побежали на врага, размахивая мечами. Общий удар был направлен чуть вбок, подальше от страшной птицы. — Мученица укроет нас!

Ещё один удар дерева о траву, и в руках прячущихся за спинами бойцов рабочих появляются светящиеся мечи. Вместе с оружием к ним приходит вера в свои силы, и вторая волна эльфов бежит вдогонку первой, окрылённая надеждой на успех.

Теперь уже была очередь Осквернённых и Изменённых терять сотни своих из-за неожиданной атаки противника. Жрица, пытаясь восстановиться от затратного во всех смыслах заклинания, отдыхала в окружении остатков своей гвардии: из двенадцати выжило семеро, но ничего, своя безопасность её волновала меньше всего. Сейчас для неё было важнее то, смогут ли её воодушевлённые собратья пробить им путь к светлому будущему.

Пока что они справлялись весьма сносно. Не отличающиеся умом чудища накинулись на вооружённый отряд, слившийся в единой атаке, и проигнорировали стоящую без защиты Жрицу. Мощный удар эльфов смог выбить чуть больше двух сотен монстров за первые несколько секунд, а потом началась напряжённая схватка. Твари всё-таки поняли грозящую им опасность и начали сражаться в полную силу. Если раньше они рассматривали нападение на лагерь как увеселительную прогулку, то сейчас, глядя на не испугавшихся гигантской твари воинов, резко пересмотрели своё отношение к ним.

Остроухие не боялись использовать все свои силы, чтобы переломить исход битвы в свою пользу. Целители и их ученики жертвовали собой, чтобы залечивать раны окружающих их эльфов. Некоторые даже воскрешали убитых генералов, платя за это страшную цену в виде собственной жизни. Боевые маги оплетали противника лозами и корнями, отрубая затем головы неподвижным налётчикам. Стихийные колдуны, оставшиеся ещё с самого момента их попадания сюда, поливали Осквернённых огнём, раскидывали порывами ветра, били молниями и осушали тела, делая их тонкими и ломкими. Старые волшебники не жалели себя, кладя своё существование на алтарь жизни